Моя история начинается в этом мире, с того момента, когда я после пробуждения открываю полностью глаза и понимаю, что меня тащат два амбала подмышки. Они одеты в очень старинные одежды, как в средневековье.

– Что здесь происходит? – кричала я, – Отпустите! Как я сюда попала?

Они же, смеясь во весь рот, ржут, привязывая меня к столбу. Теперь, я отчётливо понимала, что нахожусь на эшафоте привязанная к столбу, а в ногах у меня лежит огромная куча хвороста.

Напротив меня стоит ликующий народ радостно дожидающейся моей казни. За ними шла высокая стена, как в замках. Моя догадка про замок тут же подтвердилась, когда я посмотрела налево. Перед моим взором раскинулся шикарный средневековый замок, на балконе которого восседал король, со своею свитою. Не поверите, я попала в Средневековье! Осознание – этого меня вводило в шок. Я в ужасе взглянула на народ, и мне хотелось непременно проснуться! Моё рвение проснуться отвлекла женщина в красном плаще, которая покидала эту площадь. Она остановилась у ворот, оглянулась и с какой-то надменностью, сочувственной улыбкой посмотрела на меня. Потом накинула капюшон на голову и скрылась за пределами замка.

Тут заговорил король.

– Ведьма, ты признаёшь свою вину?

Я взглянула на него. Он стоял, облокотившись двумя руками на перила.

– Почему вы решили, что я ведьма? – спросила его.

Он, да и как весь присутствующий народ громко рассмеялся. Когда он успокоился, спросил:

– Ты готова умереть?

– Нет! Я хочу жить!

– Ты знаешь, что для этого надо сделать!

– Король, будь любезен напомнить мне, что я должна сделать, чтобы остаться в живых?

Король сильно удивился, как и другие, но всё же произнес:

– Встать на колени!

– И всё? – Удивилась я. Меня мало интересовало в тот момент, почему я могла спасти себя, вернее та, которая была до этого в этом теле, не стала на колени, и что такого страшного в этом, но мне было плевать, я хотела жить, жить! Не была готова умереть, уж тем более в этом недружелюбном мире. Мне казалось, что вот ещё мгновение и проснусь! Проснусь у себя дома в тёплой кроватке рядом с мужем. Я крикнула: – Хорошо! Я согласна. – Король не сразу сообразил, так как ещё ржал. – Я встану на колени перед тобой!

Вот после этих слов он замолчал, и над площадью нависла гробовая тишина. Мне кажется, даже птицы затаили дыхание. После пяти минутной паузы он сказал:

– Повтори.

– Я согласна встать на колени и попросить прощения за свои деяния, если ты сохранишь мне жизнь!

Король всё стоял с выпученными глазами, а когда разум возобладал над чувством, махнул рукой и приказал:

– Развяжите её, – и добавил, – тебе не удастся убежать. Ведь ты это знаешь, что задумала, ведьма?

– Я хочу жить! – сказала, потирая свои запястья от верёвки. Я не спешила падать на колени.

– Я жду, – повторил король.

– Дай свое царское слово, что не отдашь приказ меня убить. Да и другим тоже не позволишь. Ты сохранишь мне жизнь!

– Даю тебе слово.

– А твоему слову можно верить? – внимательно смотрела на него.

– Ты тянешь время, – злился король. – Привяжите её!

– Что же ты такой нетерпеливый, – я медленно шла к краю эшафота. Там стояла табуретка палача. – Встаю перед тобой король на колени, – и чуть приподняв платье, залезла на табурет с коленками. – Я преклоняю перед тобой голову, – и чуть прижала подбородок к шее, внимательно смотря на него.

Все присутствующие были в шоке. Они явно не ожидали такого поворота событий. Наверное, поэтому король согласился на такое условие. Видимо, та, которую сейчас казнили, никогда бы не встала на колени, не преклонила голову и не попросила прощения за свои деяния. А мне, честно говоря, было пофиг. Мне хотелось жить! А ещё больше проснуться! Не знаю, сколько бы все ещё были в оцепенении, если бы я не начала разговор.

– Король, так ты меня милуешь?

Владыка – этого замка всё ещё не верил своим глазам. Народ стал шушукаться.

– Хорошо, дарую тебе жизнь. Увидите её в тюрьму. – Тихо сказал король.

Пока я спускалась по лестнице вниз, народ стал гудеть сильнее и самый смелый из них выкрикнул:

– Сжечь ведьму!

Я взглянула на короля. Тот надменно смотрел на меня и жалел, что так необдуманно дал своё слово.

– Ведьму никто не тронет, – обратился он к народу, – я дал слово! Кто ослушается, будет казнён, как и его семья. Она сама сдохнет в камере. Ее крысы сожрут живьём! Ещё будет жалеть, что не сгорела сегодня на костре!

Народ как-то обрадовался моей перспективе. И я была немного счастлива, что избежала смерти, а там посмотрим, что будет.

Зайдя в камеру, уже почти пожалела, что меня не сожгли на костре. Попахивало плесенью, и не только. Явно туалет был здесь и его никто не убирал. С правой стороны от входа была кровать, если можно её называть. Лавка с парочкой одеял, которые никогда в жизни не видели воды. На удивление стоял стол с правой стороны. Стул, судя по всему, был разбит, так как по углам валялись типа сгнивших досок. Всё это освещало окно, которое находилось на противоположной стороны от входа.

– Тебе повезло, – сказал надсмотрщик, также глядя на окно, – почти самая светлая камера! Кто-то вообще солнце не видит. А у тебя в полдень рай на три часа. – Он ещё что-то хотел сказать, но сопровождающая охрана ему приказала:

– Выходи!

Когда дверь закрылась, услышала, как тюремщику стали давать указания.

– Дверь никогда не открывать, чтобы там ни происходило. Пусть кричит, орёт, хоть помирает, дверь не открывать! Да и ключ отдай, хотя у тебя и другой найдётся. Ты понял, не открывать! Сам знаешь кто она. Никаких разговоров. Даже не заглядывай к ней! Один раз будешь кормить и всё. Я бы вообще ничего не давал поесть. Пусть бы с голоду сдохла! Но король слово дал, – печально вздохнул говорящий. – Сама помрет! – радостно сказал охранник и все они пошли прочь от моей камеры.

Я пару раз обошла свой новый дом. Залезла на кровать с ногами и тихо заплакала. Не понимала, как сюда попала и как мне жить здесь. Надеюсь это сон! Мне не хотелось совсем закончить свои дни здесь в этих четырёх стенах. При таких мыслях я уснула.

Проснулась, судя по всему от того, что по мне что-то или кто-то ползает. Я стала прислушиваться. Когда окончательно поняла кто, на всю тюрьму заезжала. Это были крысы! Не знаю, сколько я орала, но очень долго, что на мои вопли пришёл охранник. Он шёл очень сильно бранясь себе под нос. Когда подошёл к моей двери, забарабанил в дверь матерясь. От его криков я пришла в себя и замолчала.

– Что орёшь?

– Крысы, крысы, кругом крысы!

Он рассмеялся.

– Подожди, завтра еду принесу увидишь сколько их тут будет! Эх, красавица, лучше бы тебя сожгли. – Он как-то сочувственно вздохнул, а потом посоветовал: – Первая беги к тарелке, а то потом не отобьёшь.

– Побудь со мной немножко, пожалуйста, – слёзно попросила его, так как разговор с ним успокаивал.

– Нет, с тобой опасно разговаривать! Ты ведьма одурманишь меня!

Я рассмеялась.

– Если я была та, о ком ты говоришь, то двери меня бы не остановили. Я не ведьма, у меня нет силы!

– Конечно, нет! – весело сказал надсмотрщик. – На тебя же браслет одели, а с ним ты не способна колдовать.

И впрямь на руке был одет красивый золотой с драгоценными камнями браслет.

– Как же я позволила его одеть? – спросила я.

– Александр взял тебя хитростью! Три года тебя окучивал, – зловеще засмеялся мужик. – Ты и повелась на его любовь. Вы дуры бабы, хоть ведьма, хоть и не ведьма.

– Дуры, – разозлилась я, – а вы без нас жить не можете!

– Это да! Хороши вы все-таки!

«О, да ты женщин любишь», – подумала я.

– Слушай, а тебя как зовут?

– Зачем тебе это?

– Ну как это зачем! Мы с тобой долго будем общаться, что я к тебе без имени буду обращаться!