Вот в шаттле раскрылся кормовой люк, и на зеленую травку прибрежного луга, настороженно озираясь, стали выходить голенькие сибхи. Собственно, сюрпризом их появление ни для кого не было, но все равно Марина Витальевна удивленно всплеснула руками. Видимо, у нее при слове «сибха» возникли какие-то свои ассоциации, никак не связанные с видом испуганно жмущихся друг к другу худосочных девочек-подростков.
– Да это же совсем дети! – возмущенно воскликнула она.
– Да нет, Витальевна, – возразил Верховный шаман, – это вполне сформировавшиеся взрослые женские особи отдельного человекообразного вида, ведущего свое происхождение, насколько я понимаю, от хомо эректус, или человека прямоходящего. По их поводу вчера у нас с уважаемой матроной Азалиэн был отдельный разговор. Интеллект у сибх примерно такой же, как и у тех, на кого они похожи своим внешним видом, и они такие же незлобливые, послушные, любопытные и доверчивые, как и двенадцатилетние человеческие девочки. Падре Бонифаций, доведите, пожалуйста, до всех своих прихожан, что обидеть сибху или просто повысить на нее голос будет самым последним делом. Любого, кто это сделает, мы будем считать кем-то вроде человекообразного насекомого.
– И как вы их предполагаете использовать этих… сибх? – скептически хмыкнул подполковник Легков. – Ведь у вас тут практикуется правило «кто не работает, тот не ест», а вечные дети в принципе не способны трудиться…
– Вот тут вы, Алексей Никифорович, неправы – вы путаете ограниченную дееспособность с иждивенчеством, – ответил председатель Верховного Совета Аквилонии. – Меня заверили, что эти девочки весьма трудолюбивы, терпеливы и усидчивы, а еще обладают ловкими пальцами, способными делать тонкую работу. Задач, требующих серьезных умственных и физических усилий, им лучше не поручать, но с большинством так называемых женских работ они способны справляться с легкостью.
– А еще они весьма любвеобильны, что видно по их проказливым рожицам, – уперев руки в боки, заявила Дэм. – И вообще, господин профессор, вы бы лучше не рассуждали, а брали бы свою команду и вели молодое пополнение в баню на предмет помывки и медицинского осмотра. А то пахнет от этих сибх так, будто они только что вылезли из свинарника, а не прибыли с космического корабля.
– А ты что скажешь, Ляля? – спросил Сергей Петрович у своей главной жены, когда сибх, новеньких горхинь и двух юных эйджел увели в сторону бани.
– Я думаю, что Дэм права, – вздохнув, ответила та, – и не только по части свинарника, но и насчет любвеобильности тоже. Несмотря на их полную физиологическую зрелость, ни один представитель мужского пола, скажем так, старше двадцати лет не должен подходить к этим вечным девочкам в половом, так сказать, смысле, и на пушечный выстрел. Есть у меня подозрение, что этим сибхам, в силу их легкомысленности, невозможно привить наши понятия о семейной жизни, супружеской верности, а также запрете внебрачных и добрачных половых связей. И наказывать их за это или даже ругать будет просто бесполезно. Человеческие девочки в двенадцать лет не живут половой жизнью не потому, что понимают пагубность такого поступка, а оттого, что им это еще неинтересно. А этим интересно, и еще как, видно же было, как они хлестали взглядами по сторонам…
– Леди Ляля права, как у вас говорят, на все сто процентов, – безапелляционно заявила Дэм. – Прежде эти сибхи были лишены всяческих контактов с противоположным полом, но теперь, оказавшись среди множества самцов, они готовы кинуться в круговорот недоступных им ранее наслаждений. Запрещать им это будет слишком жестоко – все равно что не разрешать напиться тому, кто умирает от жажды. Я это говорю потому, что наши деммские дамы также гуляют от самца к самцу, даже не пытаясь запоминать их лиц…
– И что же, моя маленькая леди, когда ты подрастешь, то тоже станешь гулять направо и налево, весело помахивая хвостом? – спросил Сергей Петрович, с добродушной лукавинкой глядя на маленькую проказницу.
– У меня, – деммка гордо вскинула рогатую голову, – имеются и сила воли, и понятия о правильном поведении. Я уже выбрала среди вас себе мужчину, и когда дорасту до брачного возраста, то непременно выйду за него замуж по всем вашим правилам, которые стану соблюдать с неукоснительной точностью. Но сейчас речь не обо мне, а об этих, у которых нет ни того, ни другого. Лучше вам сразу установить правило «на сибхах не женятся», а также то, что получившийся приплод следует воспитывать в сиротском приюте под государственным наблюдением. А еще я бы установила, что встречаться с сибхами могут только те мальчики, у которых еще нет ни одной окончательной жены. Это будет гораздо лучше, чем простой возрастной порог в двадцать ваших лет. Зачем нам семейные скандалы по причине того, что молодой муж не кушает сладкое в кругу семьи, а гуляет налево к сибхам, потому что ему еще можно?
– Да, – согласился Верховный шаман, – пожалуй, так мы и сделаем. Для всех женатых и просто взрослых мужчин сибхи будут табу, а мальчики, если им этого захочется, пусть экспериментируют, и это не будет блудом, ибо сибхи такие, какие они есть. Но сейчас, когда мы обсудили этот вопрос, я хотел бы поговорить с товарищем Агеевым. Евгений Александрович, а вы что скажете про наших новых согражданах после первого пробного полета в одном экипаже?
– Мы с ними, Сергей Петрович, непременно сработаемся, – ответил майор Агеев, стоявший поблизости в окружении взрослых темных эйджел. – Хотелось бы только понимать их не только во время полета, когда мы все находимся внутри пилотажной ментальной системы челнока, но и, так сказать, в обычной жизни.
Дэм внимательно присмотрелась к темным, со всех сторон обступившим своего нового командира, и, хитро ухмыляясь, тихо сказала:
– Кажется, Сергей Петрович, ваш товарищ Агеев пропал… Эти трое признали его настоящим пилотом, и решили, что от такого человека будет не зазорно брать генетический материал для размножения, даже несмотря на то, что он принадлежит к другой расе. Главное тут – родство душ, а не цвет кожи или наличие-отсутствие хвоста. Да-да, именно так они и думают.
– Мы, собственно, совсем не против, – ответил ей Верховный шаман. – Если темные эйджел хотят всем своим кланом выйти замуж за одного мужчину, тем более своего собственного командира, то мы не будем этому препятствовать, ибо такое вполне укладывается в существующие правила. Вопрос только в том, как к этому желанию своего экипажа относится сам товарищ Агеев…
– Я не могу читать его мысли, – ответила маленькая деммка, – но чувствую, что он тоже не возражает. Как мне кажется, именно поэтому он хочет, чтобы его будущие жены поскорее выучили русский язык. Видимо, во время полета они хорошо поговорили через эту самую ментальную систему, и пришли к полному согласию. Да, и я, кажется, знаю, чем им можно помочь. Матрона Азалиэн думает, что у их цивилизации существуют такие большие машины, устроенные на том же принципе, что ментоскоп, и предназначенные для обучения прямо из ума в ум. Но они очень большие и дорогие, а потому подобного устройства на их корабле не было, а маленький ручной ментоскоп, или даже средняя ментальная система челнока, сами по себе учить не умеют. Но я могу попробовать добиться того же своими деммскими методами, используя коммуникационное оборудование челнока в качестве ментального усилителя своих обучающих заклинаний. У ручного ментоскопа для такого попросту не хватает мощности, даже для обучения одного человека, а тут, фигурально говоря, можно посадить за парты целый класс.
– Действуй, Дэм, – одобрил эту идею Сергей Петрович, – и помни, что в случае успеха наша благодарность тебе будет безмерна, ибо челнок темных эйджел – это важная составляющая нашей новой стратегии, а взаимопонимание с его командой становится первоочередной целью.
– Обойдемся без благодарностей, – отмахнулась маленькая рогатая-хвостатая, – я это делаю не ради них, а потому что считаю себя одной из вас. Все мы в одной лодке, и наваливаемся на весла изо всех сил, убегая от того, что может оказаться хуже самой смерти. А сейчас предложите им такой способ, и если они согласятся, то я буду ковать железо, не отходя от кассы.
