В номере телефона не было, я позвонил от консьержа. Обменялся условными фразами, к услышанному числу прибавил тройку, получил время встречи, место тоже было оговорено такой же условной фразой. Ладно! Программа действий есть, значит, дальше будем действовать согласно оной.
Когда я вернулся в номер, Маша уже не спала. И ее откровенный вид говорил о том, что мне надо опять в нирвану и выпускать Кольцова, ибо это будет нечестно с моей стороны, эта Мария — его женщина… вот блин, дилемма! Тут вам не теорема Ферма, тут женская душа! Это куда посложнее будет! Вот, пусть Кольцов эту теорему и разгадывает! В себя (или в него) я вернулся, когда уже Миша приводил себя в порядок. Брился этой страшной бритвой, я дал ему добриться: в такие моменты лучше прятаться, еще чего порежу — у меня такой сноровки, как у Кольцова нет. Мария была собрана, и вид у нее был голодный, да и у меня желудок выл, а кишки играли марш! Где ты, вчерашний супчик? Вот именно, он в прошлом!
Позавтракали мы тут же, хозяйка отеля, дородная женщина пятидесяти с лишком лет приготовила нам роскошный омлет с беконом, кофе и восхитительные булочки, нет, не круассаны, а именно булочки — нежнейшее тесто, хрустящая корочка, к горячему кофе по-венски просто восхитительно! Получив утреннее наслаждение от хорошего завтрака, мы оседлали нашу рабочую лошадку, поехали, красотка, кататься. Мы остановились в районе Праги «На Пршикопе», если же переводить на русский, то «на рву». Тут раньше проходил ров –оборонительное сооружение, которое прикрывало подходы к стенам Старого города. Когда построили Новый город, эту канаву должны были закопать… но нет, что-то там городские власти не поделили между собой, скорее всего, пенёндзы[1]. В этом мете появились мастерские многочисленных пражских ремесленников. Через триста с лишком лет бесполезный ров засыпали. И то, коллективная жалоба горожан подвигла местные власти на сей героический поступок. Теперь это одна из главных торговых улиц города, знаменитая своими банками, магазинами и ресторанами. Мы оставили машину на Панской улице, а сами через пять минут вышли к этому самому засыпанному рву. И да, меня не интересовали тут гостиницы, в которых останавливались Достоевский, Шопен, Паганини, нет, я решил повести даму на шопинг. Мог себе позволить. Как редактор я зарабатывал очень неплохо. Были у меня средства, были! Для шоппинга я выбрал первый пражский универмаг «Хаас», оформленный в претенциозно-имперском стиле: колонны с капителями, большущие скульптуры, внутри сей храм торговли оказался тоже весьма помпезным заведением, в котором толкалось куча народу, место было популярное, за шесть десятилетий «Хаас» остался одним из лучших магазинов города, причем ориентированный на покупателя чуть богаче среднего обывателя. Скупились, точнее, это я подобрал Мари платье чуть получше того, что у неё было, потому как собрался потащить ее в ресторан, один из лучших в этом городе. И это заведение располагалось на этой же улице в здании, известном как «Немецкий дом»[2]. Вообще-то этот дом был дворцом, который построил в XVII веке французский архитектор Жан Батист Матэ для графа Жана Вернье де Ружмон, как вы понимаете, тоже хфранцухза, в XVIII веке его чуть перестроили и получилось красотуля в барочном стиле. Тут кроме ресторана было еще и казино, а также залы для деловых встреч и переговоров. И ещё — в этот дом пускали только немцев, а поскольку мы по документам были силезскими немцами, то никаких проблем я не видел.
Говорят, что по одёжке встречают. Н наша одежда, н наш немецкий у портье (скорее, охранника) никаких нареканий не вызывала, у нас даже документов не потребовали. Всё-таки Мария Остен из немецких аристократов, пусть и малоземельных, породу-то никуда не денешь, перед ней вся эта обслуживающая братия встает на цырлы, стоит ей только глянуть на них, этак презрительно и всё…
— Михель, откуда у тебя столько денег? Ты…
— Мария, это мои личные средства. Я всё-таки очень неплохо зарабатываю в своей стране, не переживай, из подотчётных денег сегодня мы не потратили ни гроша.
(вот так выглядела улица «На Пршикопе» в начале двадцатого века)
Да, мы поутру обменяли австрийские банкноты на местную валюту, хотя могли рассчитаться и австрийскими деньзнаками, тут их охотно брали (по старой памяти). Но мы же законопослушные граждане! Во всяком случае такое впечатление мы должны производить на местных обывателей. Классическая немецкая кухня оказалась выше всяких похвал: было и достаточно изысканно, и вкусно, и вообще, еды было достаточно! Нет, немецкий ресторан оставался рестораном, в плане цен и прочего, но порции не были крошечными. Такими, как в моё время, то есть в этом заведении можно утолить не только тягу к прекрасному, но и голод. И пиво тут немецкое, что для Праги не совсем характерно, но статус обязывает, из-за оного но мы пили рейнское вино, которое мне никогда не нравилось, но было бы странно тут наливаться бордо, непатриотично как-то.
Выйдя из Немецкого дома мы по Целетной улице вышли на Староместскую площадь. Мы осмотрели Ратушу с знаменитыми Пражскими курантами, полюбовались видом на величественный Тынский храм, поглазели на памятник Яну Гусу, потом, немного поблукав, вышли к Карлову мосту. Прогулялись по нему, перешли на другой берег, и не потому, что с него сбросили в реку святого Яна Непомуцкого, а потому что тут было легко определить, есть за нами хвост или нет. Но никого не было. Сначала слежку пытался выявить я, потом Мария. И никого! На Градчанах нашли неплохое кафе, попили кофе с таким расчётом, чтобы в нужное время выйти в нужную точку. Что за точка? Мы шли к так называемому Бельведеру. Правильно это место было назвать дворцом королевы Анны, но к нему прицепилось это название. За пределами Пражского града (крепости) Фердинанд I приказал разбить Королевский (императорский) сад, в котором приказал построить летний дворец для своей супруги Анны Ягелонки. Увы, родив пятнадцатого ребенка королева скоропостижно скончалась, а это здание превратилось в долгострой. Окончательно было доведено до ума почти через двадцать пять лет. Один из императоров тут устроил обсерваторию. Наблюдал за звёздами, правда, корону просмотрел. Сейчас в нём располагается картинная галерея.
(современный вид старинного Бельведера)
Погуляв по парку, мы вышли к Поющему фонтану, около которого нас уже ждал связной. Он держал в руках вчерашнюю газету, свернутую трубочкой так, чтобы дата была хорошо видна.
(место встречи у Поющего фонтана изменить было нельзя)
Надо сказать, что пения фонтана я так и не услышал. Потом я прочитал, чтобы услышать его надо было подойти к самой чаше. Фонтан сделан был из бронзы и мелодичные звуки вызывали струйки воды, но оно тихое, а я-то думал! Печалька! Главное же был связной. Мы обменялись небольшими портфелями коричневой кожи, вот только в том, что передал я, были папочка с компроматом, в переданном мне — новые документы для нас с Марией. Точнее, для Марии был один комплект бумаг — она должна была вернуться в Германию. Моя же командировка по мнению руководства, подошла к концу. Я сделал то, что требовалось. Теперь наши друзья должны сами хорошо распорядиться предоставленными им материалами. Я отдал связному и ключи от машины. В документах Остен был и железнодорожный билет, купленный на ее имя. По ним, она уже три дня находилась в Чехословакии. Уезжала завтра утром. А вот мне маршрут изменили — возвращаться пришлось не через Польшу, это посчитали слишком опасным, а через Румынию.
На такси мы вернулись в номер. Ну что же, эта ночь принадлежит Михаилу Кольцову, не буду ему мешать. Мы договорились, что он проводит Машу на поезд, а потом уже я возьму всё в свои руки. Почему бы и нет? Только бы не наговорил чего лишнего, например, предложение сделал. У него (меня) еще жена есть в СССР, пусть они и не живут вместе.
