-Как ты себя чувствуешь? Ничего не гложет? - Висмут преодолевал рубеж доверия между врачом и пациентом.
Я скажу, что я видел, немало разводил среди моих заказчиков и поэтому не отреагировал должным уровнем на его слова. Кроме того мне даже стало неприятно, что человек с оплаченным мною временем пытался напомнить мне про осторожность в общении. И сразу вспомнил технадзор, который только и ждал момента, что бы меня подставить и нагнуть.
Ничего не выйдет, я взялся за знакомую лямку и вопросил:
-Если я в графике и не отступаю от проекта, то к чему эти вопросы?
- Какой график? - недоумевал Плешнер, - Не надо удаляться от темы.
- Просто время пришло, - пора было врубать дурака, но я медлил, - Ответ на запрос не пришел, в Европе рождественские каникулы...
- Ну и когда они закончатся. - Вступил в игру психолог. - Неужели им не хочется заказ побыстрее выполнить?
- Да, но Москва блокирует сообщения до 11.20, пока у них оперативка не кончится...
- Что? Да причем тут Москва, давайте о наших вопросах.
-Так они только с одиннадцати "по-нашему" работать начинают...Разница во времени, пробки на дорогах, столичный менталитет.
-Стоп, стоп, стоп, - Плешнер взял быка за рога, - Менталитет отставить! Мы здесь совершенно другие вопросы решать собираемся, и Вы... то есть Ты должен доверять мне! Ну, хотя бы как психологу.
- Да конечно, у нас все на доверии, иначе и быть не может, - заверил я его, - Если только процентовки резать не будут...
- Какие процентовки?
- Да вообщем-то мы уже все выбрали, надеюсь, не заметят.
- Чего не заметят?
-Да, объемов!
-Вы, сейчас о чем? - психолог был не убиваем, он возвышался над кушеткой спокойным, холодным и не проницаемым айсбергом.
- Вот смотрите, - начал я своей обычной манере, - Человек ходит на работу что бы зарплата была, обеспечивать пропитание семьи, получать удовлетворение от проделанной работы и... убить свободное время! Но, извините, мне зарплаты на пропитание семьи не хватает, на работе кроме раздражения я ни чего не получаю, не говоря уже об удовлетворении, и время свое я убить могу более интересным способом! Никаких стимулов! Так скажите, доктор, как я могу заставить себя ходить туда?
Он ненадолго задумался, уставившись в окно, пальцами легко затронул кактус на подоконнике, медленно промолвил:
- Я тоже на работе удовлетворения не получаю...Только в особых случаях.... Но нужно попробовать посмотреть на это с другой стороны.... - Плешнер явно о чем то раздумывал.
Он еще раз взглянул в окно, потом на кактус и уж потом на меня.
-Надо двигаться от противного! - сказал он почти весело, - Как бы все делать "на зло", сейчас объясню.
* * *
На работе я появился одухотворенный и слегка зомбированный. Знания психологии прочно засели в моем, еще недавно усталом и измученном мозгу.
Мне предстоял самый ответственный, самый сложный и самый невероятный в моей жизни поступок. Если бы не моя вера и идейное вдохновение я бы свихнулся.
Много разговоров, как бы ни передумать... и я начал.
Время 8.10, есть еще минут пять перед оперативкой. Я коротко вздохнул и бодро прошел в кухню. Не раздумывая, открыл холодильник, достал с дверки литруху "Журавлей", пластиковый стакан, налил до краев, стрельнув глазом на вчерашнюю горбушку, почти залпом двинул все 150 грамм.
В глазах встали слезы, я на ощупь достал сухарь и шумно занюхал. Потом зачем-то крякнул и оглядел по сторонам. В дверях кухни испуганно и одновременно заворожено застыл начальник электроучастка Белкин. Он сделал участливую мину, привычно поправил очки и с надеждой спросил:
-Что так плохо?
Я выдохнул ему прямо в лицо, ответствовал:
-Уже почти нормально.
Сходил за ежедневником в свой кабинет и пошел к боссу на совещание....
Совещание затягивалось. Водка уже достаточно всосалась в мою кровь и начала работать. Хозяин кабинета все медлил и спрашивал. Но не меня. Про мое существование он словно забыл. И уже напоследок, обведя всех суровым взглядом, промолвил: - Кто-то опять вчера пил!
Он поблуждал глазами, остановился на заместителе главного снабженца, сказал:
-По-любому это ты, Пал Сергеич, и дышишь тяжело! Останься, поговорим об этом! Остальные свободны.
Я враскачку выплыл из кабинета и двинул на кухню.
* * *
Через неделю на меня перестали обращать внимание все, даже жена. Я медленно опускался на самое дно. Дни сменяли другие дни. Застарелый запах похмелья, свежего лука, не мытого тела оттолкнули от меня общество. Надо отдать должное моим старым приятелям, они, заходя ко мне в кабинет, немедленно двигались в направлении окна, открывали форточку, говорили долго, ни о чем, и так и не решались поговорить о моем состоянии. Жизнь неслась вокруг меня пьяным и шумным хороводом, живот отвис и до безобразия свисал над ремнем. Я пердел и рыгал на каждом шагу но, ни кто мне не говорил даже слова. Мир проваливался в Тартарары, а я восседал на первом ряду и с отрешением лицезрел на это.
Так пришла пятница. Я привычно заглянул в холодильник и достал пиво. Жить не хотелось. Все вокруг меня посерело и до безысходности задолбало. Куда-то делась жена и дети. Возможно, я вчера сказал что-то лишнее. Я не удивлялся ни чему. Наверное я умер Хотелось блевать, лечь на подоконник и сдохнуть по-настоящему....
