- А вы я смотрю тоже из большого города к нам приехали? Да, вижу по вашим душам, что оттуда. Вы знаете, Вера, уже не знаю даже сколько времени, лет двадцать думаю, вот даже не хочется спрашивать "как там", "что происходит". Мне почему-то вообще это не интересно. И Анечка со мной тоже согласна. Я живу здесь в Добролюбове и придет день я здесь навсегда и лягу в землю. А новости оттуда, с большого мира, мне совершенно не нужны. Ни к чему мне все эти знания и переживания. Ведь правильно же я говорю, Вера? - Любовь Павловна обращается к Вере, которая все равно не собирается (не может) отвечать на вопрос. - У меня тут все есть. И природа наша таежная, и люди наши работящие, добрые. А ведь это самое главное в жизни человека. Я про труд говорю. Ведь только когда человек трудится он и живет по-человечески и может по праву называться человеком. Я не знаю...я человек старый и за всех говорить не могу, но меня всегда в жизни окружали только люди трудолюбивые. И сама я всю жизнь трудилась и другой жизни просто не знаю, слава Богу. Но только понимая, что я занимаюсь трудом, делает меня счастливой женщиной.
Пока Любовь Павловна продолжает говорить, Илья начинает осматривать светлую комнату. Он видит печку, обрамленную славянскими рельефными глиняными плитками с изображениями растений и волшебных животных. Половые доски в доме вычищены до блеска, что делает их похожими на модную половую ретро-плитку. Вдалеке, в самом углу комнаты стоит массивный предмет, состоящий из десятков деревянных реек и стоек, размером с большой стол.
- Вот возьмите библию почитайте. Там что говорится про человеческий труд? Что труд этот стал наказанием для Адама и Евы, потому как ослушались они Господа, отца своего, и изгнаны были из Эдема со словами трудиться в поте лица своего до самой смерти, добывая хлеб насущный. А ведь многие так и понимают труд как наказание человеку. Но это не так, и труд - это благодать самая что ни на есть настоящая благодать. Труд, ведь он и пищу для телесного тела дает и душу человека приумножает за счет усердия и потугов старания. Тяжело это осознать человеку, ведь мозг человека только и стремится облегчить свою жизнь, сделать ее комфортной и в итоге бесполезной. Мозг - это враг человеческого духа. - Она разворачивается в сторону молодой женщины, сидящей на диванчике. - Вот и Анечка мне говорит, поменьше работать. Вам, говорит, Любовь Павловна, в вашем возрасте лежать надобно, да отдыхать. А я так не могу, в работе, труде и есть моя жизнь и радость. Я и сейчас продолжаю работать. Видите, вон там, - она указывает на стоящий в дальнем углу дома непонятный деревянный предмет с человеческий рост, - это мой "конек". Так я называю свой ткацкий станок. Помню, когда переехала в Добролюбово, вот в этот самый дом, зашла в избу... а там он стоит, смотрит на меня. Как будто все это время ждал меня. Не знаю, как, но оказалось, что умела я на нем работать. Может из детства меня мать моя или бабка научила, но закупила я тогда ниток на оставшиеся гроши и вот... до сих пор тку. Занимательна работа эта, и как-то успокаивает.
Илья неспешно подходит в самый дальний угол избы чтобы рассмотреть ткацкий станок. Но кроме нагромождения нитей, деревянных рычажков, стоек не может ничего разобрать в принципе его работы. Он замечает, что в некоторых местах на деревянных рейках станка деревянная структура блестит полированной поверхностью от тысяч прикладываний пальцев человеческих рук. Сотни белых нитей, идущие в нескольких направлениях, застыли на станке словно стройные ряды полков.
- Анечка мне все предлагала приобрести механический станок, работающий на электричестве. Мол выпишет староста специально для тебя. А я вот не смогу, мне кажется, с механическим. Со своим "коньком" я разговариваю, когда тку. С ним мне теплее и уставать не так тяжело. Вот и отказываюсь я каждый раз от подарков таких.
В какой-то момент, находящаяся в полном безмолвии, Вера замечает над головой и плечами пожилой женщины легкое дребезжание горячего воздуха и небольшое свечение. Она не может поверить в увиденное, и начинает вертеть головой по сторонам в надежде увидеть тот источник света, который и бросил луч света на свою собеседницу. Ничего не находя по сторонам, она лишь видит возвращающегося к ее стулу Илью. В его взгляде она не замечает даже намека на удивление. Лицо его спокойное и без эмоциональное. Ореол вокруг седовласой женщины становится настолько различим, что теперь Вера, понимает, что это ей не кажется, а происходит на самом деле. В ее голове всплывают образы святых на иконах с изображением световых нимбов над головами.
- Вы, Вера, все молчите. - Любовь Павловна, улыбаясь, обращается к своей собеседнице, сидящей напротив. - Вы же непросто так ко мне пришли? Вы же, что-то хотели спросить? Я же вижу. Все, кто ко мне идут, все приходят с каким-то вопросом. И вопрос этот обычно касается их жизни. Людей никогда не интересует чужое, их всегда интересует только собственная жизнь с ее суетой, проблемами и бесполезными делами. Они думают, что я ведаю и могу им помочь словом. Но это не так. - Она начинает смеяться. - Вон, Вероника, и та больше пользы людям приносит, чем я. Вероника травами людям хворь выгоняет. Вот уж точно - богоугодное дело. - Лицо седовласой женщины изменяется со смеющегося на очень серьезное. - Ну, Вера, не робейте, задавайте свой вопрос.
В доме повисает минутная тишина. Вера не отрывает взгляда от пристальных голубых глаз Любовь Павловны. Белая пелена на ее глазах, выглядят необычно странно, хотя и очень похожа на обыкновенную катаракту. Наконец Вера обращается к седовласой женщине, удивляясь своему изменившемуся голосу.
- У меня вопрос не о моей жизни.
- Слушаю вас, Вера.
- Любовь Павловна, - Вера набирает полные легкие воздуха, - скажите...вы знаете сколько вам лет?
В доме опять воцаряется немая сцена, в которой Вера видит недоуменный взгляд седовласой старой женщины, пытающейся осознать вопрос. Молодая женщина по имени Анна, сидящая рядом на диванчике, неожиданно оживляется. Она с неподдельным укором смотрит на Веру. В ее взгляде помимо раздражения, Вера видит негодование. Заданный ею вопрос по всей видимости входит в список нежелательных и может носить губительные последствия. Затем Анна встает и уходит из комнаты. Вернувшись через несколько минут к диванчику, она уже держит в руках металлический медицинский контейнер. Все это время Любовь Павловна продолжала недоуменно смотреть на собеседницу. Вере кажется, что она видит в глазах пожилой женщины поток слез, готовый в любой момент вырваться наружу.
- Гости дорогие, - раздается голос молодой женщины, - вы нас извините, но Любовь Павловне пора принимать лекарство. - Она извлекает из металлического контейнера шприц с темной стеклянной бутылочкой. - Принятие лекарства откладывать нельзя. - Анна улыбается Вере неестественной улыбкой.
- Да Верочка, - включается в разговор Любовь Павловна, - пора мне уже. Видите, и Анечка уже говорит, что пора лекарство принимать. Вы приходите в другой раз. А мы с Анечкой блинов напечем, чай с малиновым вареньем попьем.
