Повелитель тиовампиров оставил меня одну на планете разалитов и усилил мою жажду, заставив ощущать ее за троих. В ту ночь я убила тысячу разалитов. Жажда, утолив свой зверский аппетит, бросила меня в самый страшный кошмар. Мой мозг проворачивал каждое убийство снова и снова, словно старался разобрать его на детали. Я пьяная, окровавленная лежала в канаве и ненавидела своего наставника и весь мир. Среди убитых были даже младенцы…

После этого Эфен не выходил со мной на связь месяц, заставляя день за днем переживать кошмар, который я натворила. Попытки сбежать с планеты тоже ни к чему не привели: она была заблокирована по воле Его Инапланитарского Величества. Я призывала все кары на голову своего опекуна. То ментально кричала на него, но все попытки достать правителя проваливались, разбились о ментальный щит. Потом я рыдала, прося его выпустить меня. Но он не слышал, и я продолжала убивать, пока меня не накрыла полная апатия. Только тогда он позволил мне покинуть планету и скрыться на Земле.

Вырвал меня из воспоминаний какой-то грохот. Я моментально переместилась в комнату своей подопечной и увидела, как она пытается подняться с пола.

– Кто тебе разрешил вставать?

Девушка нахмурилась, но ответила:

– Я хочу в туалет.

Пришлось помочь ей встать. Я довела ее до санузла и минут пять стояла в ожидании, пока она управится. Пленница вышла бледная как смерть. Я подхватила ее под локоток и повела на кухню, усадила за обеденный стол. Посмотрела на колбасу, лежавшую на другом столе, и поманила ее пальчиком: та встрепенулась и поднялась в воздух, плавно поплыла ко мне. Упала салями прямо передо мной, когда я, щелкнув пальцами, телепортировала нож из ящика стола для нарезки продуктов. Кухонный нож подпрыгнул, ринулся на колбасу и быстро нарезал ее на тонкие кружочки.

Девушка смотрела на всё это действо широко раскрытыми глазами.

– Это сон? – Пока она пыталась осознать происходящее, я пододвинула к ней тарелку с колбасой. – А хлеб есть? – заторможенно спросила она. Мозг отказывался переваривать увиденное.

Тяжело вздохнув, я зашевелила пальцами, плетя кружево заклинания. Я соткала сетку забвения и набросила ее на свою пленницу, стирая из девичьей памяти события последних двух минут. Потом свила новое заклинание, подменяя в ее голове воспоминания – и вот она уже видела, как я стояла у стола для нарезки и резала ей колбасу, потом достала из верхнего шкафа тарелку, всё сложила в нее и, подойдя к обеденному столу, поставила перед ней посуду. Самое сложное в таких заклинаниях – это учесть каждую деталь так, чтобы всё казалось реальным. На нейронные связи нужно записать каждое движение последовательно, и тогда воспоминание превратится в реальность. А если хоть что-нибудь упустить, то жертва усомнится в достоверности событий, и будут лишние вопросы.

Закончив с ментальным воздействием, я подошла к холодильнику, открыла нижнюю дверь, достала с последней полки булку бездрожжевого хлеба, закрыла холодильник. Вернулась к обеденному столу, взяла нож, нарезала хлеб большими квадратами. Разложила перед собой все кусочки хлеба, забрала у своей пленницы тарелку и закатила глаза, вспомнив, что салями еще надо чистить. Пришлось брать каждый кругляш и сдирать пленку с боков, потом на каждый ломтик хлеба класть по три кусочка колбасы. В итоге получился домик из бутербродов, которые я пододвинула к своей подопечной. Она очень странно посмотрела на меня и спросила осторожно:

– А где твои родители?

Вот за это я ненавидела своего приемного отца: где бы я ни оказалась, везде меня принимают за ребенка. Я забарабанила по столу ногтями, размышляя, что сказать.

– Я живу одна.

На лице девушки отразилась гамма эмоций: удивление, ужас, недоверие.

– А родители куда делись? – с трудом совладав с бурей чувств, спросила моя пленная.

– Живут заграницей, пересылают мне на карточку деньги. За мной присматривает управляющий, хороший друг отца.

– А-а-а – смогла выдать девушка, сцапала с тарелки бутерброд и, откусив немного, задумалась, медленно жуя. – Давно так? – спросила она после того, как съела два бутера.

– С десяти лет. Я в девять открыла первый свой бизнес. Пробовала всякую мелочовку, а потом открыла собственный отель на Карибских островах. Уже работаю полгода. – Я отошла от стола к печи, открыла заслонку, наклонилась за дровами, подняла полено и отправила в рот печи. Вернулась к газовой плите, забрала кастрюлю и поставила в печку воду кипятиться.

– А тебе сколько лет? – уточнила девушка.

– Четырнадцать, – ответила я. Пленница снова зависла. Пока работали «шестеренки» в ее голове, девушка не заметила, как умяла все бутерброды и искала глазами, что бы еще съесть.

– Ты ешь всё, – сказала я ей.

– А ты?

– Я уже поела.

– А как ты меня дотащила до дома?

– По снегу. – Количество вопросов начинало меня раздражать.

– Не верю. Ты как двенадцатилетний подросток выглядишь, у тебя нет столько сил.

Тогда я надула губы как несмышленый ребенок и обиженно сказала:

– У меня для этого есть прислуга.

– А-а-а, – глубокомысленно протянула девушка. – Я вот думаю, что тронулась умом: представляешь, я гуляла со своим женихом, когда чья-то когтистая рука ухватила Алексея за шиворот и утащила в туман. Я закричала тогда, а к моим ногам упал труп. А я покойников боюсь, потеряла сознание.

– Не видела никакого трупа рядом с тобой, просто ты начиталась фэнтези-книг.

– Я точно помню, что шла с ним под руку и видела такие же детские пальчики, как у тебя. Ты его убила! – закричала она, бросив в меня ножом. Я легко уклонилась.

– Мне вызвать психушку? – спокойно поинтересовалась у пленницы я. Девушка пулей вылетела из кухни.

Я с помощью магии открыла заслонку печи, поманила из нее кастрюлю и плавно приземлила ее на стол. Вернула, используя телекинез, заслонку на место и проследовала за пленницей. Невольница сломя голову бежала по коридору, к выходу в магический мир. Я остановилась, скрестив руки на груди, намечался интересный спектакль. Гостья подбежала к двери из черного дерева, говорят, оно возникает из пламени дракона, а поэтому огнеустойчиво. Девушка распахнула двери и закричала: напротив крыльца стоял огромный дымчатый волк и смотрел прямо на мою невольницу. Она попятилась и, захлопнув двери, уперлась в меня. Я обняла ее и как ребенка повела к кровати. Уложила на постель и как можно более успокаивающе проговорила:

– Ты переохладилась, тебе нужно отдохнуть.

– Убей меня, я не хочу жить, – завыла она от безнадежности.

Я присела на кровать и погладила ее по спутанным локонам.

– Тебе всё привиделось. Отдыхай.

– Мы же в Долине Сна? – уточнила она.

– Ну.

– Ты тварь, которая убила его!

– Я никого не убивала. – Лицо мое скуксилось, тогда девушка испугалась и обняла меня.

– Прости, это не могла быть ты. Просто у меня с этой любовью крыша едет.

– Не пугай меня так больше, – я всхлипнула, а девушка еще крепче прижала меня к себе: она всё еще воспринимала меня как ребенка, на самом же деле гладила опасного вампира по длинным белым волосам, прикасалась к нежити, совершенно не чувствуя леденящего тело холода.

Юля, как звали пленницу, чувствовала вину перед девочкой, приютившей ее в своем странном дворце. «Наверно, она дочь олигарха», – предположила она и, немного успокоившись, спросила:

– А где тварь, которая убивает людей? – Мои плечи перестали содрогаться, и я подняла на гостью замка рубиновые глаза. – Почему у тебя красные глаза? – тут же настороженно спросила пленница. Она попятилась, наконец ощутив мертвенный холод, проникающий в каждую клетку живого организма. Я моргнула, мысленным усилием меняя цвет глаз, радужка мгновенно стала зеленой. Но Юля продолжила отступать, всматриваясь в мои глаза.

По телу девушки разливалась горная речка, сковывая мысли и эмоции. Инстинкты кричали ей о смертельной опасности: я слишком быстро для ее сознания «перетекала» с одного места на другое. Юля даже не поняла, в какой миг я оказалась слишком близко. Невольница замотала головой, но нашла в себе силы подняться и подойти к столу, где лежала моя вышивка с горным львом. Она удивленно рассматривала поделку.