Карина была в восторге! Какая простая идея – и какая, должно быть, эффективная! Вот она молодец!

– Слушай, ну молодец Ленка! Тем более, как ты сам говорил, она и готовить умеет, и древними рецептами интересуется. У нее есть все шансы на победу. Жаль, что я не умею готовить. А то, может, из картошки тоже что-нибудь сделала бы – глядишь, и через пару-тройку лет уже на пляже с тобой загорали бы.

Денис посмотрел на нее с интересом, воодушевившись неожиданно ее словами:

– Точно! Каринка! А может, ты подключилась бы к Системе Образования да научилась бы? И в следующем году, ну или через два года, с тобой бы на конкурс, а?

– Чего? – Карина растерялась. – Денис, зайка, да не смогу я! Ну не мое это! Я бы, может, и рада, но не мое!

Денис вздохнул огорченно и погрузился на минуту в свои мысли. На какое-то время воцарилось молчание, и лишь музыка с нарастающим темпом африканских барабанов и криками птиц все еще раздавалась в трапезной, подстегивая мысли обратить внимание на внутренние ощущения. Ох уж эта магия душевных мелодий! Денис взял снова вилку и задумчиво надломил ею мясной трюфель.

– А ты знала, что раньше – еще в древние времена «нашей эры» – мясные трюфели назывались котлетами?

– Фу-у! – протянула шутливо Карина. – Неужели они трюфели делали из котов? И почему именно летом?

Денис, не обратив внимания на шутку, продолжал задумчиво разламывать трюфели вилкой, рассматривая их изнутри, где-то в глубине души удивляясь их структуре, так непохожей на классическую волокнистую структуру мяса. Кажется, Ленка называла это фаршем.

– Ну, Денис… да ладно ты расстраиваться! А может, ну его – это поле, эту картошку, этот Сочи?! Мне и здесь хорошо! Главное, с тобой!

– Она предложила объединить наши с ней усилия и выступить на конкурсе вместе, а турбаллы поделить на двоих.

Карина неожиданно вскочила и завизжала от радости, подбежала к Денису и обняла его сзади вместе со спинкой деревянного стула, выполненного в древнем стиле «нашей эры».

– Зайка, это же круто! Какая Ленка все же молодец! Тебе обязательно надо нас познакомить! Это же… Если вдруг вы победите – а я на это очень надеюсь, – мы сможем уже в ближайшее время поехать на море! Куда она – в Анапу хотела? Да тролль с этим Сочи даже! Ради такого я согласна и в Анапу!

Карина была на седьмом небе от счастья. Она уже была уверена, что поездка не за горами, даже, возможно, в этом году – может, через месяц или два. Нет сомнений, Ленка приведет их с Денисом к победе, она большая молодец – и умная, начитанная, во всем умелица…

– Она любит меня.

Тихий голос Дениса словно громом разрезал воздух. Карина на секунду застыла. Мысли ее неожиданно спутались. Чувство эйфории, наполненные надеждами мысли еще не покинули ее, но ощущение какой-то раздвоенности – будто неожиданно ее стало две, и у каждой свои мысли и эмоции – мешало ей думать, сосредоточиться на чем-то важном. На чем-то, чего она не могла понять. А еще эта музыка, как назло, набирала обороты, раздувая вновь появившееся чувство тревоги. Карина интуитивно понимала, что сейчас что-то произошло, но что именно?

– Кто любит тебя? – непонимающе, чуть хрипловатым голосом переспросила она.

– Лена сказала, что любит меня. – Денис с трудом подбирал слова. – Сказала, что хочет провести со мной остаток жизни. Что ей больше… больше никто не нужен. И то, что я… снюсь ей. И… и поцеловала меня… в губы.

Карина услышала громкий выдох. Выдох, несомненно, означал, что ему – ее горячо любимому мужу – было сложно все это сказать, а еще что он уже закончил. Ноги стали ватными. Она села прямо на пол, позади Дениса, за его стулом. Африканские барабаны уже колотились в неистовом, ошеломляюще быстром темпе. Сердце Карины словно хотело уловить этот темп, слиться с ним. Из динамиков истерически кричали тропические птицы, трубили слоны и завывал, имитируя то ли собаку, то ли волка, мужской голос.

– Боб, отключи музыку! Десять минут тишины! – раздраженно выкрикнула Карина, и сразу же стало тихо… угнетающе тихо.

– А ты? Что ты? – дрожащим голосом обратилась она к Денису.

– Я не знаю, Карин! – с волнением ответил он. – Не знаю, как так получилось, но я пообещал ей участвовать. Просто пообещал… только участвовать… ради тебя, понимаешь, Карин?! У меня в голове было только то, что это хороший шанс… У меня мечта. Мечта сделать тебя счастливой!

Карина прикрыла рот рукой. Она не хотела при нем плакать, но изнутри уже начинала подкатывать боль – душевная, незнакомая ей до этого, и страх потерять любимого. Она хорошо понимала, что если кто-то что-то обещает, то это обязательно выполнит. Так устроена жизнь Эпохи Освобождения. Так устроены люди, привитые вакциной Бога, – современные люди. А еще жизнь устроена так, что семьи легко распадаются только лишь из-за того, что кто-то кого-то поцеловал, кто-то кому-то что-то пообещал. Развестись было так же легко, как и пожениться. Но она не хотела ничего менять. Она очень любила свою жизнь – и по большей части любила ее потому, что в ней был Денис. Она не хотела быть без него. Существовать без него. Ни за что не хотела. Но что ей делать?

– Карин! – наконец произнес Денис. – Твоя новая челка тебе очень идет! Она напоминает твою прическу в день нашего знакомства, помнишь? Когда ты первый раз увидела снег, хотя уже и сотню раз была в сафари-парке… и морских котиков.

Она улыбнулась. Улыбка выглядела очень бледной, вялой и отражала скорее беспомощность и безразличие к комплименту, чем радость. Но он все равно ее не видел – она до сих пор сидела за его спиной.

– Карин! Давай заведем ребеночка…

И две минуты тишины. Очень долгие и тягостные две минуты.

– Чтобы получить капсулу для беременности, надо неделю проходить медосмотр, – задумчиво ответила она. – И тесты еще различные. Ты когда на конкурс уезжаешь?

– Завтра.

– А вернешься?

– Отборочный тур идет три дня. Но если вдруг отберут на борьбу за призовое место, то в итоге пять-шесть дней.

Карина наконец встала, обошла сбоку стул, на котором сидел ее муж, взяла его за плечи и заглянула ему в глаза:

– Денис! Если ты меня на самом деле любишь… Слышишь? Не наделай глупостей! Ты мне нужен! Мне не нужны ни море, ни солнце такой ценой! Плевать я на них хотела. Я уже давно мечтаю там оказаться только… слышишь?., только с тобой! Ты понял меня?

Денис кивнул и тоже посмотрел ей в глаза, чтобы еще раз полюбоваться снежинками, но не только поэтому.

– Я тебе обещаю, Карин! Обещаю!

Неделя пролетела быстро. Событий, ощущений, эмоций, пережитых Денисом за это время, хватило бы на полгода.

«А может, так и получится – минимум полгода буду это переваривать», – думал про себя Денис.

После того самого разговора с Кариной они полночи не спали, просто лежали, обнимались, целовались и разговаривали. Карина уснула первой. А он, засыпая, уже в полудреме вдруг стал бороться с образом Ленки. Она смотрела на него своими красивыми, внимательными зелеными глазами, будто ожидая какого-то ответа, и вдруг поцеловала.

«Опять!» – мелькнуло в голове у Дениса. Поцелуй был нежным, каким-то родным, желанным, и он ответил – ответил с удовольствием, забывшись. Ее каштановые волосы были расплетены и щекотали ему плечо, ключицу. Он вдруг понял, что его торс обнажен, и сознание сразу же воспротивилось этой мысли – попыталось разбудить его, перестроить сон. Фантазия боролась с памятью, тайные желания – со здравым смыслом, но усталость сделала свое дело, и он окончательно провалился в глубокий и сладостно-тревожный сон. Аутром он уехал. Взял минимум вещей, поцеловал в щеку еще спящую Карину и уехал.

Конкурс проходил в самом древнем городе Сибирского региона – в Томске. Их примчал туда за час междугородний вертолет. Он отличался от прогулочного – совсем не был на него похож. Прогулочные больше напоминали древние картинки и тот самый «Аллигатор», в честь которого назвали его друга. К слову, тому спасательному вертолету класса «Аллигатор» было уже лет сто на момент рождения его соседа Алика. А чертежам, по которым решили сделать облик того вертолета и некоторые конструкторские решения, вообще лет двести пятьдесят, не меньше. Так что его можно смело было отнести к восстановленному раритету и катать на нем туристов – глядишь, и с Черноморского региона, может, начали бы подтягиваться люди.