«Ну не привиделась же она! Только этого мне еще не хватало», – подумала я.

Я вернулась в номер, включила свет и присела в кресло. Мой рассеянный взгляд скользил по стенам, пока не остановился на фотографии. «Хорошо вам там чаи распивать, – вздохнув, подумала я, глядя на тех, кто смотрел на меня со снимка.  – Могли бы и мне предложить чашечку».

Я встала, подошла к письменному столу и стала бесцельно перебирать бумаги, лежавшие на нем. Неожиданно мои пальцы коснулись плотного прямоугольничка. Это была визитка психолога, которую он дал мне на прощание. «Садков Глеб Николаевич. Семейный психолог», – прочитали мои глаза. Дальше шел номер мобильного телефона. Не знаю почему, но я набрала его.

– Вот уже несколько дней, как я плохо сплю, – сказала я. – Меня одолевают самые разные кошмары, а ведь раньше я этим не страдала. Я даже на кровать боюсь прилечь, хотя мне еще ни разу в жизни не попадались такие замечательные кровати. Но как меня только во сне на ней не убивали: и душили, и топили, и даже с моста прошлой ночью сбросили. Не представляю, какие еще существуют способы убийства. Помогите мне понять, почему мне все это снится. – Про даму в вокзальном окне я решила промолчать.

– А это не может быть связано с вашей книгой? – спросил психолог, выслушав меня. – У вас может быть элементарное переутомление.

– Но я же не над эпопеей работаю, вроде «Войны и мира», – возразила я. – Я пишу о совершенно простых вещах – о камеях. Я пишу о красоте, о мастерстве тех, кто их создал. Конечно, я касаюсь каких-то античных историй или известных исторических личностей, но стараюсь не упоминать ни о насилии, ни о преступлениях, с ними связанных.

– А как же камея Гонзаго? – в голосе психолога послышалась легкая насмешка. – В  скольких руках она успела побывать. Да и сами герои, чьи портреты изображены на ней, благонравием при жизни не отличались.

– А утверждали, что не в теме, – укоризненно произнесла я.

– Ну, хорошо, – примирительно сказал он. –  Попробуем выяснить причину ваших ночных кошмаров. Я зайду к вам завтра, после работы.

Садков пришел, как и обещал, вечером. Видимо, выглядела я настолько неважно, потому что в его глазах промелькнуло удивление.

– Неужели так плохо?

В ответ я только молча кивнула.

– У вас довольно уютный номер, – сказал он, войдя в комнату. – Но, может быть, вам стоит переехать в другой?

– Увы, это невозможно. Сезон в самом разгаре, – сухо произнесла я.  – Все номера заняты. И не только в этой гостинице. Я уже узнавала.

– Что же мне с вами делать? – произнес Садков, разглядывая меня. – А давайте-ка куда-нибудь сходим, – неожиданно предложил он. – Не хотите посидеть в летнем кафе на свежем воздухе и полюбоваться ночным морем?

 Я отрицательно покачала головой.

– Я так и думал, – улыбнулся он. – Тогда давайте просто погуляем. Я покажу вам одно чудесное место.

Я согласилась и попросила подождать его в холле, чтобы переодеться для вечерней прогулки. Когда я уже спускалась вниз по лестнице, то увидела, как Садков весело переговаривается о чем-то с хозяйкой гостиницы.

– Неужели и Эмма – ваша клиентка? – шутливо спросила я, когда мы направлялись к выходу.

Он недоуменно взглянул на меня. Я кивнула в сторону хозяйки гостиницы.

– Ах, вот вы о ком, – засмеялся он. – Нет, я просто поинтересовался, правда ли, что здесь варят очень вкусный кофе.

Мы все время шли какими-то улочками, так что мне казалось, что мы поднимаемся куда-то вверх по нескончаемому серпантину, но, когда Садков подвел меня к низкой каменной балюстраде, оказалось, что передо мной, как на ладони, лежит весь город. Это было действительно чудесное зрелище. Город переливался, но огни мерцали также и в небе, отчего казалось, что небесные стразы плавно перетекают в земные.

– Ну как вам? – поинтересовался мой спутник.

– Замечательно, – сказала я, присаживаясь на край балюстрады. –  Кажется, протяни руку – и коснешься пальцами звезд.

– А если встать, то они покажутся совсем близко. Не хотите попробовать?

Я покачала головой.

– Боитесь высоты?

– Боюсь. К тому же я еще не закончила книгу.

– Я вас подстрахую. Ну же.

Не люблю, когда меня подзадоривают, поэтому я вздохнула и встала на узкую каменную поверхность. Действительно, звезды показались еще ближе, однако, когда я посмотрела вниз, у меня тут же закружилась голова. Я покачнулась, но Садков успел поддержать меня, а затем помог спуститься. Ухватившись за его левую руку, я обратила внимание на перстень, надетый на безымянный палец. Чувство профессионального любопытства, как всегда, взяло вверх, и я на мгновение задержала руку психолога, чтобы рассмотреть перстень. Это была инталия на аметисте с изображением листика плюща.

– Единственное, что я оставил себе из коллекции на память, – объяснил Садков.

– Аметист в инталиях встречается не часто, – сказала я. – Первое, что мне приходит на память, это изображение императора Каракалла. Есть еще изображение Брута, хранящееся в Бостоне, и портрет императора Луция Вера. Также имеется гемма, на которой изображена дочь Тита Флавия Веспасиана – Юлия. Вот, кажется, и все. Ах, да, как же я позабыла про Артемиду с факелами, что хранится в археологическом музее Неаполя. Но ваша инталия не менее интересная, ведь плющ, как известно, символизирует бессмертие…

Едва я произнесла последнее слово, как внезапный порыв ветра ударил меня в спину, да так, что я не удержалась на ногах и уткнулась своему собеседнику в грудь.

– Простите, – пробормотала я.

– Ничего страшного, – ответил Садков. – Кажется, надвигается гроза.

И действительно, вскоре поднялся ветер, а затем стал накрапывать дождь. Мы были вынуждены вернуться к гостинице.

Перед тем как проститься, психолог вынул из кармана аптечный пузырек и протянул его мне.

– Попробуйте вот это средство. Две таблетки на ночь. Не пугайтесь, это всего лишь успокоительное. Я сам им пользуюсь, когда очень устаю и не могу заснуть.

Я бросила на него удивленный взгляд.

– Представьте, и с психологами такое случается, – улыбнулся он.

Я с опаской смотрела на пузырек, не решаясь взять его.

– Есть еще один вариант, – сухо сказал Садков. – Я могу записать вас на прием к хорошему психиатру.

– Пока обойдемся без него, – поспешно произнесла я, забирая пузырек.

Как и посоветовал Садков, я выпила две таблетки. И хоть на сей раз меня никто убивал, но в моих ушах звучала такая тяжелая, мрачная музыка, что мне казалось, что меня хоронят заживо.

Проснулась я в половине седьмого. Немного походила по комнате, затем села за стол и попыталась заняться рукописью. Несколько часов я просидела над своими последними записями, но результаты моего труда были удручающими.

После обеда я отправилась в музей. Мне нужно было забрать снимки камей, которые для меня должен был сделать музейный фотограф, но по дороге я неожиданно заблудилась.  Решив немного передохнуть от жары, я зашла в первый попавшийся магазинчик. В нем продавалась всевозможные женские украшения. Я перебирала ожерелья, цепочки, кулоны, пока мой взгляд не остановился на браслете, украшенном семью крупными гладкими бусинами. Семью камнями. Я по очереди коснулась зеленоватого нефрита, голубого агата, небесной бирюзы, розового коралла, темно-синего лазурита, золотисто-желтого цитрина и фиолетового аметиста. И хотя в магазинчике освещение было тусклым, камни ярко переливались. Очарованная их блеском и игрой, я не в силах была оторвать от них глаз. В памяти неожиданно всплыли строки из стихотворения Тэффи:

И проснутся семь огней, 

Заколдованных камней! 

Не раздумывая, я купила браслет, надела на руку и вышла на улицу. Солнце пекло по-прежнему, но я решила продолжить свой путь. Однако не успела я сделать и нескольких шагов, как вдруг серебряная цепочка, на которую были нанизаны камни, порвалась, и бусины разом посыпались на землю и покатились по дорожке. Я бросилась их поднимать. Камни убегали от меня, а я торопливо спешила за ними, пытаясь поймать их. Наверное, со стороны это выглядело смешно и нелепо, но мне было не до смеха. И все же спустя некоторое время шесть камней оказались в кармане моей юбки. Не хватало только аметиста. Я не отрывала взгляда от земли, но камень никак не находился. «Аметист, свети! Свети! Озаряй мои пути!» – как заклинание, прошептала я.