Медведь – символ доброты, силы и мудрости – «медведающий». Хозяин леса – царь северных лесов, медведь олицетворяет удачу и победу. У славян это символ жреческого сословия. Символ медведя связан c пробуждением сил природы, трансформацией мужской энергии, супружества, когда преобразующая сила может находиться в длительной спячке, а затем встрепенуться, преобразиться. Кроме того, медведица зимой в берлоге рожает медвежонка.

Лиса – второй женский персонаж сказки – символизирует эротику, плотскую любовь, грацию, хитроумие. В сказках Лиса Патрикеевна дурачит других животных: зайца, волка, медведя, но панически боится петуха.

В таком варианте жизненный путь Колобка соответствует этапам, по сути, шаманских посвящений, в результате которых неофит приобретал духов помощников. Психологический аспект данного процесса, несомненно, связан с импритинговым запечатлением. Маленького мальчика называли «зайчиком», повзрослев, он становился «воином-волком», позже, заматерев, – «медведем», и, наконец, женившись, основывал свой род.

Однако, если наша реконструкция верна, то должны сохраниться хотя бы следы ритуалов соответствующих посвящений. Должны найтись аналогии в исторически засвидетельствованных обрядах. И они существуют.

Дитер Лауэнштайн в своей монографии «Элевсинские мистерии» пишет, что подлинной целью античных ритуалов было пробуждение трех духовных органов. Первый размещался в области солнечного сплетения и даровал мисту чувство любви, второй соответствовал гортани и ярости, третий располагался в центре лба, открытие этого органа наделяло человека мудростью. Удивительное совпадение! Однако этим совпадения не исчерпываются. Как доказал Лауэнштайн, Элевсинские таинства были связаны с культом Аполлона-Диониса, в котором Аполлон был олицетворением летнего солнца, а Дионис – зимнего или ночного светила. Плутарх так толкует взаимоотношения двух богов: «Дионис со своими оргиями – властелин зимы, Аполлон, которому ясными, чистыми звуками поют пеан, правит летом». В Дельфийском храме, посвященном Аполлону в тайном, недоступном посторонним помещении, рядом с омфалом, где стоял треножник Пифии, находилась урна с прахом Диониса. Более поздний автор, латинянин Макробий, соединяет обоих в об разе одного Аполлона: «Аполлон подобен солнцу ночи». Так ведь и Колобка многие исследователи отождествляют то с Солнцем, то с Луной, то есть видят в нем Аполлона и Диониса одновременно. Добавим, что тема ночного солнца присутствует в русских апокрифах и лубках.

Цивъян приводит восточнославянскую космологическую загадку «о качении круглого» [Рыбникова 128: с. 11]:

Катится катушка, Ни зверь, ни птушка, Ни камень, ни вода,

Никто не отгадает никогда. (Отгадки: солнце, луна, дорога.)

Метафора солнца и луны понятна и подтверждается соответствующей фразеологией: они круглые и катятся по небу, как по блюдцу.

Еще более определенно говорится в другой загадке: «Голубой платок, красный колобок по платку катается…» (Отгадка: солнце).

Великие мистерии Элевсина, по сути, закрепляли предыдущие возрастные инициации. Лауэнштайн справедливо сетует, что уже во времена Солона смысл и последовательность мужских инициаций были греками во многом утеряны. Однако сохранившиеся фрагменты позволяют нам увидеть их логику.

Одной из важнейших ритуальных сцен в античных мистериях была встреча мистов с волками. Одетые в волчьи шкуры жрецы изображали царя Волко-тварь и его свиту. Они больно, в кровь хлестали неофитов колючими плетьми.

Греческие девочки в возрасте 9 лет посвящались в таинства Артемиды, для чего их отдавали на обучение в храмы богини-охотницы, где они носили бурые

«медвежьи» платья, из-за чего маленьких служительниц звали медвежатами. Напрашивается аналогия со школьной формой советских девочек.

Значимой частью женских посвящений были обряды на горе Парнас. Каждая греческая девушка хотя бы раз в жизни принимала участие в этих ритуалах. Многие продолжали участвовать в них даже после замужества. Место, в кото ром происходили основные таинства, было огромной пещерой на высоте 1370 метров, а снежная вершина Парнаса, где осуществлялись самые тайные практики, находится на высоте 2457 метра над уровнем моря. Плутарх сетует, что парнасские обряды часто приводили к обморожениям и даже гибели участниц. Так вот, женщины, участвующие в этих таинствах, были одеты в длинные пестро-красные шерстяные юбки под названием «лисицы». Официально эти женские оргии были посвящены Дионису и Аполлону, однако, их сакральной целью было пробуждение в девушке подлинной женщины, той, что способна, подобно Семеле, родить вечно умирающего и воскрешающего бога Диониса.

Лауэнштайн уверен, что наиболее древними ритуалами Элевсина были ритуалы поклонения Великой Богине. В редуцированном виде эти ритуалы сохранились в культе Деметры и Персефоны. Однако в более раннее время центром храмового комплекса была «часовня» Анакторон или «место владычицы». По аналогии невольно вспоминается, что в католических странах главные храмы городов часто называются «храмами госпожи», например Нотр-Дам де Пари —

«храм госпожи Парижа».

Окончательно прояснить значение образа лисы в сказке «Колобок» помогает туркменская пословица: «Для мужчины ключ от рая лежит под ногами матери». Получивший полное посвящение мужчина должен поклониться женщине, поднять ключ и выпрямиться в полный рост. Излишняя гордыня, как и раболепие, порочна.

Как-то одна из слушательниц усомнилась в точности приведенной цитаты. Она считала, что фраза должна звучать так: «Для мужчины рай под ногами матери» и что это цитата из Корана. Однако такое мнение ошибочно. Как легко убедиться, фразы «Для мужчины ключ от рая лежит под ногами матери» (при водится в нашем тексте) и «Рай под ногами матери» имеют совершенно разный смысл. Вторая не содержит посыла мужчине подняться после поклона женщине. Более того фразы «Рай под ногами матери» в Коране нет. Шейхуль-Ислам ибн Таймия, имам аль-Укайли, шейх аль-Альбани, хафиз ибн Хаджар назвали этот хадис ложным. Нам поговорку «Для мужчины ключ от рая лежит под ногами матери» рассказала одна из участниц семинара, туркменка-язычница из древнего арийского рода. С ее слов, данную поговорку туркмены знали еще до походов Искандера Двурогого.

В заключение упомянем, что после завершения мистерий эллины причащались приготовленными по специальному рецепту медовыми лепешками.

Однако у сказки «Колобок» есть еще один смысловой уровень. Ребенок в качестве образцов для подражания запечатлевает не просто животных, но самих богов. В таком случае за образом зайца скрывается Даждьбог, за волком – Перун, за медведем – Велес, а лиса оказывается Макошью.

Владимир Даль приводит еще одно значение слова «колобок». Как было сказано выше, женская форма колобка – клецка. Так вот, по Далю, клецки – это детская игра: участники плюют сквозь пальцы; а кто заплюет свой палец, тот клецка и ловит прочих.

Игра «клецка» – это очень важная деталь. Дело в том, что помимо рассмотренных ранее вербальной и пищевой, существует еще одна кодовая система, позволяющая сохранить и передать смысл сказки. Речь идет о человеческом теле, а точнее руке. Лев Рудольфович Прозоров показал существование пяти божия у славян, кельтов, германцев, индов, персов. Исследования Лауэнштейна и Шахермайера позволяют присовокупить греческий и римский пантеоны. Совпадают не только количество, но и основные функции богов пантеонов этих народов. И это неслучайно. Использование телесной кодовой системы – наиболее надежный способ сохранить сакральные знания. Поэтому пятибожие мы находим в европейской и индийской хиромантии. В качестве примера при ведем мужской вариант телесного кода славянского пятибожия. Безымянный палец – Даждьбог, указательный – Перун, средний – Велес, а большой палец, как и указано в сказке, – Макошь. Кем же оказывается в этой кодовой системе Колобок?

Кабакова (1994) в своей статье о поскребышах связывает их с мизинцем, а присущие им магические способности связывает с особой связью с матерью (маменькины сыночки). Можно вспомнить и сказку «Мальчик-с-пальчик», сюжетно напоминающую приключения Колобка. Во многих сказках и потешках мизинцу отводится особая роль, но только в сказке «Колобок» приводится телесный код всех пяти структурных архетипов.