«Если ты из рода герцогов Игариных, поднеси палец к выемке справа от двери, и она откроется. Если нет – уходи. Если вздумаешь обмануть, смерть твоя будет страшной».
Ну и как это прикажете понимать? Род герцогов Игариных по мужской линии пресекся лет двести назад. Правда, как раз по женской он продолжился, и Карина могла считать себя его потомком. А с другой стороны, вдруг кто-то со стороны влез? Но выбора не оставалось, и девушка, подумав, приложила большой палец к едва заметной выемке. Почти сразу она почувствовала короткий укол и отдернула палец. Посмотрела – на нем медленно набухала маленькая капелька крови, выглядевшей в этом свете почти черной. Однако смерти пока не наступило, зато что-то странное начало твориться с местом, куда она его прикладывала.
Вначале на стене, прямо над выемкой, вспыхнул маленький красный прямоугольник. Погорел, мигнул и сменил цвет на желтый. Еще погорел, еще раз мигнул и стал зеленым. Правда, тут же вновь зажегся желтый, потом снова зеленый, и огни эти мигали несколько раз. А затем на двери загорелось ярко-зеленое кольцо, осветившее пространство перед ней мертвенным гнилушечным светом.
Дзинь-бом! Этот негромкий и, в общем-то, мелодичный звук заставил Карину подпрыгнуть на месте, испуганно озираясь, но ничего не случилось. Только дверь вдруг с шелестом ушла в сторону. Не повернулась на петлях, как это обычно бывает, а словно утонула в стене. За дверью открылось помещение, но рассмотреть детали Карина не успела, потому что вспыхнул свет.
Позже она поняла, что был он неяркий, но в тот момент, когда глаза привыкли к разрываемому лишь светящимися стенами мраку, по ним как будто ударили кинжалом. Девушка едва удержалась от того, чтобы не вскрикнуть, и закрыла глаза рукой, мгновенно ставшей мокрой от слез. Способность видеть к ней вернулась лишь через какое-то время, и это были не самые приятные моменты ее жизни, но все же в панику Карина не впала, и через некоторое время зрение само вернулось к ней.
То, что она увидела, в другое время, наверное, ввергло бы ее в шок или напугало, но – не сейчас. В настоящий момент страх уже перешел какую-то черту и превратился в обыденность, на которую, по большому счету, не обращают внимания. Единственное, что он смог – это притушить любопытство, да и то не до конца. Иначе как объяснить, что порог девушка переступила очень спокойно и обернулась только после того, как сзади раздался чавкающий звук. Она еще успела увидеть, как дверь скользнула на место, но свет, льющийся из десятков скрытых в потолке светильников, не погас, и потому страха сверх ранее испытанного она не ощутила. Зато теперь, будучи укрытой от внешнего мира, можно было посмотреть, что же она нашла.
А комната, кстати, была необычной. Необычным оказалось уже то, что в ней не было пыли. В смысле, совсем не было – пол, покрытый черными плитами то ли из камня, то ли из чего-то очень на него похожего, сиял чистотой, а сами плиты были идеально квадратными и ровными, сбитыми между собой так, что в щель было, казалось, невозможно просунуть даже кончик лезвия кинжала. Карина, не удержавшись, проверила это и убедилась, что права – и впрямь не просунуть. Сами же плиты выглядели абсолютно гладкими, отражая не только свет, но и предметы, которые на них стояли. Прямо черный лед, и только, но, в отличие ото льда, они не были скользкими. Почему, как – непонятно, однако поскользнуться на них было решительно невозможно, подошвы сапог будто прилипали к гладкой поверхности, обеспечивая надежное сцепление. Первые шаги Карина делала с превеликой осторожностью, но потом быстро привыкла и перестала обращать внимание на странности.
В отличие от пола, стены комнаты были мертвенно-белыми, матовыми и ничего не отражали. И никаких щелей – ровная, гладкая поверхность, словно бы сделанная из одного куска камня. Правда, камень не бывает таким однородным, да и на ощупь стены были совсем другими – теплыми и чуть пружинящими. Для каменного подземелья это как-то не слишком характерно, хотя здесь необычным было, пожалуй, все. Таким же был и на диво высокий потолок, разве что свет с него падал – некоторые участки, за которыми, собственно, и спрятаны светильники, были прозрачными, хотя между ними и остальным потолком стыков, опять же, не было.
А еще, комната была большой. Три, а может и больше, человеческих роста в ширину, в длину же Карина определить ее размеры и вовсе не рискнула бы. Вдоль стен стояли непривычных очертаний, но все же вполне узнаваемые столы на металлических ножках, заваленные хламом непонятного назначения, какие-то шкафы, а в центре, еще на одном столе, в гордом одиночестве стоял хрустальный саркофаг. А может, и не хрустальный, но ничем другим, что бы знала Карина, его крышка быть не могла. Свет отражался от прозрачной поверхности, а внутри… Внутри, что вполне ожидаемо для саркофага, лежал человек.
Осторожно подойдя к столу, на котором лежал хрустальный гроб, девушка внимательно посмотрела на незнакомца. Странный он был какой-то. В чем странность, Карина поняла лишь через несколько минут, в течение которых рассматривала неожиданную находку. Вроде бы человек как человек, худощавый, широкоплечий, темноволосый, в непривычного покроя черной одежде. Но непривычность одежды – ерунда, у купцов из дальних земель, что, бывало, приезжали в замок, можно было увидеть и более интересные одеяния. А вот то, что человек этот не был тронут даже видимостью тлена, необычно и невероятно. Сколько он тут пролежал? На памяти Карины никто сюда не спускался, а в замке, где только дворни больше ста человек, где болтливые служанки, вездесущие дети и мужики, которым вино развязывает языки не хуже королевского палача, скрыть что-либо невозможно. Даже когда отец Карины загулял с одной из служанок, вроде бы сделав это аккуратно и незаметно, все судачили об этом уже на следующий день, а ее мать, женщина властная и решительная, устроила мужу такой скандал, что стекла в окнах тряслись. Не-ет, если бы хоть кто-то ходил по этой лестнице, Карина бы об этом знала. Стало быть, этот… труп?.. лежит здесь много лет. А ведь тепло! Карина помнила, как выглядели даже относительно «свежие» покойники, когда по весне, в половодье, размыло кладбище. Душераздирающее зрелище. Здесь же – ничего подобного, лежит, как живой.
Девушка осторожно обошла вокруг стола. Обнаружила выемку, подобную той, что была на двери, провела по ней рукой, однако реакции не последовало. Тайна, вот что это было. С большой буквы Тайна, которая в течение стольких лет была рядом, можно сказать, под боком. Эх, кабы знать раньше… Сейчас же эта комната была лишь ее временным пристанищем, убежищем, в котором можно было отсидеться какое-то время, пока не начнут мучить голод и жажда. Кстати о голоде. В последний раз Карина ела за завтраком, штурм начался перед обедом, а когда враги прорвались в замок, уже начало смеркаться. Есть пока не хотелось, но, когда схлынет нервное напряжение, захочется обязательно. Девушка не обманывала себя, просидеть она сможет день, может, два, хотя как их отличить – тот еще вопрос. Ну а потом все равно придется выйти, попытаться найти воду и хоть какую-то еду, иначе не останется сил.
Вздохнув, Карина села в стоящее возле одного из столов кресло. Оно было непривычного вида, но на удивление удобным, да еще и вдобавок на колесиках. Когда девушка села, а оно поехало, она едва удержалась от того, чтобы не завизжать, и, признаться, только вбитое с детства понятие о том, как должна вести себя истинная леди, позволило ей сдержать вначале испуганный вопль, а потом слова, которые девушке из приличной семьи и знать-то не положено. Однако шок быстро прошел, и к тому, что перемещаться можно не вставая, она привыкла моментально. Только вот куда перемещаться?
Вот так она и сидела, с ногами забравшись в кресло и впав в некое подобие оцепенения, что-то между сном и явью. То, что она пережила сегодня, требовало времени, чтобы хоть немного прийти в себя. Увы, как это часто бывает, времени на это ей не дали.
Дверь отошла в сторону со знакомым уже шелестом. Карина моментально открыла глаза, обернулась… и снова еле сдержала крик. В дверях стоял рослый, обросший густой черной бородой так, что не было видно глаз, мужик в кольчуге и с мечом на поясе. Позади него угрюмо скалились еще несколько рож столь же разбойного вида. И на плечах у всех были черно-красные плащи – цвета герцога Адамса, возглавившего нападение на их замок.
