Пока мужчины, это дедушка, папа и два его брата, топят баню и занимаются своими мужскими делами по хозяйству, мы, девочки, это бабушка, две тети, мама и я, готовим субботний ужин. Он всегда праздничный, сложно-долгий в приготовлении и очень вкусный и сытный. Готовим на столе в центре двора и на веранде у газовой плиты.
Бабушка не спеша месит огромный кусок теста, а рядом стоит тазик со свежим фаршем, пахнущим черным душистым молотым перчиком. Если на ужин пельмени, то лепят их все желающие. Кто лепит, кто тесто режет, а кто-то катает. У всех получаются разные экземпляры. У мам – привычно-обыкновенные, у детей – кривые и смешные. Но самые красивые, ровные умеет лепить мой папа, его пельмешки похожи на солдатиков, одинаковые как братья-близнецы, залюбуешься.
Если лепим манты, то мои чаще похожи на танки. Кто-то слепляет ушки ровно, кто-то – чтобы ушки торчали наружу, а кто-то строго прищипывает тесто как пирожок, поверху, и никаких ушек.
Не забываем, конечно, и про счастливую манту. Начинку каждый раз придумываем разную, то одну тыкву без мяса, то хлеб, покрошенный с вареньем, то мелконарезанную колбасу. Кому попадется счастливая манта, надо быстро ее съесть без остатка и загадать желание.
Еще часто делали штрули. Может быть, это не их родное название, но бабушка их так называла. Она отрезала приличного размера кусок теста и долго-долго раскатывала его, постоянно поворачивая и посыпая мукой. Получался большой тонкий круглый лаваш.
На него распределяли равномерным слоем фарш, причем до самых краев, чтобы там не было пусто. Потом аккуратно сворачивали все это в толстый рулет и тщательно залепляли, чтобы не вытек сок. И укладывали на ярус мантницы. И так много раз, потому что делали по две полные мантницы, чтобы всем хватило с добавкой и еще осталось. После приготовления рулеты осторожно вынимали, разрезали на ломти и выкладывали на блюдо. Вот их-то бабушка и называла – штрули.
Пока готовятся вкусности, баня парит вовсю. Первым всегда идет дед. Он снимает первый жар, парится один, моется не очень долго. Выходит деда из бани, распаренный, в свежей рубашке. Влажные с сединой волосы зачесаны назад, вьющийся чуб уложен волной. Все ему желают «с легким паром!» и спрашивают, как банька. Бабушка наливает ему чаю из самовара, и он отправляется в летнюю кухню. Там он полежит на диване, отдохнет после бани, посмотрит телевизор или почитает газету.
А следующим в баню идет старший сын с женой. Парятся они долго, а когда выходят из бани, у дяди темные, как смоль, влажные волосы зачесаны назад, а вьющийся чуб уложен волной, как у деда. «С легким паром!»
Потом в баню идет средний сын с женой. Вдоволь напарившись и намывшись, они выходят из бани. У дяди каштановые влажные волосы зачесаны назад, а вьющийся чуб уложен волной, как у деда. «С легким паром!»
Потом в баню идет младший сын с женой, это мои папа и мама. Долго ли, коротко ли они парятся, но вот и их выход. У папы светлые русые волосы зачесаны назад, а вьющийся чуб уложен волной, как у деда. «С легким паром!»
Последними в баню идем мы с бабушкой. У старшего сына свой дом и своя баня, дети уже взрослые, моются там. У среднего сына ванна в квартире, его дочка предпочитает ванну. И мы идем с бабушкой вдвоем. Она всегда говорила мне, что мыла меня, когда еще целиком на ее коленке помещалась, с самого рождения. Баня уже не жаркая, не пышет раскаленной каменкой, а теплая, добрая и будто обнимает нас мягко своим паром.
Пока мы моемся, во дворе накрывают на стол. Над столом уже горит лампочка, стемнело. Вот и мы выходим из бани. На головах полотенца, красиво зачесанных чубов у нас нет, только косы. «С легким паром!»
Стол ломится от вкусностей, запахи витают по двору и созывают всех ужинать. Вся семья за большим столом, а дед во главе. Ужинаем долго, под разговоры, под виноградное вино, которое деда сам делал. Дети пьют молоко литрами, кто парное, кто прохладное из холодильника. Потом самовар, чай и звезды над столом.
Мамы остаются убирать со стола, а бабушка уводит нас с сестренкой в большой дом. Взбивает огромную перину и укладывает нас спать. Мы просим рассказать нам сказку, но, как только она гасит свет, мы тут же засыпаем, просто выключаемся вместе с лампочкой. Спокойной ночи, малыши.
Летний день
На летних каникулах лучший отдых был в деревне у бабушки с дедушкой. Привозят тебя родители с большой сумкой одежды на все случаи жизни и оставляют на неделю, а лучше – на две. И вот она, свобода!
Иногда в это же время к бабушке привозят и мою двоюродную сестренку. Тогда нам еще веселее. На ночь бабушка закрывает в доме наружные ставни в тех комнатах, где кто-нибудь спит. Поэтому спится утром очень хорошо и долго. Петухов не слышно, солнышка не видно. Мы с сестрой время от времени просыпаемся, смотрим, что еще темно, шепчем друг другу, что еще рано, и снова сладко засыпаем.
Рассвет наступает неожиданно, часов в одиннадцать. Бабушка открывает ставни специальной палкой и цепляет их за крючки на стене, чтобы ветром не колыхало. И в комнату сразу вливается столько солнца, что мы просыпаемся и понимаем, вот оно, утро, а точнее, день.
Мы бежим умываться во двор, к умывальнику. Весело плещемся там, брызгаемся и приводим себя в порядок или, скорее всего, в беспорядок. Все лето во дворе стоит стол, его только в течение дня передвигают в тень. За ним все завтракают и обедают в разное время, а ужинают все вместе. Если погода дождливая, то трапезничаем в летней кухне.
А аппетитный завтрак уже на столе. Он самый простой и незатейливый, но выглядит заманчиво. Оказывается, мы за ночь страсть как проголодались. Домашнее молоко с толстым слоем сливок поверху, творожок, «глазастая» яичница или жареная картошка с золотистой корочкой, ломти домашнего ароматного чесночно-перченого сала или ветчины, свежие с огорода, в пупырышках хрустящие огурчики, а еще редиска и зелень.
Летом мы редко пили чай, если только с тортом или мятный из самовара, после бани. Две дойные коровы давали молоко ведрами, поэтому все пили его постоянно, до отвала. Только дедушка предпочитал квас. Для него бабушка делала домашний квас на черном хлебе. Потом сцеживала его через несколько слоев марли и ставила в холодильник в летней кухне.
Основательно подкрепившись, мы принимаемся за свои важные и интересные дела. Сначала надо покормить нашу любимицу, крошечную-хаврошечную козочку Маньку. Она только недавно родилась, поэтому у нее еще белоснежная курчавая шерстка и розовый нос, которым она доверчиво тычется в наши ладошки.
Манька любит лебеду, поэтому мы ищем именно ее. А найти ее не так-то просто, ведь бабушка нещадно выпалывает ее с огорода. Найдя заветную лебедушку, подсовываем веточки с сочными листьями Маньке под нос, соревнуемся, чью ветку она сжует быстрее. Хотя дедушка уже давно все хозяйство покормил, рано утром, перед тем как уйти на работу. Так что это для Маньки всего лишь десерт.
Потом у нас сложная и почти невыполнимая задача – найти в гараже целую автомобильную шину. Таких шин там складируются десятки. Почему? Не знаю, наверное, папам они были нужны для хозяйственных целей. Но нам нужна была целая шина, чтобы на ней поплавать на озере. Мы брали баллон, накачивали его ручным насосом, искали, где пропускает, и втыкали в прокол спичку, чтобы в следующий раз его уже не проверять.
И так много раз. Иногда мы все-таки находили целый баллон и, хорошенько его накачав, брали с собой купаться на озеро. Но купаться нас одних бабушка не пускала, «мы же еще маленькие», поэтому приходилось ждать, пока кто-нибудь придет с работы и пойдет с нами на пруд.
В гараже больше ничего интересного для нас, девочек, не было, а вот под крышей гаража еще как было. Там, под железом, нагретым солнцем, стоял приличный жар. И в этой жаровне сушилась огромная, под всю крышу, куча кукурузы. Початков были сотни, разного размера, формы и засушенности. Некоторые совсем сухие, как камень. А некоторые еще свежие, с мягкими кукурузинками и густыми кукурузными волосами. Их, наверное, бабушка туда совсем недавно доложила.
