- Будешь послушной, поняла? – Яр рычит, сжимает ягодицы руками, сминает, тянет на себя.

Тони вынимает член, позволяя ответить.

Прерывисто и часто дышу, облизываю мокрые губы.

- Не слышу, - давление становится сильней.

- Да… Да, поняла!

- Умничка.

Головка скользит ниже в истекающую желанием дырочку, замирает у входа, и я выдыхаю.

Тони не дает сконцентрироваться на ощущениях сзади, он снова требовательно врывается в рот.

Яр неспешно и неотвратимо проникает в меня, заполняя постепенно собой, своим большим органом, а я не могу полностью сконцентрироваться на ощущениях из-за члена его брата во рту.

- Какая же ты тугая, девочка.

Тот, кто был медведем, двигает бедрами, член толкается глубже и срывает преграду, мне больно, там жжется. И я поскуливаю, двигаю бедрами, животом ползу по дереву подо мной, силюсь вырваться, отодвинуться вперед от огромного агрегата Яра, что пронзил меня изнутри. Оборотень вцепляется руками мне в бедра, тянет назад, курточка рвется. Яр проталкивается еще глубже, растягивая узкую дырочку.

Я сильней сдавливаю губами входящий в рот член.

Антон несколькими интенсивными движениями вбивается мне в рот до глотки особенно резко, и из его рта вырывается хриплый сдавленный полустон-полурык.

В горло выстреливает горячей жидкостью. Я расслабляю припухшие, саднящие губы, но Тони не отпускает меня, а наоборот, натягивает сильней, глубже врывается:

- О да… Давай, проглоти все, до капли.

В глазах пелена и искрящиеся мушки, я ничего не вижу. Горячая терпко-солоноватая сперма заполняет весь рот, массово, раздувает щеки, я давлюсь ей, старательно сглатываю.

А Яр в это время наращивает скорость.

- Какая же ты тугая, детка.

Ощущаю между ног болезненно-сладкую пульсацию, боль постепенно превращается в концентрацию удовольствия.

Тони гладит меня по голове, убирает спутанные волосы с лица. Его движения замедляются. Вот он затормаживается совсем, не движется, вынимает член, ведет им по губам, обмазывая, помечая.

Я концентрируюсь на других ощущениях.

Яр тянет меня на себя за плечи, срывает куртку, разрывая пуговицы, они разлетаются вокруг, как конфетти. Штаны с трусиками он тоже сдергивает до конца. Затем выпрямляется, расставляет свои ноги пошире и подхватывает меня под коленями, прижимая спиной к себе. Чтобы удержаться на весу, я закидываю руку ему за шею, хватаюсь за покатое, мускулистое плечо. Даже через кофту я чувствую, какой он горячий. И его жар окутывает меня всю, защитным коконом, не давая замерзнуть.

Он держит меня на весу. Я в его руках, полностью в его власти. Тони пристально смотрит на нас. Он в двух шагах. Мой взгляд мутный, сознание заторможено.

Яр медленно разводит мои ноги в стороны и с утробным выдохом насаживает меня на свой член.

Я вскрикиваю.

Поднимает вверх. И снова насаживает, вырывая из меня стон. Сжимаю зубы, нет, не хочу, буду молчать, не выдавая то, что мне это нравится. Но протяжные всхлипы вырываются с каждым новым толчком в унисон движениям Яра.

Но я концентрируюсь на этих ощущениях полностью.

На том, как член Яра скользит внутри меня, как он вгоняет его до самого предела, ускоряется, раздвигая масштабы, даря мне новые симптомы безумия.

Болезненные.

Но космические. Неземные.

А Тони… Он подходит ближе, пригнув голову, как хищник. Его член, сначала опавший, уже снова стоит колом.

Он касается пальцами моего клитора, гладит, сжимает его.

О да! Я приближаюсь к наивысшей точке, это мучительно… Но сейчас все закончится…

Глаза Антона близко, я растворяюсь в них, в этом красно-янтарном огне. Закрываю глаза, мое тело готово взорваться.

Но Тони убирает пальцы и произносит протяжным шепотом:

- А вот ты кончить не заслужила, малышка.

Глава 15

Трещит камин, за окном завывает вьюга. Начинается снежная буря, но в доме все так же тепло.

Сижу на кровати, закутанная в плед, шмыгаю носом, исподлобья смотрю в окно, а не на двух зверей напротив. Нет, они сейчас не в человеческом обличии, но как еще называть тех, кто так моим положением воспользовался? Звери они, кто же еще.

Как добирались из леса обратно я почти не запомнила. Зато перед глазами все еще стоят картинки сцены в лесу, как меня наглым, постыдным образом брали…

- А теперь можно и поговорить. Зачем ты убегаешь, милая, вот скажи? Тебе так хочется на аукцион?

Перевожу взгляд на Яра. Он довольно развалился в кресле, на нем рубашка в красную клетку и черные штаны. А в руках держит кубок. Большой кубок с драгоценными камнями и витиеватым узором. Выглядит как царь, ему и короны не надо.

Я возмущена до предела:

- А вы правда не понимаете?! Что вы со мной очень подло поступаете, нагло, бесчеловечно, по принуждению! – я сама не уверена в своих словах, но пытаюсь держать лицо. - Я бы лучше в лесу замерзла!

Тони садится рядом, берет мою руку в свою, я выдергиваю и отодвигаюсь подальше. Он заглядывает мне в глаза, и взгляд у него сейчас… виноватый? Или мне кажется?

- Ника, ты пойми. После того, как мы обнаружили свою Истинную… Мы уже не можем ни с кем. Понимаешь? Вообще ни с кем. А к тебе тянет. Мы же не железные, ну. И так долго терпели.

Прижимаю костяшки пальцев ко рту. Тони говорил перед тем, как я сбежала, что он оторвется за все три года. Но я тогда не восприняла это… настолько…

Он добавляет:

- И ты согласилась. И сама хотела.

Я немного смущаюсь. Я хотела, да. Притяжение я тоже чувствую, но, наверное, не так как они.

- Вы мне не дали выбор! У меня вообще всю жизнь ничего не было, я же не бросаюсь на вас с похотливыми помыслами.

Яр хмыкает, закидывает ногу на ногу:

- Я бы не отказался.

- Не сомневаюсь.

Тони терпеливо объясняет:

- Внутри нас дикие звери, которые живут инстинктами. Мы постоянно их сдерживаем, контролируем. Но тогда в лесу, чтобы догнать тебя нам пришлось… Выпустить зверей наружу. Тут все очень просто – самочка убегает, ее надо догнать и сделать своей. Так думает волк во мне. А ведь я тебя предупреждал.

- Вы были вполне в адеквате. Разговаривали разумно. Я вам не верю, - качаю головой, но не очень уверенно.

- Ника, да. Мы были почти, - он интонационно подчеркивает это слово, - в адеквате. На половину. В том-то и дело.

- Хочешь сказать, что я сама виновата?

- Поиск виноватых – нерационально, - веско вставляет Яр. – Но дальше ты будешь довольна. Мы позаботимся.

- А как же полнолуние? – я щурюсь. – Сколько до него осталось?

- Сутки.

- И что будет тогда?

Они переглядываются.

Я тоже перевожу взгляд с одного на другого.

Яр встает с кресла, ставит кубок на столик.

- Тут есть сложность. Нам нужно было провести обряд в полнолуние. Тогда все было бы хорошо, ты бы нас чувствовала, как мы с ним, - Яр кивает на Тони, - чувствуем друг друга. Это высший уровень эмпатии. Понимание без слов. И тогда, после этого, мы бы смогли встретиться со всеми остальными Снежными. Это - наша конечная цель. За этим мы и ходили в тот клуб. Там на нижнем ярусе обитает ведун, я должен был забрать у него…кое-что.

- Но теперь все отменяется?

- Не отменяется. Мы решим этот вопрос.

Яр подходит ко мне, садится рядом, с другого бока. Кровать жалобно скрипит. И у меня в унисон на душе скрипнуло, опять я между братьями зажатой оказываюсь. Тони тоже пододвигается ближе, ложится. Его голова оказывается у меня на коленях, он смотрит на меня, в его глазах столько восторга, а мне неловко. Я ерзаю. И, повинуясь внезапному порыву, кладу руку ему на волосы. Он блаженно прикрывает глаза. На него невозможно сердиться, такой у него вид.

А вот Яр… Его я откровенно побаиваюсь. Хотя после сцены в лесу он стал очевидно спокойней. Он продолжает размеренным, спокойным тоном:

- Работа в компании мне нужна как прикрытие для исследований. Очень важных. И без тебя ничего не получится. Все в силе.