— О, бедный Райнор. Он, наверняка, был опустошен.

— Дулся несколько дней. — Я передал Грейсону инструкции. — Все довольно просто. Альтаир знаком со всеми зельями, он знает, что делать.

Грейсон кивнул.

— Эй, я очень благодарен, что ты полетишь в Стонвейл ради нас. Я знаю, что Томас чувствует то же самое.

— Конечно. Конечно. Тебе не нужно волноваться. К тому же, будет здорово увидеть новое место.

— И это будет фантастика. Я завидую! Хотел бы я, чтобы мы поехали с тобой.

Далия подошла и взяла меня за руку.

— Дядя Делос? Дядя Делос!

— Далия, Далия, — ответил я, подражая ей.

Она засмеялась.

— Прекрати!

— Что прекратить? Я не знаю, о чем ты говоришь.

Она завизжала и вцепилась в мою руку, как маленькая обезьянка.

— Сделаешь ледяную горку для моего дракона?

—  Хорошо-о-о, — вздохнул я, делая вид, что это самое трудное в мире, и Далия снова засмеялась. Ее светлый нрав освещал мой мрачный характер. Я знал, что склонен понижать температуру в комнате, и отчасти поэтому держался особняком. Я не хотел втягивать других в свои мысли.

    Я налил в кружку воды и сел с ней на пол, а Далия с удивлением смотрела, как я медленно наливаю воду на руку. Она застыла мягким каскадом, как водопад глубокой зимой. Затем я поднял руку по диагонали, чтобы создать угол для горки, пока она не стала высотой около фута.

— Вот так.

—  Давай поиграем! — сказала она.

— Далия, дяде Делосу нужно о многом позаботиться, — сказал Грейсон.

— Нет, ничего страшного, — сказал я.

Я не знал, как долго меня не будет, поэтому хотел побыть с ней. Далия приносила истинную радость в мою жизнь. Связь, которую я разделял с Альтаиром и другими моими товарищами по полету, была сильной и безусловной, но она отличалась от того, что я чувствовал к Далии. Присутствие при ее рождении, наблюдение за ее ростом и помощь в воспитании Далии напомнили мне, что я все еще могу что-то чувствовать. Не всегда все должно быть так мрачно.

Я смотрел, как Далия бегала вокруг, держа деревянного дракона над головой, и издавала воющие звуки, когда сбрасывала его с ледяной горки. Потом она подпрыгнула и опустилась ко мне на колени, разговаривая сама с собой, пока трепала дракона по крыльям и качала его в воздухе.

— Твоя горка сейчас растает, — сказал я, ущипнув ее за мочку уха покрытыми инеем кончиками пальцев.

Она хихикнула и отмахнулась от моей руки.

—  Хватит!

Я ткнул ее носом.

— Я отморожу тебе носик.

— Не-а. — Далия вскочила на ноги. — Ты будешь ребенком. А я драконом, ясно? Теперь ложись в свою кроватку. Вон там. — Она указала на пол рядом с капающей горкой. Я прикоснулся к ней пальцем и заморозил лед, издав самый большой вздох, когда свернулся калачиком на полу.

— И что теперь? — спросил я.

— Младенцы не говорят. — Она повернулась к Грейсону. — Папа, я хочу расчесать ребенку волосы.

Грейсон посмотрел на меня, и я пожал плечами. Посмеиваясь, он ушел и вернулся с расческой, а Далия встала на колени рядом со мной и стала расчесывать мои волосы. Я видел Уголька, все еще сидящего на балке надо мной, его черная фигура едва виднелась в темноте, только пара глаз, похожих на блестящие изумрудные камни.

Входная дверь станции с грохотом распахнулась. Вошли Райнор, Томас и Альтаир, каждый из них нес деревянные ящики.

Райнор увидел меня на полу и рассмеялся.

— Похоже, сегодня очередь Делоса быть ребенком, — сказал он.

— Папа! Дядя Райнор! — Далия вскочила на ноги и молнией подлетела к Альтаиру, а он, опустив ящик, взял ее на руки. Поцеловал ее в лоб, а затем повернулся, чтобы она могла поцеловать и Райнора.

— А что насчет дяди Томаса? — спросил Райнор.

Она робко посмотрела на Томаса, но потянулась, чтобы обнять его.

Томас взъерошил ее волосы.

— Привет, Далия. Все в порядке, она все еще привыкает ко мне.

— Вы не прилетели? — спросил я, удивляясь, почему они не вошли через вход на крыше.

— Мы приехали на лошадях, — сказал Райнор. — Альтаир хотел попробовать покататься.

— Можешь быть уверен, что я больше в жизни не захочу этого делать, — сказал Альтаир.

— Он укусил тебя только один раз, — сказал Томас, пока они тащили ящики на кухню.

— Я вообще не хочу, чтобы меня кусали!

Райнор ухмыльнулся.

— Если только Грейсон не укусит, верно? – ухмыльнулся Райнор.

— Извините, я не кусаюсь.

— Ну, это не совсем правда, не так ли? — сказал Альтаир и рассмеялся, когда Грейсон ударил его по плечу.

— Что это? — спросил я, кивая на ящики на прилавке.

Райнор снял крышку с одного из них и вывалил на пол горсть измельченных газет. Грейсон уставился на растущую кучу, и казалось, что он вот-вот набросится на него.

Томас заметил это и подтолкнул Райнора.

— Ты устраиваешь беспорядок.

— Не волнуйся, — сказал он Томасу, прежде чем повернуться к Грейсону. — Я знаю, что ты собираешься сказать, и я все уберу.

— Чертовски верно.

Райнор достал бутылку с мерцающей, медово-золотистой жидкостью. Он усмехнулся.

— Огненная вода высшего качества. Сюрприз, Делос. Ты же не думал, что мы отправим тебя, не устроив прощальной вечеринки?

— А еще крабы, морской еж и тунец, — сказал Альтаир. — И свежий сыр с рынка. И виноград. Посмотрите на этот виноград.

— Вау, — сказал Грейсон, восхищаясь виноградом. Он обхватил Альтаира за талию и прижался щекой к его плечу. — Выглядит великолепно.

— Правда? — сказал Альтаир. — Вот. Попробуй. — Он отщипнул виноградину и протянул ему. Грейсон радостно подпрыгивал на ногах, пока ел, а потом поцеловал Альтаира.

— Я хочу виноград, — объявила Далия, дергая Грейсона за рубашку.

— Секундочку, милая.

Я наблюдал, как они распаковывают еду: Райнор и Томас работали над морепродуктами, пока Грейсон и Альтаир возились с сыром. Было приятно находиться рядом с двумя счастливыми парами и полным полетом, но в то же время трудно не чувствовать себя не в своей тарелке. Но я и был странным. Всегда был, и всегда буду. Мои мысли витали где-то в другом месте, как и мое сердце, и я уже давно смирился с тем, что все так и будет. Я не часто говорил об этом, и Альтаир с Райнором никогда меня об этом не спрашивали. Однажды я рассказал им эту историю. Они знали, что у меня разбито сердце, и на этом все закончилось. Мы называли друг друга братьями по полету потому что у нас было взаимопонимание, выходящее за рамки слов. Мы знали, что хотим держать при себе, и уважали эти границы.

Мне говорили, что со временем станет лучше. Я хотел, чтобы это было правдой для всех. Однако чем больше проходило времени, тем больше я верил, что у некоторых людей раны затягиваются медленнее. Может, я слишком чувствительный. Возможно, я просто дурак. Знаю, что был. Мне следовало бережнее относиться к своим чувствам, быть умнее. Все было бы по-другому. Все сложилось бы по-другому. Я изо всех сил старался вспомнить, каким человеком был до той ночи, когда приехал в Олд Шор Порт, но всё было как в тумане, и от этого становилось ещё более непонятным. Я знал, что скоро я вообще не смогу вспомнить. Превращусь в ледышку. А я этого не хотел.

Я сидел со своим стаканом огненной воды, тихо слушая остальных, когда они разговаривали и шутили. Альтаир предложил мне налить еще, и я согласился. Он обнял меня и крепко, ласково сжал мое плечо. Может, у меня и не было пары, но я был не один, и все старались напоминать мне об этом. Этого было достаточно, чтобы ледяное сердце не замерзло окончательно.

~

    На небе ни облачка. Ветер устойчиво дул на северо-запад. Идеальная погода для дальнего полета. Мы все собрались на сторожевой башне, пока я проводил последние приготовления к отлету: Альтаир держал Далию на одной руке, Грейсон рядом с ним, а Томас и Райнор по другую сторону.

— Не забудьте поддерживать температуру, — напомнил я. — И дважды проверь, нет ли там тупого кота. Он любит прятаться в моей комнате.

— Понял, — сказал Альтаир. — Не волнуйся.