— А ты был пилотом, да? — спросил Гордей.

— Выучился после Гражданской, — кивнул он, — прошёл практику, но на старших курсах пришлось выбирать между профессией и спортивной карьерой.

— И что же ты выбрал?

— Космос, — улыбнулся Евгений, — заколебался решать, увидел информацию в лектории и решил податься.

Гордей кивнул.

Перед ними выросла стена из серо-коричневой породы, украшенная многочисленными радугами от водопадов. Они пересекли границу плоскогорья, и оказались на совсем небольшой высоте.

Челнок стремительно сбрасывал скорость. Наконец, впереди появился указатель, смонтированный на посадочной площадке. Взвыли атмосферные двигатели, переводя аппарат на посадочный режим. Несколько секунд — и опоры коснулись местного грунта. Движки в последний раз взвыли и затихли. Евгений щёлкнул несколькими тумблерами, окончательно переводя аппарат в посадочную конфигурацию и сказал:

— Челнок «А-три-ноль-три», подтверждаю мягкую посадку! — доложил он.

— С прибытием, — ответил голос из динамиков.

У трапа их встречал Дмитрий, навигатор. Он был в кислородной маске — протокол частичной изоляции и карантина ещё не отменили. Над маской сверкали сосредоточенное и покрасневшие от усталости глаза.

Спустившись по ступеням, Гордей немного задержался прежде, чем шагнуть на поверхность планеты. «Ну вот я и на месте», — подумал он, ощущая под подошвами твёрдый обветренный камень. Потом он глянул наверх. Знал, что лучше так не делать, но удержаться не смог.

Сильно закружилась голова; он сбился с дыхания. Казалось, что ещё секунда — и его ноги оторвутся от поверхности, а он сам будет бесконечно падать в тёмно-синюю пустоту, пронизанную оранжевыми солнечными лучами.

Гордей заставил себя отвести взгляд и чуть потряс головой.

— Подмога, — сказал навигатор, протягивая руку.

По выражению глаз Гордей понял, что Дмитрий улыбается.

— Доставил в лучшем виде! — ответил Евгений, кивая на Гордея.

Они обменялись рукопожатиями.

— Какой план? — спросил Гордей.

— Честно — сначала мы хотели дать вам отдохнуть, прийти в себя после спуска, — ответил навигатор, — но тут вот какая ситуёвина: кислородная система основного жилого модуля заглючила по-серьёзному. Так что, боюсь, придётся поработать, прямо, что называется, «с колёс». Иначе от протокола придётся отказаться раньше времени! А там и запрет на посещение «Москвы» не за горами.

Дмитрий нервно хохотнул.

— Ясно, — кивнул Гордей, — я возьму приборы.

То, что проблема возникла в одной из микросхем контроллера газоанализатора, Гордей определил почти сразу. Вот только сама картина этих проблем была довольно нетипичной: по опыту он знал, что, если микросхема выходит из строя — то функционал отрубается сразу и полностью. Такое иногда встречалось на «Москве», например, из-за неожиданного скачка напряжения при отказе страхующих систем. Тут же контроллер выдавал на выходе неверные параметры.

Он поначалу подумал что-то нехорошее про «пассажиров» сферы, которая осталась в его каюте, но потом отбросил эту мысль. Микросхема была слишком простой и примитивной. На ней разве что калькулятор можно было построить. Ни о каких серьёзных «паразитных» вычислениях не могло быть и речи.

Для начала он поменял модуль на запасной. Практически, сразу работа системы вернулась к нормальным параметрам.

В другой ситуации на этом инцидент можно было бы считать исчерпанным. Простой производственный брак. Если бы неисправен оказался только газоанализатор.

Аналогичные проблемы обнаружились в кухонном оборудовании: микроволновке, холодильнике. В приводе манипулятора одного из исследовательских роверов. И ещё в нескольких местах.

Гордей благоразумно решил не тратить время на починку приборов, которые не имели критического значения для выживания базы. Вместо этого он занялся исследованием повреждённой микросхемы.

Он даже успел аккуратно очистить кристалл от оболочки и подготовить рентгеновский микроскоп, когда его прервали.

— Удалось что обнаружить? — спросил Дмитрий; он влетел в лабораторию, запыхавшись.

— Я только начал, — спокойно ответил Гордей.

— Придётся прерваться. Блин, задница у нас!

Гордей напряг скулы. Такая бесцеремонность его совсем не вдохновляла. Но, когда он ответил, его голос звучал спокойно:

— Что случилось?

— Захар с Петькой застряли в джунглях, — выпалил навигатор, — у них та же хрень с контроллером скорости ровера!

Гордей медленно и осторожно закрыл препарат. Заполнил контейнер инертным газом из резервуара. Потом взглянул на навигатора.

— Кто их вообще отпустил? — спросил он.

— Захар, — Дмитрий пожал широкими плечами; в отличие от Гордея он продолжал увлекаться гимнастикой, и это сказывалось на его форме, — он сам себя отпустил.

— А Петька это?..

— Геолог, — пояснил Дмитрий, и добавил после секундной паузы: — мировой мужик!

— Как они на вездеходе спустились-то? — вздохнул Гордей.

— Так реактивная платформа есть. Вот только добраться они до неё не могут. А до ночи меньше часа!

— На челноке мы там не сядем… — заметил Гордей.

— А Женька другое говорит! — возразил Дмитрий, — и я ему верю, он лучший. Ещё с Земли это знал!

— Ну это его дело, — Гордей пожал плечами, — если может — пускай спасает летит. Я-то вам зачем?

— Так вездеход, — ответил Дмитрий, — его починить надо. Чтобы хотя бы до лифта добраться. У нас не так много оборудования, чтобы с первых дней им разбрасываться!

У Гордея были свои соображения на это счёт. Он бы запретил все выезды до того, как выясниться природа аномалии.

— Ну что? Летишь? — спросил Дмитрий, нахмурившись. — Или тут отсидишься? Что ж, твоё право…

Он уже отвернулся, чтобы выйти, когда Гордей поднялся с места и начал методично, но быстро отключать исследовательскую аппаратуру.

— Через три минуты буду, — сказал он, проигнорировав реплику Дмитрия про «отсидишься», — надо ЗИП собрать.

— Добро! — кивнул Дмитрий, и вышел из лаборатории.

Челнок имел штатную способность садиться на воду. Ей и воспользовался Евгений, когда планировал спасательную миссию. Спутниковые снимки показали, что всего в сотне метров от того места, где застрял вездеход экспедиции, находилось довольно крупное озеро, вытянутое с севера на юг.

Садились они уже на закате. А он на Ладе бы очень красив: небо и многочисленные перистые облака окрашивались зелёным и нежно-розовым. Мир становился похож то ли на лавку сладостей, то ли на магазин косметики. Впрочем, никто из присутствующих на борту не торопился оценить это зрелище по достоинству.

Гордей понимал, что такие спонтанные вылазки несут в себе много рисков: дно озера толком не изучено, под гладкой водной поверхностью вполне может находиться трясина или же каменная поверхность, способная повредить обшивку челнока. Но выбирать не приходилось.

Евгений погасил скорость. Обзор на иллюминаторах испортился: в воздух поднялись столбы водяной пыли, оседающие каплями на внешней стороне бронированного стекла.

Челнок медленно оседал. Навигатор от напряжения закусил губу. Костяшки его пальцев, сжавших РУДы, побелели.

Лёгкий толчок. Едва ощутимое раскачивание — и вот, стихает шум двигателей.

— Кажется, держимся, — улыбнулся Евгений.

От воды тянуло вечерней свежестью. Нестерпимо раздражала кислородная маска; хотелось её сорвать, вдохнуть, наконец, полной грудью воздух нового мира, ощутить его запахи… но нельзя. Пока — нельзя. Правила есть правила.

Гордей спустился по узкому трапу, который упирался в утоптанную тропу, ведущей к самой кромке воды. Евгений решил, что лучшего места для высадки не найти, но сам Гордей тревожился: если есть тропа, есть и тот, кто ею регулярно пользуется. Оставалось только надеяться, что местная хищная фауна будет достаточно осторожной, чтобы не подходить вплотную к диковинным незнакомцам.

Вопреки его опасениям, высадка прошла спокойно. Пройдя всего метров двадцать, они увидели отсветы электрического фонарика. Кто-то двигался им навстречу.