«Госпожа, то, что вы сказали, верно. Ваши знания удивительны». — Хотя Беркс был удивлен присутствием женщины в важном месте обсуждения, но он все же был вежлив с ней.

«Сибарис… Сибарис…». — Давос почувствовал, что это имя ему знакомо. Он повторил его несколько раз и вдруг вспомнил: «О, разве жизнь там не настолько роскошна, что даже их боевых коней используют для обучения танцам, в результате чего Кротоне обыграл музыку Сибариса?».

«Да». — Глядя на взволнованный вид Давоса, Беркс задумался, так ли чудесны его способности, как гласит молва.

Причина, по которой Давос вспомнил эту историю, заключалась в истории их разорения, вызванного роскошной жизнью сибаритов и ставшего басней запада в его прошлой жизни, и эта история также связана с Пифагором, знаменитым математиком Древней Греции. И Италия… Давос немного подумал и вдруг заинтересовался: «Зачем ты пришёл?».

Беркс нервничал. Поначалу он был полон уверенности, но отказ нескольких лидеров заставил его немного поволноваться. Давос был его последней надеждой: «Турия страдает от вторжений аборигенов, поэтому я хочу нанять вас и ваших солдат, чтобы вы помогли нам отразить нападение».

Давос и Хейристоя посмотрели друг на друга.

Беркс продолжил: «Разумеется, мы будем платить вам солидное жалованье».

«Сколько?». — Давос наклонился вперед и заинтересованно спросил.

Беркс почувствовал надежду и тут же воспрянул духом: «Каждый ваш солдат может получать 1 дарическую золотую монету в месяц»

Давос вместо того, чтобы говорить, молчал

«О, я ошибся, должно быть полторы ах, нет, 2 дарические золотые монеты». — Беркс увидел, что лицо Давоса по-прежнему лишено выражения, поэтому он нервничал.

«Неужели в Турии произошло какое-то важное событие, из-за которого ты так встревожен?». — Давос внезапно улыбнулся.

Услышав это, Беркс нервно сглотнул.

«Беркс, если ты хочешь, чтобы мы работали с тобой, лучше скажи мне правду». — Тон Давоса показал, что он не потерпит отказа.

Беркс увидел слабую надежду, поэтому он скорректировал свое настроение и тяжело сказал: «Луканы, аборигены Италии, вторглись на территорию Турии. После единогласного решения конгресс граждан Турии постановил послать войска, чтобы дать отпор луканцам. Мы послали 10 000 гоплитов и 1 000 конницы, но это привело к поражению. Дикие и жестокие луканийцы вырезали наших солдат, разрубили их тела на куски и сложили за городом. Только менее 300 граждан сумели вернуться в город. Когда я уходил, аборигены еще не напали на город, но они захватили город к северу от Турии, Амендолару, что вызвало сильную панику среди жителей Турии теперь все их надежды возложены на меня. Поэтому… поэтому…». — Говоря это, Беркс плакал.

Давос, повидавший немало трагедий за этот последний год, был холоден как сталь. О скорби Беркса он хоть и знал, но не видел, а потому удивленно спросил его: «Так много солдат, неужели все они граждане Турии?».

«Да, Турий — один из самых процветающих городов-государств в округе». — Беркс вытер слезы и ответил с некоторой гордостью.

«11 000 солдат потерпели неудачу, грозны ли луканцы?». — Давос продолжал с любопытством задавать вопросы.

«Нет, на самом деле у луканцев, кажется, всего 8000 человек». — Беркс добавил: «Просто внутренние Турии… эм… главная причина нашего поражения в том, что у нас нет хорошего командира, все солдаты необдуманно пошли вперед и попали в засаду».

«А, так вот как». — Давос погладил щетину на подбородке и спросил: «Почему бы не обратиться за помощью к другим городам-государствам?».

«У нас есть оборонительный союз в южной Италии, но в последние годы мы не знаем, почему аборигены начали вторгаться на территорию городов-государств, Тараса и Локри и у Кротона нет дополнительных сил, чтобы поддержать нас, а Сиракузы подвергаются нападению карфагенян. Я также просил помощи у Спарты, но Спарта, похоже, собирается воевать с Персией, и отказала мне в просьбе, но они согласилась сделать так, чтобы мне было удобно нанимать солдат в Греции». — беспомощно говорил Беркс.

«Вся Греция в настоящее время не испытывает недостатка в войсках. Почему ты ищешь нас?». — снова спросил Давос.

Беркс тут же льстиво ответил: «Я уже набрал несколько воинов в Эфесе, но я слышал о вас. Вам удалось благополучно вернуться из середины Персии, ваша храбрость и сила были убедительно доказаны. Если мы сможем нанять опытных в войне воинов, то победить луканцев не составит труда. Поэтому, как только я узнал, что торговый корабль из Эфеса заметил вас в Хрисополисе, я сразу же поспешил к вам. Однако я не ожидал, что вы вернётесь в Византию».

Комплименты Беркса не повлияли на ход мыслей Давоса, он кивнул и продолжил спрашивать: «Сильны ли луканцы? Какое у них оружие? Каково их снаряжение? Каковы их боевые качества?».

Один вопрос за другим, словно гвозди, вбивались в мозг Беркса. Сначала Беркс с легкостью отвечал на них, но потом ему стало очень трудно, потому что Давос задал несколько сложных вопросов, например: Насколько велика территория луканианцев? Сколько у них городов? Чем они в основном живут? Какова их политическая система? Что с их иностранными контактами?

Беркс изо всех сил старался отвечать на вопросы Давоса, и в то же время был удивлен, что лидер наемников может задавать такие сложные вопросы. Почувствовав, что Давос другой, его уверенность тоже возросла, ведь только такой человек будет думать о детальном понимании ситуации.

«У меня есть общее представление о ситуации». — После того, как Давос сказал это, Беркс сделал длинный вдох. Это было в несколько раз сложнее, чем отвечать на вопросы в экклесии.

«Я думаю, что Тимасион, Ксантикл и Клеанор отвергли тебя, не так ли?». — спросил Давос.

Беркс посмотрел на него с изумлением.

«Мой лагерь находится сзади, тебе придется пройти через них, прежде чем ты сможешь добраться до меня. И насколько я знаю, Тимасион хотел вернуться в свой родной город, Эолиан. Ксантикл и Клеанор были приглашены вождем одного из племен фракийцев работать на него. А Ксенофонт сейчас с Анаксибием, так что я — твой единственный выбор, не так ли?».

Проницательность Давоса заставила Беркса больше не желать ничего скрывать, он откровенно сказал: «Да, командир Давос, вы — мой единственный выбор. Так вы откажетесь или примете мою просьбу?».

***

Александр Македонский — вошел в историю как завоеватель, не проигравший ни одной битвы. Такому успеху способствовали тактический талант правителя и выбор стратегии: войско Македонского всегда действовало быстро и внезапно, при этом обходясь малыми жертвами.

В то время его империя простиралась от Адриатического моря до реки Инд. Александр стремился достичь «концов света и Великого Внешнего моря» и вторгся в Индию.в 326 г. до н.э., одержав важную победу над царем Пору в битве при Гидаспе. В конце концов он повернул назад к реке Беас из-за требований своих тоскующих по дому войск, умер в Вавилоне в 323 г. до н. э. город, который он планировал сделать своей столицей. Ему не удалось провести серию запланированных кампаний, которые начались бы с вторжения в Аравию. В годы, последовавшие за его внезапной смертью, череда гражданских войн разрушила его могучию империю.

Глава 57

Давос улыбнулся: «Мой ответ — да».

Несмотря на некоторую умственную подготовку, Беркс все еще не мог не выглядеть удивленным.

«Не радуйся слишком рано Это только мое личное мнение, мне еще предстоит убедить своих офицеров и солдат. Многие из них сражались в Персии больше года, устали от войны и хотят вернуться в родной город». — Давос сначала вылил на него ушат холодной воды, а затем сказал: «Однако я постараюсь сделать все возможное, чтобы убедить их, и, конечно, чем выше зарплата, тем больше ты сможешь произвести на них впечатление».

«Солдат будет получать 2 дарические золотые монеты в месяц». — решительно сказал Беркс.