О том, что Ксюша Окунёва безнадёжно и беззаветно влюблена в Стаса Бережного, знали все, включая самого Стаса. Его это немного смущало, но в целом устраивало, потому что льстило. Он-то к Ксюше сильных чувств не испытывал, разве что распространял на неё своё обычное дружелюбие, приправляя оное лёгкой неловкостью и благодарностью. Его девушка Галя чисто по-женски Ксюшу понимала и где-то жалела, но строго следила, чтоб платоническая любовь ни на миллиметр не приблизилась к чему-то более реальному. Стас подшучивал над Галиной ревностью, ему это нравилось. Галя подшучивала в ответ. Она не видела в Ксюше соперницу, однако ощущала себя супердержавой, постоянно живущей в ожидании войны с соседней мелкой страной, – вроде и ясно, что тебя не одолеют, но ситуация нервирует.

Все трое были однокурсниками в Молочнохозяйственной академии, и Галя вздохнула с облегчением, когда четвёртый – последний – год обучения подошёл к концу. Надеялась, что она и Стас никогда больше не увидят Ксюшу. Но они увидели, через несколько месяцев. На первые зимние выходные приехали в Белозерск, навестить бабушку Гали, немного отдохнуть. И столкнулись с Ксюшей – та снимала комнату у соседей бабушки.

Стас и Галя собрались покататься на лыжах. В Белозерске и его непосредственных окрестностях полно подходящих мест, но хотелось углубиться в природу, посему решили доехать до одной деревни, а оттуда пойти в лес. Ксюша попросила подвезти и её. Объяснила, что не собирается кататься вместе с ними, а хочет устроить себе лыжный марш-бросок до соседней деревни, тоже через лес, только другим маршрутом.

Машину вёл Стас, Галя сидела рядом, Ксюша скромно примостилась на заднем сидении, впритык к двери. Поездка предстояла недолгая, от силы минут пятнадцать, но Стасу казалось, что время растянулось до невозможности. Он и Галя разговаривали, Ксюша не претендовала на участие в их беседе и молчала, но они ни на секунду не забывали о её присутствии, словно в спины им что-то упиралось. Разговор клеился неважно. Стас попробовал вовлечь в него Ксюшу, понадеявшись, что это разрядит атмосферу.

– Ксень, что такого ты в рюкзак натолкала?

Походный рюкзак Ксюши высотой был почти с неё – а Ксюша была добротного среднего роста, на полголовы выше Гали, – да и весом, наверное, тоже. Стас, ещё когда уталкивал его в багажник, подивился, но тогда спрашивать не стал.

– И зачем тебе такой рюкзачина? – подхватила Галя. – Как с ним на лыжах будешь кататься?

– Как-нибудь, – хихикнула Ксюша. Она часто так хихикала – миленько, но глупенько.

Собственно, двумя данными эпитетами можно было описать всю Ксюшу. Симпатичная и безобидная, своей недалёкостью она иногда забавляла, иногда раздражала. Удивительно, что училась на отлично. Мало кто воспринимал её серьёз, и Ксюша не возражала. Иногда Галя думала, что это маска, камуфляж, но списывала предположения на разыгравшуюся ревность.

– Нет, правда, зачем такой огромный рюкзак? – спросил Стас.

– Никогда не знаешь, что тебе понадобится, и я на всякий пожарный прихватить всё.

Галя не сомневалась, что, если чуток передвинется, через зеркало увидит, как Ксюша обожающе пялится на Стаса. Но передвигаться не собиралась. Ещё не хватало ёрзать туда-сюда, чтоб увидеть глаза пришибленной любовью девицы. К неудовольствию Гали, глаза у Ксюши были большие, синие, с длинными тёмными ресницами, к удовольствию – рот тоже большой, широкий, с крупными зубами. Сама Галя, как многие натуральные блондинки, обладала тонкими чертами лица, и как немногие люди – полной правильностью этих черт. Тоненькая хорошенькая Галя и высокий плечистый Стас были изумительно красивой парой.

Они остановились на окраине деревни. От дороги отделялась протоптанная тропа, ведущая к лесу. Туда все трое и навострили лыжи, буквально.

Снег был чистым, но не выглядел свежим, лежал на земле, но не на деревьях – снегопадов не было уже пару недель. Впрочем, пухлые сизые тучи сулили исправление ситуации.

– Наверно, скоро снег пойдёт, – Галя поглядела на небо.

Ксюша, уже на лыжах и при палках, тоже посмотрела вверх и произнесла, будто не в ответ, а для себя самой:

– Обязательно пойдёт. – Она встряхнула-поправила рюкзак, который Стас помог ей надеть на плечи полминуты назад. – Должен пойти.

– Пойдёт-пойдёт. Я прогноз смотрел.

Не отпуская палок, Ксюша затолкала чёлку под вязаную голубую шапку, улыбнулась Стасу и Гале. Галя подумала, что цвет волос у Ксюши хороший – насыщенно-каштановый, и волосы неплохие – прямые, зато густые, блестящие. И фигура ладная – не хрупкая, но подтянутая, ноги ровные, осанка что надо. Благодушно предвкушая скорое расставание, Галя готова была найти в Ксюше уйму достоинств.

– Спасибо, что подвезли, ребята! – Улыбка у Ксюши была искренняя и добрая. – Прощайте!

Проехав вдоль дороги метров сто, Ксюша свернула в лес, напоследок помахала палкой. Галя ожидала, что вздохнёт с облегчением, едва гипотетическая – очень гипотетическая – конкурентка скроется. Но когда та исчезла, на душе сделалось нехорошо. Девочка-ромашка в одиночку покатит по лесу. А если с ней случится что-нибудь плохое?

– Может, зря мы её отпустили одну?

– Самому не по себе, – признался Стас. – И это «Прощайте!» мне не понравилось.

Галя вздохнула.

– Догонять будем?

– А ты не против?

– Нет. Мне без разницы, куда ехать – просто по лесу или по лесу до соседней деревни. Проводим это чудо в перьях, потом двинемся обратно. Не сто же километров крюк получится.

Вскоре начался снегопад.

– А Ксенька та ещё лыжница, – пропыхтел Стас.

С небольшой форой Ксюша уехала далеко вперёд, если б не тропа, к которой плотно подступали деревья, то есть если б не отсутствие других путей, неясно было бы, где её искать. На их оклики она не отвечала. С неба сыпались и сыпались белые хлопья, превращаясь в мельтешащую пелену. Наконец, в пелене мелькнула синева Ксюшиного пуховика. Стас и Галя дружно выкрикнули её имя, но Ксюша не услышала. Снегопад словно поглощал громкие звуки. Для полного счастья «та ещё лыжница» съехала с тропы – юркнула промеж деревьев.

– Чего ей в голову взбрело? – удивился Стас.

– Да кто её знает? – Галя уже жалела, что они отправились следом.

Вдруг у Ксюши планы, о которых она умолчала? Не зря же такой баул с собой тащит. Может, там палатка, спальный мешок, консервы и горелка – захотела девушка пожить пару дней в лесу, отдохнуть от цивилизации; странно, конечно, что при пятнадцати градусах ниже нуля, так ведь у чудиков своя логика. Но поворачивать обратно будет обидно, получится, что проехали впустую несколько километров. И Ксюша ведь не знала, насколько сильным будет снегопад, возможно, сейчас вовсю ругает себя. Надо догнать, убедиться, что она в порядке и не передумала.

Рассекать на лыжах между деревьями сложнее, чем по тропе, зато ветки задерживают часть снега. Видимость улучшилась, расстояние между Ксюшей и Стасом с Галей сократилось. Тут снег повалил с утроенной силой, и даже под прикрытием деревьев ничего вокруг нельзя было толком рассмотреть. Но это длилось меньше минуты, после чего снегопад почти сошёл на нет, остались лишь редкие хлопья.

– Ксеня!

Наконец, она услышала их, остановилась и обернулась. Не то что на лице – во всей позе читалось удивление.

– Ребята, вы чего?.. – пролепетала Ксюша, когда они подкатили. – Как вы здесь?.. За мной ехали?

– Ага. – Галя вдруг поняла, как глупо прозвучит объяснение: «Нам что-то стало за тебя тревожно».

– Зачем?

– За компанию.

Секунды три – четыре лицо Ксюши не выражало ничего, кроме беспомощности с примесью отчаяния. Она цокнула языком.

– Ой зря, ой зря. – Вздохнула. – Но что уж с вами делать… Поехали.

Странная реакция. И ещё страннее были Ксюшины вопросы.

– Галя, у тебя ведь бабушка дома не одна осталась, за ней есть кому присмотреть, поддержать? – Она ехала впереди, ей приходилось повышать голос и часто оборачиваться.