— Спасибо, шифу.

Чжоу Цзышу метнул на него короткий взгляд и скомандовал:

— Идём. Нам пора обратно в поместье Гао.

Чжан Чэнлин замер, а потом уныло поплёлся следом, сохраняя скорбное молчание, как малолетняя невеста.^[159]

Вэнь Кэсин захотел немного успокоить мальчишку:

— Не переживай! Твой шифу решил влиться в ряды великих героев цзянху — в порыве ярости крысы и змеи устроили в поместье Гао общее гнездо. Пока А-Сюй будет гостить в поместье, ты сможешь встретиться с ним, когда захочешь, даже вернувшись к Чжао Цзину.

В завершение ободряющей речи Вэнь Кэсин заверил Чжан Чэнлина:

 — Конечно, ты и со мной сможешь видеться!

Чжоу Цзышу немного обогнал их, но, услышав слова Вэнь Кэсина, обернулся:

— Когда это я говорил, что задержусь в Дунтине?

Вэнь Кэсин в замешательстве потёр подбородок и улыбнулся: 

— Значит, не задержишься? 

— Нет, — хмуро отрубил Чжоу Цзышу.

— На самом деле? — переспросил Вэнь Кэсин и чуть скосил глаза в сторону.

— Я не… — Чжоу Цзышу машинально проследил за его взглядом и наткнулся на Чжан Чэнлина.

Мальчик снова стал похож на пугливого крольчонка. Забывая моргать, он с робкой надеждой смотрел на Чжоу Цзышу. Но как только их взгляды пересеклись, Чжан Чэнлин стиснул челюсти, силясь выглядеть мужественным и стойким. Отказ так и не сорвался с губ Чжоу Цзышу. Он только фыркнул и продолжил широким шагом мерить дорогу.

Вэнь Кэсин не отказал себе в удовольствии подлить масла в огонь. Он погладил мальчика по голове и умильно вздохнул:

— А-Сюй, разве мы втроём не похожи на семью?! Ну, знаешь, два родителя и ребёнок…

Чжоу Цзышу устремился вперёд ещё быстрее. 

Представив себя в роли отца, Вэнь Кэсин ощутил прилив благожелательности и предложил Чжан Чэнлину: 

— Поскольку впереди долгий и скучный путь, как насчёт того, чтобы я рассказал тебе историю?

Чжан Чэнлин кивнул, как и полагалось почтительному отроку. Вэнь Кэсин довольно хмыкнул и повёл рассказ:

— Давным-давно у подножия горы У Син^[160] жил ребёнок-демон по имени Красный Мальчик. Жил он вместе с другими демонами и бессмертными духами, но ненавидел и презирал их. Ведь все они только и делали, что причиняли другим боль и страдания… 

Глубокий голос Вэнь Кэсина, выдержанные паузы и верные интонации сплетались в мелодичное повествование, которое достигало ушей шедшего впереди Чжоу Цзышу. Ему пришлось признать, что негодник по фамилии Вэнь обладал незаурядным даром рассказчика — доверчивый Чжан Чэнлин ловил каждое его слово, охая и ахая в нужных местах.

—…Однажды Красный Мальчик узнал тайну своего происхождения. Оказалось, что его мать, которую звали Белой Девой, была духом большой белой змеи. Она тайно пришла в мир смертных, влюбилась в молодого учёного и вышла за него замуж. Об этом узнал старый буддийский монах по имени Фахай. Он отыскал Белую Деву, схватил её и заточил под горой Хуа… 

Потрясённый такой мешаниной^[161] Чжоу Цзышу споткнулся о камень и чуть не упал к ногам великого сказителя, как самый восторженный почитатель его таланта.

—…Красный Мальчик хотел спасти свою мать во что бы то ни стало. Он устремился к горе Хуа, чтобы расколоть её на части и разрушить до основания. Желая его остановить, старый монах Фахай попросил помощи у богов. Красный Мальчик оказался сильнее и поверг всех противников до единого. Но он не ожидал предательства чудовищ, с которыми жил у горы У Син. Духи и демоны тоже выступили против Красного Мальчика, мечтая его убить. 

На этом моменте Чжоу Цзышу, знакомый с классическим вариантом истории, окончательно потерял дар речи. Но Чжан Чэнлин развесил уши и слушал ахинею Вэнь Кэсина с незамутнённым восторгом.

— Почему чудовища так себя повели?! — возмутился наивный ребёнок.

— Потому что боялись, что один большой секрет выйдет наружу. На самом деле Белая Дева вовсе не была духом. Она была простой смертной с высочайшим уровнем совершенствования. Её завистники распустили по миру лживые слухи, старый монах поверил клевете и решил запечатать «демоницу» под горой. Скажем так, если бы её освободили и правда всплыла наружу, оказалось бы, что родители Красного Мальчика — обычные смертные. И это, в свою очередь, означало бы, что их ребёнок — тоже обычный человек. 

— А, обычный человек… — повторил Чжан Чэнлин как попугай. — Старший, я всё равно не понимаю!

— Глупое дитя! — рассмеялся Вэнь Кэсин. — «Те, кто из чужого рода, другим умом чреваты».^[162]

В голове Чжоу Цзышу призрачной вспышкой промелькнул ключ к пониманию. Но вопрос Чжан Чэнлина прервал ход его мысли, и зыбкая догадка рассеялась раньше, чем он успел её ухватить.

— Значит, Красный Мальчик погиб? Не смог расколоть гору? — забеспокоился Чжан Чэнлин.

— Я ещё не придумал, — поразмыслив, признался Вэнь Кэсин. — У тебя есть идеи?

— Конечно! Он поразил демонов, спас мать и стал непобедимым героем! — уверенно заявил Чжан Чэнлин. 

— Хм… может быть, — протянул Вэнь Кэсин. — Правда, это немного скучно. Девять из десяти историй заканчиваются подобным образом. Как насчёт того, чтобы лишить Красного Мальчика чудесных способностей и позволить ему стать простым смертным, который никогда больше не сможет парить в облаках?

Чжан Чэнлин издал разочарованное «ох», хотя и не мог объяснить, почему посчитал такой финал немного печальным. Подняв голову, он поглядел на Вэнь Кэсина и заключил, что этот старший и вправду очень хороший. К тому же, не слишком строгий. В надежде подружиться с ним, Чжан Чэнлин осторожно попросил:

— Старший, пожалуйста… Расскажите о чём-нибудь ещё. 

Вэнь Кэсин воодушевился, наконец-то встретив преданного слушателя. Малыш и впрямь был небезнадёжен, раз мог оценить красоту искусно сотканной истории. Придя к такому выводу, Вэнь Кэсин дал волю своему болтливому рту и продолжил плести небылицы.

Странные и чудесные легенды о сове и чаше с красной водой, о битве Чжан Цзыя с Демоном белых костей, о Цуй Инъин, потопившей в гневе сундук с сокровищами,^[163] и многие-многие другие лились непрерывным потоком вплоть до возвращения в Дунтин.

- - - - -

В поместье Гао троих загулявшихся гостей первым заметил Цао Вэйнин. Сначала молодой мечник застыл на месте, воззрившись на Чжан Чэнлина, а потом разразился взволнованной тирадой: 

— О, какая радость! Молодой господин, уважаемые господа! Где же вы пропадали? Герой Чжао чуть с ума не сошёл, разыскивая вас… 

— Мы случайно заметили, что мальчик покидает поместье в одиночку, и спешно последовали за ним, — тактично объяснил Чжоу Цзышу. — Не успели никого предупредить. Пожалуйста…

Цао Вэйнин схватил его за руку, не дав договорить, и потащил за собой, на ходу вводя в курс дела: 

— Вы пропустили невероятные новости! Быстрее же, идёмте… Прямо сейчас все заняты тем, что грызутся как собаки!

Примечание к части

∾ Фрагмент стихотворения «Там просо склонилось теперь» («黍离») из «Книги песен» («Шицзин»), глава «Песни царской столицы» (пер. А. Штукина).

∾ После убийства вана Западного Чжоу восставшими удельными князьями при содействии степняков-кочевников ваном был назначен Чжоу Пин, его сын от отвергнутой жены. Столицу перенесли в Лохэ (совр. Лоян).

∾ Чжоу Цзышу использует метафору «青出于蓝», в полной версии: «тёмно-синий краситель, добытый из светло-синей травы». Значение: ученик превзошел учителя/ потомок превзошел предка.

∾ Ученик за закрытыми дверями (关门弟子) — самый младший по рангу и обычно любимый ученик наставника.

∾ Гэгэ (哥哥) — «старший брат», выражение используется как для обращения к молодому человеку, возрастом старше говорящего, так и для игривого обозначения возлюбленного.

∾ «Малолетняя невеста» — «невеста, воспитанная с детства» (童养媳) - так говорили о девочках, которых отдавали в чужую семью в качестве будущей невестки.

∾ У Син (五行) — пять элементов/ стихий. Одна из основных категорий китайской философии; пятичленная структура, определяющая столпы мироздания.