- Да никуда Мелисса не пропадет, не нервничай! Просто вошла в роль, расчувствовалась. Сам знаешь этих актеров.

- Ага, - кивнул Сэм, однако все его внимание было сконцентрировано на камере и просмотре отснятого сегодня материала. Джимми подумал было поделиться странными совпадениями, что случились в этот день, тому, что было так похоже на Дженни, но решил не делать этого. Сэм и так был на взводе.

И тут Джимми вспомнил, зачем, собственно, пришел в студию:

- Я сегодня ходил к Альфи.

- Неужели? Какая удивительная новость!

- Это ты к чему?

- Нос у тебя слегка заложен, а для простуд еще погодка подходящая не наступила.

- Да иди ты нахер! Ладно, забыли. Ты знаешь, как Альфи любит прыгать на людей, заводить, та еще гнида! Так вот, начал меня провоцировать, упоминая неудачную сделку с Ашканом, и тут сливает просто бомбическую информацию!

- И какую же?

- Что Ашкан задолжал большую сумму денег Чарли МакКензи!

- Что? Это тот Чарли МакКензи, о котором я подумал?

- Не сомневаюсь. Чарли со своими людьми разыскивает Ашкана.

- Ага, только сыщик из него, судя по всему, не особо.

- Так вот тут самое интересное! Они обыскали каждый дюйм небезызвестного тебе подвала, все вверх дном перевернули. Ни Ашкана, ни его банды, ни малейшего их следа!

- А как же то, что осталось от их тел?

- Все исчезло. По нулям!

- Но как такое вообще возможно?

- А я почем знаю? Думал, у тебя есть версии. Ты же любишь до всего допытываться, объяснять.

- Ну, например, те, кто это сделал, вернулись и все вычистили, отдраили. Тогда у нас проблемы. Тебе не кажется?

- А с чего?

- Вдруг эти люди считают, что мы свидетели, которые могут их сдать?

- Тогда логичнее было сразу нас убить. С чего отпускать, терзаться сомнениями, а потом открывать охоту? Наверняка просто решили, что мы никакой опасности не представляем. А разборки у них свои. Мы с тобой не бандиты, к их делам отношения не имеем.

- Но у нас есть видос, где они замучивают до смерти трех людей.

- Да с чего ты взял, что это именно те люди, кто завалил банду Ашкана? На этих уродцев наверняка у многих зуб был. Да даже если это те же, что на видео. Что с того? С чего им нервничать? Там же изображения мучителей замылены тем спецэффектом, с которым ты разобраться не можешь. Так что по записи их опознать нельзя. А было б можно – забрали бы ноутбук. Это проще, чем за нами гоняться потом. Не находишь?

- Возможно, ты и прав, - предположил Сэм, со вздохом присаживаясь на стул. – Но я все равно не уверен, что мы отскочили. Нельзя терять бдительность.

Джимми промолчал. Он знал, что друг сейчас наверняка думает о тех лужах крови, что так стремительно на глазах уменьшались. О том, что что-то было не так, что им угрожает опасность. Знал это и сам Джимми. И тревогу эту не могли притупить даже ударные дозы кокаина.

XII.

- Ну что, - провозгласил Джимми, входя в гостиную Сэма. – Давай заканчивать со сценарием!

Левая ноздря парня была испачкана белым порошком. Сэм знал, что друг думает, что наркотики помогают ему с идеями. А также ему было прекрасно известно, какой занозой в заднице бывает Джимми под их воздействием. В особенности, когда поджимали сроки. А тут еще следующим утром идти на съемки.

- Самое главное – проработать финал. Чем твоя легенда заканчивается?

- Пока не знаю. Вернемся к этому позже.

- Если мне не изменяет память, ты планировал собрать материал, изучить и выстроить версию, которой мы будем придерживаться.

- Если ты не обратил внимания, в последнее время я был довольно занят. Деньки выдались напряженными, знаешь ли.

- Нам нужно прописать концовку, чтобы она была логично встроена в сюжет.

- А почему концовка обязательно должна быть прописана? Можно оставить открытый финал, – нахмурился Джимми.

- Потому что мы должны быть честными со зрителем.

- Мы таковыми и останемся. Даже если не закроем концовку. А зритель может сам домыслить.

- Опять ты за старое. Каждый раз одно и то же. Вот что ты вкладываешь в свое "зритель может сам домыслить"?

- Это означает, что у зрителя есть глаза, уши, мозг. Он сам способен размышлять. Вовсе не обязательно ему все разжевывать. Мы предоставим зацепки, улики, а зритель сам сведет все воедино и закончит повествование.

- Так мы никаких, как ты выражаешься, зацепок и улик ему и не даем! Как, по-твоему, зритель будет их соединять и заканчивать повествование?

- Слушай, еще Сашеверелл Ситуэлл говорил...

- Ой, только не эта избитая цитата, которую ты почерпнул из "Золотого города" в "Холодной руке". Я тоже, знаешь ли, читал Эйкмана^[12].

- Очень рад за тебя. Но, как говорят, повторение – мать учения. "В конце всего – тайна, которая не имеет ни конца, ни объяснения".

- Давай для разнообразия хотя бы раз сделаем нормальный, закрытый финал? Закончим историю?

- Подобная банальщина убивает всю интригу, загадку, тайну! Эти разжевывания – для детей. Мы же не "Скуби Ду" снимаем! "Детки, не бойтесь, это был не зомби, а всего лишь уборщик, мистер Джонс, который просто пугал людей". Стоит только все разжевать, как история теряет шик, перестает пугать. Еще Лавкрафт говорил, что самый страшный страх – страх неизвестного.

- И при этом прописывал мегазачетные концовки! – воскликнул Сэм. – И ни одной, заметь, не оставлял открытой.

- Ты опять не хочешь понять главное! Если до финала зрителю будет понятно, чем все закончится, это испортит впечатление от фильма. Убьешь монстра в концовке – тот останется в кинотеатре. А если оставишь что-то недосказанным, монстр переберется в голову зрителя. И тот, окутанный тайной, выйдет из зала и продолжит думать о нем, опасаться встречи с ним на парковке, в темной комнате.

- В нашем фильме нет никаких монстров.

- Прекрати, пожалуйста, задолбал.

- Что?

- Цепляться к словам, не включай дурака. "Монстр" - это метафора хоррора. Я имею в виду, что хочу, чтобы страх, ужас не отпускали людей после просмотра.

- Извини, но должен тебя разочаровать. Я видел немало хорроров, читал рассказы, в которых концовка оставалась открытой. Это вот вообще ни разу не пугает. Напротив, оставляет чувство разочарования. Я потратил на них свое время, деньги, а создатели даже не удосужились продумать свою историю.

- Но реально лучшие работы в жанре, те, что получают признание критиков, остаются в сокровищнице лучших, запоминающихся работ, рассчитаны на интеллектуального зрителя, они заставляют напрягать мозги. Вовлекаться в процесс, осмысливать увиденное, делать выводы, решать загадки, поставленные сюжетом. Вот это настоящее искусство, а не дешевый однодневный ширпотреб.

- Это твое личное мнение, твои заморочки, а не мерило качества. В чем такой изысканный прикол заставлять зрителя думать вместо тебя, создателя фильма? Это все равно что перед симфоническим оркестром раздавать слушателям палочки, чтобы те махали ими вместо дирижера! Если контрагент попросит меня сделать работу, за которую я ему заплатил, самому, я вполне обоснованно смогу потребовать вернуть заплаченные деньги. Не находишь? Этих же законов придерживается и киноиндустрия. Какой смысл зрителям платить нам за то, что мы предлагаем ему придумывать истории?

- Вот теперь ты уже становишься занозой в заднице!

- Я?

- Точно, ты уж прости за искренность.

- Ладно, - вздохнул Сэм. – Извини, может, ты и прав. Мы оба устали, мало спали в последнее время, а дел еще по горло. Еще и завтрашние съемки диалога при отсутствии собеседника главной героини.

- Оставь это мне.

- Хорошо. Слушай, давай придем к компромиссу. Пусть концовка и не будет полностью закрыта, мы пропишем к ней все подводки?

- О, мне бы было интересно на это посмотреть, - ответил Джимми. – Если тебе по силам это сделать, готов сам в главной роли сыграть.