– Вы, наверное, Мелиса? Мы с вами созванивались по найму на работу. Я Эрик, Эрик Уокер – эти слова прозвучали почти бархатным голосом.

– Да, Мелиса Рид. Приятно познакомится.

– Проходите. Давайте поговорим за чашкой чая, обсудим условия, – его улыбка не сходила с его лица за весь период нашего с ним собеседования. Но и в конце нашего разговора мой рот вытянулся в длинную веревочку. Как оказалось, работа была не такой уж и сложной. Самой основной моей задачей было вовремя давать лекарство пожилой женщине. Она же была его бабушкой. Всегда сидела в своей комнате и редко выходила из нее. Зайдя к ней в спальню, я немного поежилась, ощущая на себе сырость. Будто что-то влажное и неприятно липкое окружало меня. Женщина сидела в кресле качалке и смотрела в одну точку, не обращая внимания на вошедших.

– Это моя бабушка, Тереза Уокер. Она уже ничего не слышит и даже иногда не узнает. Эти лекарства ей необходимы, они помогут ей совсем не забыть, – Эрик присел и аккуратно взял ее руки в свои, и посмотрел ей в совершенно отсутствующие глаза. Немного помявшись, я подошла к ней и тоже склонилась.

– Здравствуйте Тереза, меня зовут Мелиса, и я буду приглядывать за вами, – даже на мой голос и присутствие чужого человека бабушка никак не реагировала.

– Я бы хотел просить вас об услуге Мелиса, – голова Эрика повернулась ко мне, и он совсем тихо заговорил: – мне нужно срочно отлучится, смогу вернуться только завтра утром. Конечно, я пойму если вы откажитесь, заплачу в двойне, – и он снова широко и приветливо улыбнулся.

– Конечно Эрик, это ведь теперь моя работа, – взаимно улыбнулась я.

Он быстро засобирался и ушел, оставив меня одну с Терезой. Я взглянула на ее лекарства, что остались лежать на столе. На упаковке не было ни названия, ни каких-либо обозначений. Я завела будильник до следующего их принятия и оставила старушку. Было как-то пусто. Нет, дом был огромен и забит большим количеством винтажной мебелью, устелен коврами, висели картины знаменитых художников. Был по особенному пустым, каким-то грустным. Мне хотелось реветь от нахлынувшей тоски и одиночества. Дверь за дверью я оглядывала комнаты. Ничего примечательного, так же красиво расставленная дорогая мебель, и такая же гнетущая пустота.

Немного перекусив на кухни, я отнесла ужин Терезе. Она так и сидела в отстраненности и смотрела в одну и туже точку, а точнее на дверь. Вначале я даже не заметила ее, но сейчас уже разглядела. Мне было интересно, и я подошла ближе. Дверь не поддавалась моим усилием открыть ее. Рядом с ней было окно, они находились на одной стене, и я выглянула. Мой взгляд застыл от удивления, увидев только задний двор дома. Получается проход вел в никуда, не было никакой еще одной комнаты. В реальность меня вернул бой будильника, пора было принимать лекарство. Тереза немного поела и я, укрыв ее теплым пледом оставила. Отправилась спать в соседнюю комнату. Долго не могла уснуть, тишина этого дома пугала, как и он сам. Когда мне все же удалось успокоиться я услышала громкое и протяжное «мяу». Почти подпрыгнула с кровати. Бешено заколотило сердце что было слышно каждый его удар. Пробил озноб, очень тихими шагами я направилась в комнату Терезы. Ее нигде не было, сердце моментально ушло в пятки и барабанило уже в ступнях. В бешеном темпе начала открывать шкафы, лазить под кровать.

– Да чтоб тебя! – от моих слов стало страшно еще сильнее. В попытке найти хоть одно оправдание, я ринулась искать беглянку по всему дому. Свет был включен везде. Я кричала, звала. Но было тихо, также тихо, как и до этого. Мои ноги привели меня обратно в комнату, где совсем недавно накрытая пледом сидела неходячая старушка. Я плюхнулась в то же кресло и замерла. Закрыла лицо руками и хотела заплакать. Не знаю сколько я так просидела в этой терзающей тишине, что нагнетала не хуже случившегося обстоятельства. Я открыла глаза, в страхе и ужасе закричала.

– О Боже! – сразу свалилась с кресла и хотела бежать без оглядки с комнаты, но остановилась. Еще раз взглянула на дверной проем, что вел в пустоту. Там сидел кот и смотрел на меня своими едко-желтыми глазищами. Он сидел за порогом двери, что была приоткрыта. Кот медленно привстал и ушел за дверь, которую днем я не смогла открыть. Мне было страшно. Этот животный страх не давал мне пошевелиться или издать какой-либо стон. Мое любопытство пересилило тот ужас, что творился у меня в голове. На еле шевелящихся и трясущихся ногах я направилась к двери. Немного приоткрыв ее, мой взгляд уперся в темноту. Идти туда совсем не хотелось. Я услышала знакомый голос. Он принадлежал моей маме. Она что-то напевала, совсем тихо и до боли знакомую песню. Сделав пару шагов, я оказалась во мраке.

– Мама, это ты? – я говорила почти шепотом и шла на мелодичную песню. Мои руки не ощущали опоры от стен. Ноги передвигались совсем медленно и тоже не чувствовали преград. По не многу начал появляться свет, и мои глаза привыкли к его яркости. Я только сейчас поняла, что нахожусь в своей спальне. Она выглядела по-другому, мебель была новой, дорогой, а обстановка во круг отдавала блеском и шиком. Голос мамы звучал все четче, и я могла разобрать слова ее песни. Она всегда пела мне ее в детстве. Я потихоньку зашла на кухню и взглянула. Мама колдовала над плитой и что-то помешивала в кастрюле. Ее осанка была прямой, волосы блестели и струились волосок к волоску. Немного опешив и помотав головой, я подошла ближе. Мама развернулась ко мне и приветливо сказала.

– Мелиса, ты почему так долго? Я уже заждалась тебя. Садись, у меня уже все готово. – лицо ее не показывало ничего что могло говорить о ее болезни. На ее щеках играл румянец. Она снова была полна сил, здоровье и видимо какого-то своего счастья. Я обняла ее и расплакалась, уткнувшись носом в ее плечо.

– Мама, откуда это все? Что с тобой? Ты снова здорова? – немного отстранившись от нее, я заговорила, до сих пор не веря своим глазам.

– Мелиса, со мной все в порядке. Почему ты спрашиваешь? – удивленно посмотрела на меня мама. Это выглядело так, будто и не было тех долгих лет, что мы с ней прожили в нищете. Как рак губил ее и съедал внутренности. Все было так, до того, как отец нас бросил и повесил все свои карточные долги на наши с мамой плечи. Мы долго разговаривали ни о чем, много смеялись. Пока я не услышала звук, напоминающий будильник. Я вдруг вспомнила Терезу и ее таблетки, Эрика, его дом и таинственного кота. Медленно встала из-за стола и направилась уже к непрекращающимся звукам. Я снова очутилась в темноте. Мрак полностью окутывал все во круг себя, я оглянулась. За моей спиной уже не было мамы, моей квартиры, лишь непроглядная тьма. Звук все нарастал и звучал уже во всех частях этой комнаты. И наконец, мои руки уперлись в дверь. За ней сидела Тереза и смотрела уже на меня. Как будто она и никуда не уходила, плед также свисал с ее колен. Я подошла к столу и перевела часы, дала заветные таблетки. Только сейчас до меня начало доходить сознание того, что только произошло. Я резко устремила взгляд на дверь, но увидела лишь стену.

– Здравствуйте, Мелиса, – я резко повернула голову и увидела Эрика со своей лучезарной улыбкой.

– Доброе утро, Тереза вела себя очень спокойно, так что мне на что жаловаться. Я могу идти?

– Непременно, я могу на вас рассчитывать, если мне снова понадобится ваша помощь? Уверен, что Терезе вы точно понравились.

– Думаю да, буду ждать вашего звонка, мне надо идти. До свидания Тереза, до свидания Эрик, – я выбежала из комнаты, так что пятки сверкали. Схватила вещи и мчала до остановки не оглядываясь. Только когда присела в ожидании транспорта, почувствовала некую слабость, навалившуюся эйфорию, страх уходил. Я даже немного посмеялась, потом расплакалась. Вроде как начало опускать, мысли пришли в порядок, сердцебиение замедлилось. Уже сев в автобус, я думала про усталость, наваждение, возможно необычный чай Эрика. Да все, что угодно, лишь бы это не было правдой. Я ведь могла отказаться, все забыть. Но я еще никогда не зарабатывала столько денег за одну ночь. Это могло покрыть несколько моих платежей и еще немного остаться. В голове крутился улей вопросов и конечно же, на них не было ответов. Если поговорить с Эриком, он сочтет меня сумасшедшей, и я больше не смогу на него работать. Тереза за все время, что я провела с ней, не вымолвила не слова. Осталась только мама и еще этот кот, который точно не даст ответов.