«Ох и попал же я, ох и красивая. Ну и ладно, пусть попал. Зато моя, не отдам»

Притягиваю к себе, сажаю снова на колени и целую в губы. Потом забираюсь по бюстгальтер, задираю его вверх и вижу предмет, а скорее даже предметы, моего обожания. Задорные кнопки сосков, такое впечатление, что наводятся прямо в мои глаза, один в правый, другой в левый. Не заработать бы косоглазие ненароком. А ладно, не жалко за такую то красоту.

И начинаю целовать и гладить все на что глаз глянет, да рука дотянется. А руки меня длинные и глаза разбегающиеся от такой-то красоты. И потому рук то не хватает и глаз тоже. Но справляюсь.

А Анечка тоже завелась и говорит на сегодня свою коронную фразу, прям интересно становится - всю ночь что-ли учила:

«Подожди, я сама»

И снимает бюстгальтер. Прицеливается к прелестным стрингам, но тут уж в дело вступаю я и говорю уже свою, коронную с недавних пор, фразу:

«Руки прочь, не дам, мое. Сам сниму»

Анечка со смешком согласно кивает головой и подходит ко мне, намекает что-ли?

А выглядит прелестно, в одних стрингах. Стройненькая, с белой кожей, темно - рыжими волосами и Очаровательным лицом со смущенной улыбкой и немножко в канапушках, прелесть просто. Задорно торчащая грудь, плоский живот и стройные бедра, пока еще прикрытые, но уверен это не надолго.

Обнимаю, целую, прохожусь руками везде, везде и чувствую как начинает дрожать под руками. Надо согреть, немедленно и начинаю греть наиболее прогрессивным методом — расцеловывания и трения.

А работает, только правда как-то не совсем понятно. Дрожать то вроде перестала, но начала постанывать. Может болит что-то. Лучший способ это массаж и начинаю массировать. Постепенно подбираясь к единственному оставшемуся на ней предмету одежды. Глажу, целую. Вкусно и приятно. Но в голове начинает крутиться странная ассоциация стринги — люстра, но есть не соответствие. Тут белые, а по классике красные. Не с того не с сего, неожиданно даже для себя вдруг спрашиваю:

«А у тебя красные есть? В следующий раз возьми»

Солнышко от неожиданности даже перестала постанывать и заинтересовано спросила:

«А зачем?»

«Потом узнаешь» - ответил я, не став раскрывать секретов.

И тут же легким движением руки, точнее двух рук снял последний предмет гардероба с моей любимой Анечки. Затем обезвредил попытку отнять у меня этот предмет и точным движением, что значит тренировка с Эйзой, забросил стринги на люстру. И пояснил:

«Вот там должны висеть красные»

И пока она не опомнилась, сгреб ее в охапку и зацеловал везде, куда мог добраться. А добраться мог везде, следовательно, и зацеловал тоже везде, и с особым удовольствием. И такая сладкая, и такая рыжая везде, и даже куда ярче, чем прическа.

Ну тут я задумался и сказал гениальную фразу:

«Надо тебя побрить, наголо. А то волосы мешают»

Солнышко сперва напряглась, видно представила себя лысой, потом видно поняла, что я имею в виду и засмеялась со словами:

«Меня тогда из дома выгонят»

Но я данный выпад парировал гениальной фразой:

«И хорошо, будешь у меня жить, опять же, ездить меньше и времени больше для общения, сплошные выгоды»

И солнышко только засмеялась и притянула меня к себе намекая на то что хватит уже разговоров, пора и к делу приступать.

И я приступил, от души, и со всем жаром. А она все сильнее прижимала меня к себе и не отпускала, пока не утонула в наслаждении, а впрочем и я тоже. Но обещали вернуться и не обманули.

А после мы просто лежали обнявшись и целовались. И так хорошо стало на душе и казалось даже стринги с люстры, задорно подмигивают и говорят:

«Ну что, не зря мы сюда забрались?»

Не зря, не зря. И такое желанное и нежное тело дорогого тебе человека рядом, под рукой. Просто протяни руку и потрогай. Что еще нужно что человеку, что богу, что демону, да кому угодно для счастья?

А больше и ни чего.

А еще через час, Анечке надо было уже уезжать и я ее увижу только через неделю. Но теперь уже не надеюсь, теперь знаю точно, по крайней мере пока, на ближайшие месяцы.

И Она уехала, конечно не одна. Я провожал, и даже зашел внутрь квартала, видимо допущен в число посетителей сего секретного объекта. Потом мы еще целовались, почти около дома. Но все же пришлось расстаться.

Солнышко пошла домой, а я до метро. Но тут в сознании появилась ехидный и не менее дорогой образ Эйзы со словами:

«Приезжай скорее, я соскучилась и завелась от твоих эмоций. Я жду дома и тебя ждет сюрприз.»

И я помчался. И домчался быстро, а дома меня действительно ждал сюрприз и какой. Эйза учла мои предпочтения последнего периода и была вообще во всем красном.

Так что дальше начался процесс снимания и раскидывания. Эйза хотела присоединиться к раскидыванию, то ли, чтобы быстрее приступить к процессу, то ли завидно стало, но я ее остановил словами:

«Лежи, настраивайся и завидуй»

И настроилась, от души так настроилась, впрочем, я тоже. Так что процесс как говорится пошел с душой, с чувством, тактом, расстановкой. И не один раз. Но позже мы все-таки утомились и практически одновременно потонули в объятиях Морфея, но в последний момент нашли в себе силы обняться и пообещать друг другу:

«Утром продолжим»

«Обязательно»

И не важно кто кому и что сказал. В таких ситуациях важно что вместе, а остальное мелочи. И мы заснули.

Глава 16 И вроде все наладилось? И даже приготовим, но.....

Глава 16. И вроде все наладилось? И даже приготовим, но...

И вроде все решили

Судьба уже твоя

Но что же колет шилом?

Как-будто намекая

И почему сомнения

Мгновениями бродят?

Надолго ли везение

Иль снова колобродить?

И снова утро, суббота. Как много в этом слове, переплелось.

«Реально переплелось. - думал я, пытаясь расплестись — однако талант. Это надо же и всего-то: две ноги, две руки, ну и остального интересного тоже то по две, а то и вообще по одной. А так запутаться, талант одним словом, талант. А с другой стороны даже и приятно, и тепло опять же, каким-то таким живым обдает.»

Все же каким чудом извернулся, поцеловал рыжую макушку и что-то резко перехотелось распутываться, скорее наоборот, углубится и окончательно запутаться.

Но тут в голову пришла еще одна мысль, надо сказать довольно странная в данной ситуации, ну что поделать, такие вот извраты демонического мышления иногда пробиваются:

«А они то одинаковые, что Аня, что Эйза. Перепутать можно однако. Фигуры практически идентичные, обе рыжие, ну Эйза положим чуть по ярче. И на лицо даже похожи, а про остальные места я и не говорю. И вот, с утра, спросонья, ну как понять кто тут? Не, пока хорошо, есть определенность - если утро значит Эйза, если день и воскресение - значит Аня. Если не дай бог, или наоборот дай бог, обе? А я не против, я же их обеих люблю, то как тут не запутаться? Позовешь Анечка, а это Эйза, она покажет, что не надо путать. Да и Анечка, я думаю, не промолчит. Да, проблема однако. Надо что-то придумать. О, придумал, буду их обеих называть одинаково. Обе рыжие — значит обе Солнышко и Огонек. Логично»

А Эйза тем временем проснулась и с подозрением смотрит на меня:

«Привет, Даня, ты что замер то? Вроде полез обниматься и завис, как будто сложную задачу решаешь?»

«Доброе утро, Солнышко. Так я на тебя загляделся, Огонек — немедленно приступаю к коварному плану переименования — не против, если я тебя так называть буду?»

Но Эйза богиня, а богиня есть богиня и потому на раз разгадывает мой план и отвечает:

«Что, запутаться боишься? Набрал, понимаешь ли, рыжих, и теперь не знаешь, как сортировать? Да ладно, не против конечно я. Какая разница как называть, если любя, а ты ведь любя?»