Август вздохнул, завел руку за шею Лукаса и притянул его, чтобы их губы слиплись. Лукас не сопротивлялся, но выглядел смущенным, когда Август отпустил его.

— Зачем это было нужно?

Август пожал плечами.

— Думаю, за то, что ты – это ты. Теперь мы можем поехать домой?

Лукас кивнул, на его лице проступила усталость.

— Да, пожалуйста.

ГЛАВА 16

Лукас

Когда Август сказал «домой», Лукас почему-то не ожидал, что это будет дом Августа, хотя он и сказал об этом утром. Неужели это было только утром? Странно, что дни тянулись все быстрее и дольше, но какая-то его часть по-прежнему чувствовала, что он мчится к неизвестной финишной черте, которая наводила на Лукаса ужас.

Жилой комплекс Августа отличался роскошью. Здание было высоким и блестящим, с огромными окнами от пола до потолка и вестибюлем, не уступающим по размерам любому отелю. Когда они остановились у входа, Август оставил ключ в зажигании, обошел машину и открыл перед Лукасом дверь, а затем кивнул парковщику. Они прошли мимо настоящего швейцара в форме. Лукас даже не знал, что в зданиях до сих пор есть швейцары.

Август взял его за руку, совершенно не обращая внимания на шокированные выражения на лицах персонала. Неужели Август никогда никого не приводил с собой домой? Мысль об этом вызвала у него чувство самодовольного удовлетворения. В лифте Август стоял позади Лукаса, обхватив руками его талию, положив подбородок на плечо Лукаса, пока они поднимались все выше и выше.

Лукас всматривался в их отражение в зеркальных дверях. Они были такими разными во всех отношениях. Темное и светлое. Безразличие и сочувствие. Слишком много и совсем мало. И все же Лукас жаждал прикосновений Августа, его одержимости, безопасности, когда знал, что кто-то на его стороне. Делало ли это его плохим человеком, если он так охотно принял то, что предлагал Август?

Когда Август ввел код на клавиатуре рядом со своей дверью, Лукас понятия не имел, чего ожидать, когда она откроется. Он представлял, что обстановка Августа будет минималистичной, аккуратной, много белого пространства, возможно, стопки книг. Такие парни, как Август, обычно были строги в своем распорядке и в своем декоре. Они часто кодировали вещи по цвету, вплоть до нижнего белья.

То, что увидел Лукас, нельзя назвать минимализмом. Вся квартира Августа была черной. Стены, мебель, шкафы. Даже ковер на деревянном полу. Но присутствовали и странные намеки на тепло. Камин из темного дерева с растениями, стелющимися через край. Светильники из дерева, увитые черными шнурами, свисали над огромным обеденным столом и строгими белыми столешницами на черной кухне.

Черная краска, необработанное дерево и растения каким-то образом придали пещерному пространству более гармоничный вид. Лукас как-то забыл, что Август не показывает всему миру свое истинное лицо. А это была самая что ни на есть темная сторона Августа. Та, которая не думает, что на книжных полках рядом со старыми книгами стоят хрустальные черепа с чем-то похожим на останки.

— У тебя очень мрачная академическая эстетика, мистер Малвейни, — поддразнил Лукас.

Лукас старался все охватить взглядом. Хотя цветовая палитра была очень однотонной, здесь было несколько произведений искусства, богато украшенные золотые зеркала и странная коллекция безделушек. Но больше всего внимание Лукаса привлекла коллекция мечей, ножей и другого оружия, расположенная над камином как художественная инсталляция.

От удивления у Лукаса округлились глаза.

— Это настоящее оружие?

— Тебе не нравится? — спросил Август, нахмурившись. — Ной и Адам подумали, что тебе это покажется перебором. Мы можем все изменить по твоему вкусу, если хочешь. Черный цвет просто уменьшает шум.

— Шум? — повторил Лукас, начиная бегать взглядом по пространству.

— Резкий свет, звук, слишком много цвета – от всего этого у меня шумит в голове. Сложно сосредоточиться. Отсутствие цвета меня успокаивает.

Верно. Августу не нравилось, когда его чрезмерно стимулировали. Теперь понятно, почему он выбрал верхний этаж.

— Мне нравится. Это очень... похоже на тебя.

— Мне нравится быть окруженным моими любимыми вещами. Отец называет их моими сокровищами. Вещи, которые нашел за эти годы и которые сразу же мне приглянулись. Вещи, с которыми я ни за что не хотел расставаться.

— Как со мной? — сказал Лукас, почти сразу пожалев о сказанном.

То, как Август взглянул на него, окинув собственническим взглядом, заставило Лукаса мгновенно застыть.

— Да. Точно так же, как с тобой.

— Ты собираешься поставить меня на одну из своих полок?

Август покачал головой.

— Нет, я предпочитаю, чтобы ты лежал в моей постели.

Лукас подошел ближе.

— Я уверен, что за мной остался должок.

— Как бы я ни хотел обналичить этот долг, думаю, нам стоит разобраться с коробкой из-под обуви.

Лукас тяжело сглотнул и посмотрел на коробку.

— Я знаю, что мне нужно с этим разобраться. Знаю. Просто это причиняет боль. Я знаю, что звучу как слабак, но боль не только физическая. Она... психическая. Я чувствую не только их физическую боль, но и их эмоциональную боль, их истощение, их ужас, любое сожаление, которое они когда-либо испытывали в этот момент.

Август поцеловал Лукаса в лоб. Этот жест был настолько спонтанным, что у Лукаса защемило сердце.

— По поводу этого, у меня есть идея. Но ты должен мне довериться.

— Я доверяю тебе, — сказал Лукас, удивленный тем, что сказал правду. А может, и не удивленный. Лукасу было ясно, что он никогда не станет объектом вспыльчивости или гнева Августа, но это не означало, что ему можно доверять. Но Лукас доверял ему. Свою жизнь. И свое сердце. И, похоже, ещё и разум.

— Пойдем в спальню. — Август взял коробку со стола и повел Лукаса в другую роскошную комнату.

В этой комнате тоже было темно, стены окрашены в темно-зеленый цвет, как экзотическое растение в тропическом лесу. Постельное белье было абсолютно белым, а покрывало – из черного бархата с узорами. Как и в другой комнате, здесь присутствовали древесные акценты, которые разбавлялись повсюду лишь растительностью. Он не ожидал, что у Августа есть растения или что-то, требующее ухода.

— Ты сам ухаживаешь за цветами?

Август кивнул.

— Они отлично насыщают воздух кислородом и очищают его. А что?

Лукас посмотрел на пышущую зелень.

— Растения требуют определенного ухода.

Август усмехнулся.

— Поддерживать жизнь растений – это формула. Пока я помню все необходимые шаги, я могу дать им то, что им нужно. А с такой эйдетической памятью, как у меня, я всегда знаю, что им нужно.

Лукас закусил нижнюю губу на мгновение, прежде чем спросить:

— Так вот что ты делаешь со мной? Применяешь формулы, которые нашел в своих книгах об отношениях?

Август поставил коробку из-под обуви в центр кровати.

— Нет никакой простой формулы для тебя. Мне постоянно приходится проверять теории и смотреть, на что ты лучше всего реагируешь.

Лукас изучал Августа, ему стало дурно от его прямолинейного объяснения.

— Значит, я вроде научного проекта?

Август сел на край кровати и притянул Лукаса между своих раздвинутых бедер.

— Все, что касается тебя, – волнует меня. Это моя работа – сделать тебя счастливым. Я не могу сделать это сам. Я не могу любить. Не могу чувствовать вину, сочувствие или раскаяние, ничего из того, что могло бы помочь мне понять, что тебе нужно. Все, что у меня есть, – это исследования и контекстные подсказки, которые я не очень хорошо умею интерпретировать. Но я могу дать тебе то, что тебе нужно. Я сделаю все, что потребуется. Но я не могу сделать это без помощи. Проверка моих теорий – это все, что я знаю.

Сердце Лукаса екнуло при объяснении Августа. Он провел пальцами по волосам Августа.

— Ты удивительно мил для человека, который «не может сделать меня счастливым сам».