Мы всё-таки притормозили с Генрихом и переглянулись. Неужели Кракен подарил нам судовой колокол «Изгнанника»? Да ещё это…
На подушечке лежала длинная нить, к которой через равные промежутки крепились крупные жемчужины в форме капель. Она казалась неуловимо знакомой.
Генрих рассмеялся.
- Ох, милая… кажется, наш чешуйчатый друг тоже приготовил тебе подарок на День рождения. То-то лис повадился бегать к нему и болтать по душам. Тебя явно сдали!
Я тоже улыбнулась и провела кончиками пальцев по матово мерцающей драгоценности.
- Так мило… но почему мне кажется, что я где-то уже видела эту штуку…
Генрих неожиданно отвёл глаза и смущённо прочистил горло.
- Кхм-кхм… помнишь то идиотское украшение, которое у тебя было на волосах, когда мы познакомились? Ты ещё зацепилась за пуговицу мою. А я тебя распутывал.
До меня начало доходить. Я удивлённо уставилась на мужа.
- Погоди-ка… то есть, ты хочешь сказать… что всё это время оно было на «Изгнаннике»?..
- Так, Гролин – свободен! С делами явишься в рабочий кабинет через… - он покосился на меня. – Три часа. Нет, лучше четыре.
- Слушаюсь, Ваше величество… - кисло согласился он и, кланяясь, попятился прочь. До сих пор не верил своему счастью, что новый король не приказал его казнить, как приспешника Иридеи, а даже взял на службу.
Но я не могла оставить всё так просто.
- То есть ты бережно хранил мой жемчуг все эти годы в память о…
- Закроем эту тему! – поспешно заявил муж, не давая мне больше и слова сказать, а сам потащил дальше по коридору.
- Никогда бы не подумала, что у меня такой романтичный и сентиментальный супруг, - поддела его я. – Самый сентиментальный пират на всех семи морях!
- Как была маленькой язвой, так и осталась, - буркнул Генрих, но и сам заразился моей улыбкой в конце концов. – Не знаю ничего про сентиментальность, но романтичность сейчас оценишь.
С этими словами он подтолкнул меня к выходу на длинную балконную галерею с тонкой балюстрадой, что опоясывала Замок янтарной розы почти по всему периметру стен.
- Посмотри-ка вон туда!
Я ахнула. Давно не ходила в ту часть сада. И вот теперь оказывается, этот заговорщик умудрился за моей спиной провернуть операцию по пересадке сюда сразу десятка пальм! У меня снова будет моя джименея – да ещё и прямо под окнами.
Я бросилась на шею мужа.
- Постой благодарить! Это ещё не все сюрпризы на сегодня. Больше ничего необычного в саду не замечаешь?
С усилием заставив себя оторваться от процесса выражения благодарности, я всё-таки подошла к балюстраде и глянула вниз.
И обомлела.
Нет, они всё-таки решили меня сегодня довести до слёз!
Генрих подошёл сзади, обнял и положил голову мне на плечо.
- С Днём рождения, моё счастье! Я долго думал, как обойти свою идиотскую клятву. И решил, что лазейка кроется в формулировке. Я ведь клялся, что «не скажу» - правильно? Так что…
С одного края сада до другого тянулась высаженная кустами янтарно-рыжих роз огромная надпись:
«Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ»
Одна страница жизни перевёрнута, начинается другая.
И через все страницы летописи наших путей я прочерчу слова – «нельзя красть ключи от чужого счастья». Но за свои – надо сражаться.
Замок янтарной розы довольно щурился витражами на рассветные солнечные лучи, словно подтверждая мою правоту.
Конец.
