– Я жду ребенка! – радостно восклицаю и делаю шаг навстречу к нему.

Он продолжает сидеть в удобном кресле и чиркать зажигалкой.

Молчит. Растерянно смотрю на него в полной тишине.

– У нас будет малыш! – повторяюсь.

Он расправляет широкие плечи, встает в полный рост, подходит ближе. Устремляет повелительный взгляд на меня, приподнимая волевой подбородок.

– Тебе лучше избавиться… – заявляет прямо, и в один миг зрачки его графитовых глаз расширяются, заполняя всю радужную оболочку.

– Это наш малыш. Наш. Будущий. Малыш. – Чувствую, как у меня перехватывает дыхание.

– Сделаешь, как я сказал, иначе…

– Ты! Ты… – В этот момент земля уходит из-под ног.

Идет к своему широкому письменному столу, достает из ящика пачку запечатанных купюр. Кидает на стол.

– На вот, возьми. Заплатишь врачу, чтобы все сделал чисто.

– Ты чудовище! – громко восклицаю. Подхожу ближе, хочу ударить в его каменную грудь. Он перехватывает мою руку, крепко схватив за запястье.

Склоняется надо мной, почти шепчет:

– Не нужно играть со мной в кошки-мышки. – Его голос, как ядовитая смесь. – Лучше сделай, как я сказал. Или сама знаешь, что будет.

За три недели до этого…

Он стоит под проливным дождем. Поток дождевой воды стекает по рельефному, мускулистому телу.

Сверкает молния, раздается гром. В лицо ударяет поток холодного ветра, и ледяные капли дождя пробирают до мурашек. Он поднимает голову. Проницательный взгляд, глубокие, карие глаза.

Я вижу его впервые в своей жизни.

– Моя машина сломалась, – отвечает он, и беззвучная молния сверкает рядом с нами, окрашивая свинцовые тучи в пурпурный цвет.

Я продолжаю стоять рядом с Анной и растерянно смотреть на него. Он притянул мое внимание с первой же минуты.

– Бог мой! – Она всплескивает руками. – Не стойте на пороге! – продолжает восклицать. – Вы так сильно промокли. Скорее, проходите в дом.

Он делает шаг вперед, останавливается и смотрит на меня безотрывно.

Смущенно опускаю голову. Он красив. Очень.

– Пройдемте в гостиную. Я дам вам теплый плед. Мы вас ждали еще вчера, а вы так и не приехали, – взволнованно отвечает, суетится, будто произошло слишком печальное событие.

Незнакомец идет вслед за ней, провожая меня пристальным взглядом. Снова раскаты грома, шум проливного дождя и чувство тревоги, которое внезапно поселилось в душе.

Решаю пойти вслед за ними и все узнать.

Прохожу в гостиную между диванами, которые стоят вокруг потухшего камина.

– Мне нужно позвонить! – раздается его громкий, грубый голос с моим незаметным появлением.

Анна молитвенно скрещивает руки на груди:

– Из-за такой грозы думаю, вряд ли…

 После ее слов яркий свет в лампах мигает, а затем гаснет во всем доме.

– Подождите, я принесу фонарь.

Слышно, как за ней захлопывается дверь. Мы остаемся вдвоем. В абсолютной, беспроглядной темноте.

Не вижу, но чувствую его. Опьяняющий, мощный аромат его тела с запахом дождя и вискозы. Мне кажется, что он так близко, так рядом. И мое сердце пылко бьется в груди.

Поворачиваюсь к нему спиной, хочу уйти, бежать, все что угодно…Так не должно быть. Так внезапно.

Он тяжело дышит, меня пробирает до странной ломоты в теле.

– Как тебя зовут? – раздается грубый голос, когда молния сильнее искрится за окном. Его тяжелая рука скользит вдоль моего позвоночника.

Делаю шаг вперед, отдаляясь от него.

– Меня зовут Ангелина. Можно просто Лина. А вас? Как зовут вас? – взволнованно спрашиваю.

Он не успевает ответить на вопрос. В комнате появляется Анна. В ее руках зажженные восковые свечи.

Она ставит одну свечу на стол, другую дает мне.

– Линочка, покажи комнату, – протягивает ключи. – Уже поздно, а я пока поищу фонарь… Куда же он подевался? Вот же погода разыгралась, – быстро говорит и так же быстро скрывается за дверью.

Пересекаем гостиную, идем вверх по лестнице.

– Меня зовут Анвар, – отвечает он, когда мы останавливаемся возле двери. Стоим, молчим, смотрим безотрывно друг другу в глаза.

– У вас такое редкое имя… – едва решаюсь произнести.

Он склоняется надо мной и почти шепчет:

– Очень… редкое.

Свет и тень играют на мужественном лице. Он продолжает смотреть на меня, склонив голову набок.

Я замираю со свечой в руках, пламя которой трепещет, как и мои ресницы. Очень хочу, чтобы загорелся свет во всем доме как можно скорее. Потому что Анвар пугает и волнует меня одновременно. А еще… его комната рядом с моей.

Я просыпаюсь от солнечного света, который пробивается сквозь закрытые шторы. Косые лучи тянутся через всю комнату к моему лицу, к заспанной щеке.

Тянусь на мягкой постели, прогибая спину, как кошка, и с головой накрываюсь белоснежной простыней. В комнате свежо, едва пахнет открытыми бутонами роз, когда с их нежных лепестков еще не сошла жемчужная роса. Когда с головы до ног окутывает туманное, летнее утро.

Люблю утро, потому что оно несет в себе что-то новое. Новые эмоции, новые краски, которыми рисуешь свой будущий день.

Резко подскакиваю на кровати, потому что вспомнила его. Этого таинственного и красивого незнакомца, визит которого взволновал до глубины души. Мне приятно представлять его в своих мыслях. Высокий, сильный, грозный, как скала. Широкие плечи, взгляд повелителя, который заставляет сильнее биться сердце в груди.

Анна суетится на кухне, когда я спускаюсь к столу. Она готовит блинчики с ароматом ванили, корицы и еще чего-то очень сладкого.

Сегодня все иначе, не как обычно, потому что за столом сидит он и пьет черный кофе. Такой же черный, как его глубокие глаза.

– Ах, Линочка! Ты проснулась. Доброе утро! – восклицает она и вытирает руки о край фартука.

Я смущенно здороваюсь и подхожу к столу.

– Наш дорогой гость – будущий хозяин этого дома и виноградников, – продолжает говорить Анна.

Мне сложно снова слышать, что дом продан. Дом, в котором я выросла. Где такой прекрасный сад, где легкий ветерок развевает терпкий запах шафрана. Где вьется виноградная лоза, с которой спускаются сочные, сладкие как мед грозди.

Я считаю и буду считать, что этот дом не просто дорог мне. Он всегда будет значить что-то большее, чем что-либо, как бы ни складывались дальнейшее обстоятельства.

А еще я волнуюсь, что новый хозяин может нас уволить. Об этом часто говорили все, кто работает в этом доме. В особенности мои приемные родители. Они начали здесь работать с того самого момента, когда создавались плантация виноградников, когда были молоды и влюблены друг в друга без памяти.

Они не теряют надежды, утверждают, что все образуется, когда появится новый хозяин. Потому что большому дому с большой историей нужны сильные руки. Понимаю, что они этими словами меня просто успокаивают. Новый хозяин – новые перемены, которых не избежать.

Пью апельсиновый сок и постоянно ловлю его взгляд на себе. Его кожа кажется такой загорелой, почти бронзовой с легким медным отливом.

– Я пойду в сад, что-то нет аппетита, – грустно отвечаю и ухожу.

За моей спиной слышатся тяжелые шаги. Анвар идет вслед за мной.

Сжимаю руки в кулаки, почему-то злюсь и стараюсь идти еще быстрее. Не хочу, чтобы он шел за мной. Или просто так думаю, что не хочу.

Он догоняет меня в саду. Мы останавливаемся возле цветущей луизиании. Шелестит листва, мои волосы развевает легкий ветер. Розовые лепестки кружатся в воздухе, как новогодние конфетти. Они устремляются ввысь с потоком ветра, а затем плавно оседают на искусно подстриженные топиары. И он смотрит на меня так, будто заглядывает в душу и изучает ее изнутри. Съедает взглядом. Я ничего не могу с собой поделать, тоже хочу… Хочу смотреть на него вот так. Когда захватывает дух, когда клокочет все внутри. Когда мир вращается вокруг тебя.