Клинтон. «Верный камердинер великого человека, ослепленный слезами, в последний раз глядит на посмертный шедевр».
Себастьян. Верный камердинер великого человека, ослепленный вспышками магния, выглядит чертовски глупо.
Клинтон. Пожалуйста, один только раз; штрих из личной жизни так много значит!
Себастьян. Для кого?
Клинтон. Для всей Америки.
Себастьян. В таком случае, я не смею отказываться. (Тушит папиросу). Где вы хотите, чтобы я встал? (Поднимается).
Клинтон (показывая). Где-нибудь здесь. (Себастьян подходит к картине). Так вам подойдет, Джордж?
Джордж (лаконично). Мне все равно.
Себастьян. Разве вам не интересно фотографировать современные картины?
Джордж. Нет, сэр. Такие, как эта, не интересно.
Клинтон. Что бы вы сказали, увидев эту картину в первый раз?
Джордж. Я сказал бы: «Ну и в беду же попала эта дамочка!»
Клинтон. Пред вами великий шедевр.
Джордж. О’кэй, о’кэй, это великий шедевр. Не спорю. Давайте снимать.
Себастьян. За эту картину ваши же соотечественники предложили 80 тысяч долларов.
Джордж. Не думайте, что я хвастаю, но у нас в Америке тоже дураков немало. Голову чуть-чуть налево… О’кэй… (Снимает при вспышке магния). Готово.
Себастьян. У меня рот был открыт.
Джордж. У меня тоже. (Клинтону). Всё?
Клинтон. Да, всё — теперь быстро проявляйте!
Джордж. Тянуть мне некогда. (Уходит).
Себастьян. Ну и характер!
Клинтон (подавлен). Я не выношу этого, просто не выношу!
Себастьян. Чего?
Клинтон (пересекает сцену и садится в кресло). Этого проклятого филистерства, этой тупой враждебности невежд ко всему новаторскому в искусстве. Меня это совершенно подавляет. Подумайте только, чем человечество обязано Сородэну. И вот приходит такое ничтожество и начинает глумиться. Чудовищно!
Себастьян. Ну, не будем унывать! Авангард всегда принимает первые удары. Вы должны закалить себя против пинков и стрел толпы.
Клинтон. Он фотографировал эту картину, смотрел на нее со всех сторон, но ни одной минуты по-настоящему не видел ее. Он даже не заметил мастерства художника.
Себастьян. Неужели вы собираетесь пронести через всю жизнь веру в то, что люди способны замечать мастерство?
Клинтон. Знаю, знаю — я, видимо, слишком чувствителен. В конце концов такова вся история искусства. Вы думаете когда-нибудь о Вагнере?
Себастьян. Постоянно!
Входят Изобэл, Джейн, Памела и Колин.
Изобэл. Доброе утро, Себастьян.
Себастьян. Доброе утро, мадам. (Здороваются за руку).
Изобэл. Где мистер Фридлэнд? Он просил нас прийти сюда.
Себастьян. Я жду его с минуты на минуту, мадам.
Изобэл. Надеюсь, он не опоздает. Мы улетаем в час.
Клинтон (подходит к Изобэл и пожимает ей руку). Доброе утро, миссис Сородэн. Я должен принести вам свои извинения.
Изобэл (вежливо). В самом деле? За что?
Клинтон. За то, что приставал к вам.
Изобэл (пораженная). Приставали ко мне?
Клинтон. Ну да, врывался к вам и надоедал, когда у вас такое горе.
Изобэл. О! Такое горе! (Смеется).
Клинтон. Но теперь я видел ее, фотографировал, и все обстоит как нельзя лучше. (Хлопает Колина по плечу). Так больше я вас беспокоить не буду. До свидания — и большое спасибо. (Быстро уходит).
Изобэл. Знаете, я не поняла ни слова из того, что наговорил этот молодой человек. (Видит картину). О боже!
Колин (смотрит в изумлении на картину). Что за чертовщина! Посмотри, Пам.
Памела. О! (Разражается хохотом).
Джейн (разглядывает картину). Не может быть! Нет, это просто невероятно! (Она тоже не в состоянии удержаться от смеха).
Колин. Это и есть та самая, которую они придут смотреть? Та, из-за которой вся шумиха поднялась?
Себастьян. Да, сэр.
Джейн. Посмотри, мама, ты обязательно должна посмотреть! (Ее одолевает смех).
Изобэл. Нет, милая… право… не надо…
Джейн. Прошу тебя! (Задыхаясь от смеха, она заставляет Изобэл взглянуть на картину).
Изобэл. Нет, нет… Я в самом деле… О! (Она тоже задыхается от смеха).
Джейн (истерично). Воды, Себастьян, быстро!
Себастьян бежит к столу, наливает стакан воды и подает Изобэл. Та пытается пить, но не может. Никто, кроме Себастьяна, теперь не владеет собой. Входит Джейкоб. У него утомленное и осунувшееся лицо. Он останавливается в дверях и с удивлением смотрит на эту сцену.
Джейкоб. Что тут происходит?
Изобэл. Джейкоб… Простите… Не могу удержаться…
Она снова задыхается от смеха, Джейн легонько хлопает ее по спине.
Джейн (с трудом переводя дыхание). Эта картина, Джейкоб… мы только что увидели ее…
Изобэл (с усилием). Довольно, Джейн.
Джейкоб. Ради бога, Изобэл, возьмите себя в руки. Что вы, с ума все сошли?
Себастьян (Джейкобу). Боюсь, у них истерика, месье.
Джейн (утирая слезы). Мы сейчас успокоимся, Джейкоб. Дайте нам только прийти в себя.
Памела. Эти ноги!.. Такой немыслимой формы!.. (Она опять заливается смехом. Встает, вынимает носовой платок из кармана Колина и садится на подоконник).
Джейн. Ну довольно. Нужно взять себя в руки.
Джейкоб. Я хотел бы немножко бренди с содой. Будьте добры, Себастьян. Мне что-то не по себе сегодня.
Себастьян (идет к столу). Слушаюсь, месье.
Джейн (с раскаянием в голосе). Простите, Джейкоб.
Изобэл. Самое ужасное это то, что у нее совершенно такое выражение глаз, как у бедной миссис Эверидж… О… о… о..! (Прижимает носовой платок к глазам).
Джейн. Мама!
Изобэл. Не знаю, что я буду делать, когда встречу ее теперь на Слоун-стрит…
Себастьян (Джейкобу). Бренди с содой, месье.
Джейкоб. Спасибо. (Пьет).
Джейн. Скажите нам, как дела, Джейкоб. Теперь мы уже, кажется, успокоились.
Джейкоб (садится в кресло). Я целую ночь не сомкнул глаз — вся моя жизнь, весь мой мир рушится, а вы тут истерически хохочете…
Джейн. Не могли, мы никак не могли удержаться.
Себастьян (берет бокал у Джейкоба). Приободритесь, месье. У меня для вас хорошая новость. Мистер Обадайа Левеллин в данный момент уже летит обратно на Ямайку.
Джейкоб (подскакивает). Неужели?
Себастьян (ставит бокал на столик у дивана). Утром я первым делом хотел позвонить вам, но у вас не работал телефон.
Джейкоб. Документ! Что с документом? Что произошло ночью?
Себастьян. Он разорвал его, месье.
Джейкоб. Он разорвал его? Как это так?
Себастьян. Пришлось потратить очень много времени, чтобы привести его в соответствующее состояние, но в конце концов нам это удалось.
Джейн. Кому это — нам?
Себастьян. Прежде чем сделать попытку самому договориться с мистером Левеллином, я из предосторожности позвонил нескольким своим друзьям. Мне казалось, что надо быть готовым ко всяким неожиданностям.
Джейн. Себастьян, надеюсь, вы ему ничего дурного не сделали?
Себастьян. О нет, мисс Джейн. Не мы ему, а он нам…
