— Жень, — косится на меня сестра, — с тобой точно все в порядке?

— Да, в полном. Просто…выпила немного лишнего.

Не решаюсь рассказать ей о том, что было ночью. Сейчас, при свете дня и на трезвую голову я сама не очень-то верю, что это был не сон.

— Немного это сколько? Я надеюсь, ты вела себя адекватно?

— Вполне. Думаю, твой Куприянов останется доволен. Раздала визитки самым важным людям.

— Ну, слава богу. Я говорила, что все пройдет хорошо и никто не догадается о подмене.

— Да.

— Что ж, с меня причитается, — улыбается Юлька.

— Не думай, что я откажусь.

Юлька и бровью не ведет.

— Что ты хочешь? Шопинг, билеты в театр, помощь с ремонтом?

Меня снова мучает жажда. Все что мне нужно в данный момент, это новая порция живительной влаги.

Наливаю еще один полный стакан холодной воды, давлю туда дольку лимона и начинаю поспешно пить.

Мне приятно, что Юлька готова чем-то пожертвовать, хоть и не собираюсь всем этим пользоваться. Все же мы сестры, если не я буду ей помогать, то кто?

— Это все подождет, — отмахиваюсь, — лучше расскажи, как прошел ваш семейный ужин.

— А, это.

Юлька неопределенно жмет плечом.

Я настораживаюсь.

— Юль, все в порядке?

Отставляю стакан в сторону и внимательно смотрю на нее.

Сестра хмурит лоб и начинает постукивать пальцами с идеальным маникюром по столешнице.

— Нет, не все, — наконец, выдает.

— Что случилось?

— Эта Лидия Карповна оказалась противнее, чем я думала.

— Да?

— Жень, представь себе, она вдруг решила, что я охотница за деньгами ее драгоценного сына. Никак не хотела проникнуться мыслью, что мне важен сам Павел.

— А тебе он важен?

Юлька перестает выбивать такт и взмахивает руками.

— Конечно же, что за вопрос? Естественно, он мне нравится, я можно сказать, люблю его. Но ведь, согласись, всегда приятно, когда твой муж еще и богат. Почему это должно меня отталкивать?

— Да, — не нашлась, что возразить.

— Ну, вот, а эта старушенция…Считает меня недалекой, даже глупой.

— Мне очень жаль.

— В общем, она пригласила меня на прогулку, вдвоем, сегодня к шести. Можешь себе представить? Сказала, что тогда сможет составить окончательное мнение обо мне. Не верится, что все наши с тобой усилия пойдут насмарку.

— Почему насмарку?

— Да потому, что Павел очень прислушивается к мнению своей драгоценной мамочки. Так мне и сказал: «Юля, если мама одобрит нашу женитьбу, завтра же подадим заявление». А я ей, этой старой грымзе, уже не понравилась, и за прогулку навряд ли что-то изменится.

— Да уж. Но, Юль, если все так, как ты говоришь, может не стоит торопиться? Представь, если его мама начнет лезть в вашу семейную жизнь? Раз он ее так слушается, это будет просто кошмар.

— Я думала об этом. Но видишь ли, Жень, мама Павла, слава всем богам, живет за тысячу километров от нашего города и наведывается сюда крайне редко. Все, что от нее нужно, одобрить женитьбу сына и отбыть восвояси. Тем более, у нее работа. Она, видишь ли, учитель русского и литературы. О чем с ней можно вообще говорить?

— Много о чем, например, о литературе.

Тут Юлька замирает и смотрит на меня в упор.

— Жееень.

— Что? Только не говори….

— Отличная идея, Женя, прямо спасительная.

— Даже не думай, я…

— Что, если на встречу с ней пойдешь ты?

— Нет, даже не надейся.

— Но Женя, ты ей точно понравишься!

— Нет, нет и нет. 

— Да, Лидия Карповна, абсолютно с вами согласна, Достоевский — наше все, — киваю милой пожилой даме, и мы продолжаем пить чай.

Наша прогулка и беседа длится уже третий час, так что мы решаем зайти в кафе и выпить по чашке чая.

— Ну, Юля, — продолжает Лидия Карповна, — признаться, вчера я составила неправильное, в корне неправильное мнение о тебе. Сейчас, когда мы познакомились поближе, я полностью одобряю выбор Павлика.

Я молчу. Мне вдруг становится неудобно от того, что я обманываю такую хорошую женщину. Даже ради Юльки.

— Прямо сейчас позвоню ему и скажу, что я согласна на вашу свадьбу.

— Спасибо.

— Не за что, дорогая. И, кстати, можешь называть меня мамой. 

Юлька прыгает от радости чуть не до потолка, узнав новость. Без конца благодарит и лезет обниматься. У меня же на душе скребут кошки.

Твердо решаю, что подменяю ее первый и последний раз. 

Спустя полтора месяца

Второй день ощущаю некоторый дискомфорт внизу живота, будто что-то все время потягивает. Что это может быть? Аппендицит? Но это вроде правее. Кишечник? Но тот, наоборот, слева. Видимо что-то с мочевым пузырем.

Вздыхаю и плюхаюсь на стул.

— Что случилось, Женечка?

Валентина Павловна внимательно смотрит из-под очков.

— Не знаю, — отвечаю начальнице, — как-то странно себя чувствую в последнее время.

— Болит что?

Валентине Павловне за шестьдесят, и она очень любит поговорить про болезни. Сама страдает радикулитом и еще много чем, просто кладезь полезной информации.

Рассказываю ей симптомы.

— Хм, — тянет она, — говоришь низ живота?

— Да.

— А еще что-то есть? Может, головокружение, тошнота?

— Эээ, нет.

— Всем здрасти!

В библиотечный зал врывается какая-то девица, явно с первого курса, с огромным бургером в руках.

До меня долетает запах котлеты, и тут вдруг начинает мутить так, что хоть в туалет беги, иначе вывернет прямо здесь.

— Девушка, сюда с едой нельзя, — строгим голосом отчитывает студентку Валентина, — сначала поешьте, потом и приходите.

Та бормочет извинения и скрывается за дверьми.

— У нынешней молодежи никакого понятия, всему их учить надо, — вздыхает Валентина и снова поворачивается ко мне.

— Жень, что случилось? На тебе лица нет.

— Кажется, меня тошнит.

Я срываюсь с места и бегу в туалет. Склоняюсь над раковиной и меня выворачивает наизнанку.

Господи, что это? Никогда такого не было.

Возвращаюсь обратно спустя десять минут и снова усаживаюсь на стул.

— А говоришь, не тошнит, — хмыкает Валентина.

— Это в первый раз.

— И явно не в последний.

— Наверное, что-то не то съела.

— Или беременна.

— Что?

Подскакиваю на стуле и чуть не сбиваю гору книг, лежащую под рукой. Остановить падение удается в последний момент.

— Эх, Женечка, как ни возмущайся, а факты налицо.

— Я нет. я не могу быть…этого не может быть!

— Я, конечно, могу ошибаться, тебе виднее. Но я бы на твоем месте сделала тест и сходила в женскую консультацию. Чтобы быть точно уверенной.

— Спасибо за совет, Валентина Павловна, но я не беременна, — чеканю.

— Ладно, ладно, как знаешь.

Больше мы не возвращаемся к данному вопросу. Говорим только о книгах и работе.

Внешне я соблюдаю спокойствие, но внутри все кипит.

Может ли так быть? Может ли? По сроку вполне совпадает.

Но я же четко помню, как Бергман рвал зубами блестящий пакетик, так что….нет, Валентина Павловна ошибается. Совершенно определенно.

Но когда бреду после работы с остановки, ноги сами собой останавливаются напротив аптеки.

Зайти?

Но этого не может быть, только зря потрачу деньги и время.

Перебегаю дорогу и тяну на себя стеклянную дверь. Подхожу к окошку и прошу тест на беременность. Мне страшно даже произносить такое.

Хватаю прямоугольный пакетик, тут же кладу в карман и несусь домой.

Дрожащими руками вскрываю упаковку и выполняю все по инструкции. Жду две минуты.

И с чего я так переволновалась? Вот сейчас все выяснится, и я только посмеюсь над своими страхами.

Тест показывает две полоски.

Как так?

Хватаю упаковку и еще раз все внимательно прочитываю. Достоверность обещают девяносто девять и девять десятых процента.

Снова смотрю на тест.

Две полоски никуда не исчезли. Две, хоть тресни. Может, надо было купить два теста?