Установите правила, которые ребенок должен соблюдать (например, уважение друг к другу), а потом оставьте его в покое.

Прежде всего, помните об огромной важности пунктуации при общении с мальчиками-подростками. Ставьте точку при первой же возможности. Чем больше слов вы произносите, тем выше шансы, что всё пойдет не так.

Исправление положения

В течение следующих нескольких месяцев Кэрол и Джон трудились изо всех сил, чтобы изменить модель поведения в своем доме. Кэрол была замечательной матерью, которая нежно любила своего сына, поэтому ей удалось отойти подальше, чтобы увидеть, что происходит в ее семье. Благодаря основе про неандертальцев, ей удалось освоить совершенно новый подход к грубости и угрюмости Дэвида. Например, Кэрол обнаружила, что скалой быть легче, она поняла, почему Дэвид такой, какой он есть, и как можно построить их отношения, не преследуя его, словно охотничья собака.

Результаты были прекрасными. Джон увидел, что Кэрол пытается изменить свою манеру общения с Дэвидом, и стал действовать решительнее, помогая воспитывать сына. Они наконец начали понимать друг друга, и это всё изменило. Кэрол больше не чувствовала, что ее авторитет подрывают, потому что Джон больше этого не делал.

Они установили свои правила поведения в доме — для всех — и потрудились на славу, следуя им. Вместо крика они использовали ЛеСД, связанную с комендантским часом Дэвида (наказание за грубость). Всё было честно и справедливо, и Дэвид начал реагировать таким же образом. Он еще был угрюмым, но уже не таким грубым.

Иногда еще вспыхивали мелкие ссоры, но стало гораздо лучше, чем раньше. Дэвиду еще оставалось года три-четыре до того момента, чтобы открыто продемонстрировать, как ему нравится общество матери, а сейчас, хотя и неохотно, он признавал, что быть рядом с ней — не самое худшее, что есть на свете. Иногда он даже обнимал ее.

Что мы отсюда усвоили

Конфликты возникают из-за неверных основ («он грубый» против «он — неандерталец») и бесполезных принципов («я прав, а ты — нет»).

Выбраться из этого положения можно, используя сочетание наших нерушимых основ для понимания того, что происходит, базовых принципов, которые помогают выбрать направление действий, и простых планов, чтобы добраться до нужной точки.

Вы не должны требовать от ребенка, чтобы он изменился. Все, что вам нужно сделать, — изменить ваш образ действий, и вы добьетесь нужного результата.

23 Девочка, которая хотела гадать по картам Таро

Злые девочки, проблемы в школе, неуместные шутки, расхождение в желаниях

Информация о пациентах

Семья: Мелинда и Брайан (родители), Грэйс (13 лет).

Проблема: Грэйс раньше была примерной ученицей, но в последний год совершенно перестала стараться и не использует свои способности в полную силу.

С Грэйс всегда были проблемы. В три года она была хитрой и коварной, к тринадцати стала дьяволом во плоти.

«Она просто исчадие ада, — сказала Мелинда. — Правда, Брайан?»

Брайан кивнул.

Грэйс, сидевшая в кресле, сильнее вжалась в него и тяжело вздохнула. Она была больше похожа на подавленного подростка, чем на исчадие ада. Я сразу проникся к ней сочувствием. Я еще не знал почему, но знал, что нужно это выяснить.

«Когда вы говорите „исчадие ада“, вы имеете в виду, что она вращает головой на триста шестьдесят градусов, плюется зеленой слизью и говорит по-арамейски, или исчадие ада означает „очень плохое поведение“?»

Грэйс хихикнула. Она поняла отсылку к фильму «Экзорцист»^[29], а значит, была либо фанаткой кино, либо готом, либо гораздо старше, чем выглядела.

На лице Брайана ничего не отразилось, а Мелинда неодобрительно посмотрела на меня. Теперь я знал, почему посочувствовал Грэйс: кажется, у ее родителей нет чувства юмора. Люди, не обладающие чувством юмора, кому угодно сделают жизнь трудной, но особенно своим детям.

«Что ж, значит, именно это привело вас ко мне?» — спросил я.

Может, Мелинде и не понравилось мое чувство юмора, но она ясно дала понять, что еще меньше одобряет поведение дочери: «Она такая умная девочка, но она даже не пытается проявить себя в школе. Как будто ей совершенно плевать на свое образование».

«Мне плевать», — пробормотала Грэйс.

«Тебе плевать?» — спросил я ее.

«Да».

«Угу».

Всё было не так просто: что-то в ее словах заставляло принимать их всерьез. Она не бросалась ими как камнями, слова не зависали в вакууме подросткового девчачьего вздора. Она говорила со спокойной уверенностью, которая не могла не впечатлить.

«Видите, вот о чем я говорила», — сказала Мелинда.

Я видел, но не был уверен, что мы смотрим на одно и то же.

«Ну, а чем ты хочешь заниматься?» — спросил я Грэйс.

Она тут же ответила: «Хочу гадать по картам Таро на цыганской ярмарке».

В другой ситуации я бы, наверное, расхохотался.

Ее мать вздохнула и посмотрела на меня, словно говоря «вот так всегда».

Грэйс меня заинтересовала, а с годами я научился следовать за белым кроликом всякий раз, когда замечал его пушистый хвостик^[30].

«Могу я немного поговорить с Грэйс наедине?» — спросил я.

Родители были только рады выйти из кабинета и позволить мне самому заниматься «починкой» их дочери. Когда они ушли, я вернулся к тому, что Грэйс сказала о картах Таро.

«Интересный выбор, — сказал я. Она пожала плечами, хотя после ухода родителей напряжение немного спало. Она выглядела грустной. Она была умной девочкой, в этом я не сомневался, но еще она была печальной девочкой. — Рискну предположить, что предсказание по картам Таро — не самое главное твое желание».

Она посмотрела на меня и наконец сказала: «Нет».

«Ты говоришь так, только чтобы досадить им?»

Она кивнула.

«Ты пыталась поговорить с ними о том, чем ты действительно хочешь заниматься, но они либо не слушают, либо им всё равно. Ну, так о чем речь?»

«Они не слушают».

Я помахал рукой: «Я не об этом. Я спросил: чем ты хочешь заниматься на самом деле?»

Она засмеялась: «Я хочу стать пианисткой».

Я кивнул: «Музыкантом? Здорово. Будешь играть классику?»

Она улыбнулась: «Джаз».

«Давно ты играешь?»

«С шести лет».

Мы немного поговорили, и стало очевидно, что она действительно страстно любит играть на фортепиано. Куда меньше страсти она питала к английскому, математике, естественным наукам и географии, а потому и не проявляла усердия в учебе.

«Что твои родители думают об этом?»

«Они говорят, что это только хобби и я должна прилежно учиться, чтобы устроиться на настоящую работу — юристом или типа того».

«А ты не хочешь быть юристом или типа того?»

«Не-а».

«Что происходит, когда у тебя начинаются неприятности в школе из-за того, что ты ничего не делаешь?»

«Я выслушиваю длинную лекцию, а потом они отнимают у меня время игры на фортепиано».

«Как это работает?»

«Раньше фортепиано стояло в моей комнате, а теперь они перенесли его в гостиную и запретили играть, если у меня проблемы в школе».

«Сейчас действует запрет?»

Она кивнула.

«Сколько уже?»

«Около месяца».

«Как ты с этим справляешься?»

«Хожу к подруге. У ее брата есть синтезатор, и я играю на нем».

Умно.

«Так ты придумала всю эту ерунду с Таро, только чтобы их доводить?»

«Ага».

«И у тебя отлично получается, потому что они хотят сделать из тебя юриста или типа того?»

«Ага».

«Как называются триста юристов на дне океана?» — спросил я ее.

«Не знаю».

«Это называется — хорошее начало».

Когда всё пошло наперекосяк?

Я уверен, что многие из тех, кто читает эту книгу, с радостью поменяли бы интересы своих подростков на увлечение Грэйс. На общем фоне игра на фортепиано может показаться прекрасной, особенно по сравнению с гоночными машинами или видеоиграми. Вам нужно просто отойти назад и рассматривать не детали, а картину в целом, потому что в данном случае мы видим классический пример мнения родителей: они лучше знают, что нужно их ребенку. Возможно, это правильно, когда ему шесть лет, но теперь он стал старше, и всё уже не так просто.