Зачем это все? Ты знаешь, что сдохнешь в любом случае. Решил, что имеешь право остаться в живых?

Ладно, что там про насекомых?

На самом деле это называется «Теория хаоса». Суть проста: «Взмах крыльев бабочки на одном конце света вызывает цунами на другом». Малейшее действие имеет последствия. За все придется отвечать.

Оглядываясь на те далекие, поросшие былью годы, я четко осознаю, что «бабочек» в моей жизни было много. Но самой важной, самой большой была та, что сделала свой взмах во второй день осенней поры Жасмина.

Всю историю вывернули наизнанку. Что было бы, иди все по-прежнему?

Не было бы меня.

Думаете, что я разбрасываюсь пафосными речами налево и направо? Но это правда.

Если бы не отчаянная авантюра, затеянная Маргаритой Прикер, то меня бы просто-напросто не было в живых.

***

— Ни один Самайн не обходится без говна, — Адам устало потер переносицу. — Фланн, тебя ждет Шен… То есть сэр Рейган. Пулей дуй на выход. Остальным вернуться к заданиям.

Мы снова дружно переглянулись. Ни разу ни одного из нас не вызывали на индивидуальную миссию. И почему-то только Фланна, не самого блестящего студента, отправили ассистировать следственной комиссии!

Не спрашивайте, откуда во мне было столько зависти. Сам ума не приложу.

— Можно ли поинтересоваться, в чем собственно повод? — я нарочито лениво потянулся на стуле.

Капитан приблизился ко мне и произнес с таким видом, словно я нанес ему самую смертельную обиду на свете:

— Можно. Вот только я тебе не отвечу. И никому из вас! Быстро разошлись по занятиям!

Бедный наивный капитан Горн думал, что я так просто сносил его придирки. Но он не знал о масштабном отчете с полным описанием его промахов, который я собирал на беднягу еще с незаслуженного наказания после ночи регистрации.

Ко второму дню осенней поры Жасмина отчет насчитывал около ста страниц. Ляг он на стол к сэру Персивалю — Адам и правда бы оказался в любимой автомастерской своего отца где-то в северном Лондоне, где всегда мечтал работать.

Но я решил подождать еще одного-двух прецедентов для более полной картины. Потому не пошел на прием к директору.

Я решил дождаться рассказа своего верного осведомителя в лице Томаса Нарта, а сам пошел на финальную консультацию к даме Адамантис.

Показ прошел успешно. Даже несмотря на то, что в те дни Тварина вынесла мне мозг утренней истерикой «Почему ты ушел и не попрощался». Ярмарка должна была состояться на третий день осенней поры Жасмина.

Дама Адамантис не сразу заговорила со мной. Сначала она долго и придирчиво рассматривала финальные документы для презентации проекта, затем почему-то задумчиво смотрела на меня. Когда же соизволила говорить — слова доносились из ее рта словно валуны.

— За два месяца вы проделали прекрасную работу, Нилионский. Мои поздравления. Эта консультация чистая формальность.

Слова дамы Адамантис не стали для меня новостью. Я знал, что все было проделано идеально.

Испытания на полигоне показали, что скорость мотоцикла увеличилась в полтора раза за счет модификации конструкции двигателя. А улучшенная экипировка с чувствительностью помогала водителю чуть ли не на силе мысли менять направление и выполнять даже самые сложные маневры.

— Благодарю вас, — я сдержанно кивнул, лишь слегка приподняв уголки губ.

Она продолжала молчать. На лбу появились морщинки. Это был дурной знак.

Когда такая женщина о чем-то задумывалась, стоило напрячься.

— Алан, позвольте спросить, — ее голос прозвучал неожиданно плавно, даже не резко. — Вы проделали такую колоссальную работу в одиночку?

Ох, плохо дело.

— Подозреваете меня в воровстве? — я приподнял бровь, изображая искреннее удивление.

Валериана Адамантис была умной женщиной и понимала, что поднимать скандал накануне события, которое точно посетит весь высший круг Тинтагеля, будет, мягко говоря, накладно. Тем более, доказательств у нее не было.

Запасная панель и учетная запись я давно стер. Отчетная документация по проекту с использованием морока уже лежала на столе у сэра Уильяма. Также было подписано заявление, разрешавшее мне отлучки на выходных в «центр ночного пребывания» для поправки общего состояния здоровья. Даже чеки с королевской печатью отца присутствовали.

Знаете, чему учатся дети, выросшие в токсичных семьях с вечно занятыми родителями?

Детальному и обстоятельному вранью.

— Я ни в чем не желаю обвинять вас, Нилионский, — признала та. — Мне просто любопытно, сколько усилий было затрачено…

Не так уж много. Всего лишь несколько бессонных ночей и статья из дамского журнала «Как дойти до пика в постели». Не пришлось даже сильно стараться.

— Достаточно, — потер я виски пальцами. — Надеюсь, они будут вознаграждены. Правду ли говорят, что мне прочат приз победителя?

Конечно, оставался человеческий фактор в виде обиженной женщины. Но что она могла сделать против потенциальных обвинений в домогательстве?

Я был готов принести в жертву свою честь ради победы. В конце концов, женщины тоже могут насиловать! И разум, и тело, и вообще все вместе!

— Не могу говорить о всем судействе, — дама Адамантис сделала небольшую паузу. — Если завтрашняя презентация пройдет идеально, то…

Победа будет моей в любом случае. Ох уж эти женские ужимки.

— Понимаю, — улыбнулся я, — Разрешите идти?

— Вольно, — закончила наш разговор она.

Небольшой совет для самонадеянных юношей: опасно недооценивать обиженных женщин и их не менее обиженных подруг с повышенным чувством справедливости.

***

Когда я пришел на ужин, то увидел всю команду в сборе. Фланн сидел во главе стола и что-то рассказывал в привычной для него экспрессивной манере. И все, даже Томас с неподдельным интересом слушали его рассказ.

В ту самую минуту я понял, насколько безнадежно далек от них, и что мне никогда не заработать их признания, сколько бы стараний я не прикладывал.

Я лучше всех проявлял себя в командной работе. Вливался в беседу, даже мог вести ее сам. Но они по-прежнему меня боялись и ненавидели.

Невыносимо. Больно.

Именно потому я ушел с ужина, захватив лишь пару кусков хлеба.

Если бы я остался, то узнал бы причину, по которой вызывали Фланна.

Когда нужна помощь разведчика, который умеет читать чужие следы и обладает навыками поиска?

Верно: пропажа человека.

Догадался ли я об этом? Нет. Мой разум был занят очередными терзаниями по поводу того, почему же такой замечательный принц всегда один.

Я пошел в свое любимое место, единственное, где ощущал себя свободно и безопасно — в мастерскую якобы в последний раз проверить мотоцикл перед тем, как его утром заберут на ярмарку.

Уютный полумрак, пыль под светом ламп — мой второй дом встретил меня приветливо. Так показалось на первый взгляд.

На второй я заподозрил неладное. Никаких видимых признаков не было, только лишь чувство, что кто-то пристально наблюдал за мной.

И запах. Незнакомый и знакомый одновременно. Что-то фруктово-цветочное.

Я взял со стола учебник высшей математики и произнес негромко, но весьма угрожающе:

— Я вооружен и знаю, как добраться до кнопки вызова охраны. Советую выйти и сдаться, не доводя ситуацию до предела.

Раздались легкие и практически неслышные шаги. Невысокая фигурка в темной кофте с капюшоном и таких же темных штанах из грубой ткани вышла из-за угла, держа руки над головой.

Если бы я остался тогда в столовой или решил уйти спать пораньше, то не встретился бы тогда с самым ненавистным мной человеком во всем Централе.

Но бабочка сделала свой взмах. Мы с Маргаритой Прикер встретились в полутемной мастерской Тинтагеля вечером второго дня осенней поры Жасмина.

***

— Этому есть объяснение, — сказала она первым делом.

— Думаю, служба безопасности с удовольствием его выслушает, — ядовито ответил я, отходя подальше и показательно доставая панель из кармана пальто