В ту ночь они спали вполне мирно. Естественно, зал, в котором они спали, был тем, где был изображен Элизиум, так как никто не осмеливался спать в зале по другую сторону храма.
На следующий день, поблагодарив жрецов, группа покинула храм Аида.
Поскольку Никостратос все еще страдал от боли в спине, Страсипп предложил им взять повозку. Так их группа подошла к остановке повозки.
Но чего они не ожидали, так это того, что бизнес здесь был очень успешным, так как не было ни одной пустой повозки, пока одна повозка из Апрустума не высадила четырех человек, в которую они смогли сесть.
Внутри повозки находилась пара. Женщина крепко держала мужчину за руку, и даже когда она увидела, что чужаки садятся, все равно не отпустила.
Консервативного Никостратоса это сильно насторожило, и он втайне поносил дикарей-Теонийцев, которые даже не знают традиционного греческого этикета.
Кариадес, который часто путешествовал по территории Теонии, уже привык видеть теонийских женщин на людях, поэтому он взял на себя инициативу заговорить с ними. Поприветствовав друг друга, они выяснили, что мужчину зовут Аппиан, он стал официальным гражданином Теонии только в прошлом году и живет в Апрустуме, а его женщина — уроженка Апрустума. Когда Теония подписала мирное соглашение с Кротоном, ее семья была одной из немногих, кто решил остаться, и теперь, похоже, ее семья живет припеваючи.
Из-за этого Кротонцам в повозке стало немного не по себе.
Проехав небольшое расстояние, повозка снова остановилась, и снаружи послышался сильный шум.
Страсипп поднял покров перед повозкой и спросил у водителя, что случилось.
«Впереди площадь, а эти проклятые богачи и дворяне собрали несколько человек, чтобы устроить беспорядки, и тем самым перекрыли дорогу!». — Сердито ответил кучер, а затем продолжил: «Нам придется ехать в объезд!».
После того как Страсипп сел, он рассказал им ситуацию, и Никострат заинтересовался: «Почему Кримисийцы устроили переполох?».
«Я немного знаю об этом». — Кариадес задумался, затем сказал: «С прошлой осени небольшое число Кримисийцев начало протестовать у ратуши рядом с площадью, требуя созыва экклесии и предоставления гражданам права участвовать в политике однако я не ожидал, что в этом году на площади будет так много протестующих».
«Граждане Теонии должны были сделать это давным-давно! Кто из греческих городов-государств не имеет экклесии, кроме Теонии?». — С облегчением сказал Никостратос.
Ликасис озорно вмешался: «И в Сиракузах тоже».
«Заткнись!». — Никостратос посмотрел на него с гневом: «Город-государство без экклесии и без права народа участвовать в политике — это просто диктатура! Правление диктатора не продлится долго, потому что граждане восстанут и свергнут его».
Страсипп потянул его за руку, чтобы остановить от продолжения. В конце концов, они пришли только для того, чтобы принять участие в медицинском симпозиуме, поэтому им не следует болтать без необходимости и вмешиваться во внутренние распри Теонии.
Аппиан, уже покрасневший от гнева, громко ответил: «Только глупые Кримисийцы могли совершить такую глупость! Таких бед не случалось ни в Апрустуме, ни в Амендоларе, ни в Турии, ни даже в Грументуме! И именно благодаря правлению владыки Давоса мы даже смогли стать гражданами, владеть землей и иметь мир! Жрецы Аида правы в том, что мы умеем быть благодарными! То же самое и с твоим Кротоном. Я слышал, что война в Греции длится уже больше года, и жизнь людей там становится все труднее, в то время как наша Магна-Греция наслаждается столь долгим миром, скажите мне, почему?! Разве это не заслуга нашего великого полководца, потомка Аида, Давоса?!». — Горячо заговорил Аппиан. Хотя Никостратос говорил резко, он всего лишь врач, а не оратор. Поэтому он не умеет спорить с другими и мог только смотреть на молодого человека напротив него. Напротив, тот только фыркнул: «Еще один Дионисий».
В этот момент в вагоне воцарилась тишина.
Повозка объехала площадь, выехала через южные ворота и вернулась на дорогу.
Повозка, в которой они ехали, представляла собой четырехколесную повозку, запряженную двумя лошадьми, и могла вместить до шести пассажиров. Повозка имела навес и небольшие окна с левой и правой стороны, дающие много света, а деревянные сиденья были обиты мягкой тканью и мехом, что могло немного смягчить постоянную вибрацию. Однако, несмотря на то, что дороги, построенные Теонийцами, намного лучше, чем в других греческих городах-государствах, тряска в повозке все равно неизбежна. Но больше всего пассажиров беспокоил шум, поскольку, чтобы деревянное колесо не треснуло от износа, с другой стороны колеса было зажато железное кольцо, из-за чего при вращении колеса железное кольцо соприкасалось с камнями на дорогах и издавало сильный шум.
Однако в глазах инженеров, которые делали повозки, только у Давоса были слишком высокие требования к повозкам, настолько, что он был немного придирчив. Что касается населения, то появление и популярность общественных повозок значительно облегчило его передвижение.
Глава 340
Однако была создана гражданская организация, которая специально управляет общественными повозками в Союзе Теонии — Гильдия повозок. Таким образом, эти повозки не могут управляться и перевозить людей по своему усмотрению, и только те, чьи навыки вождения и повозки прошли аттестацию, могут быть квалифицированы для управления. В противном случае, как только они найдут частную повозку, патруль постучится к ним в дверь.
Кроме того, в Теонии был издан специальный закон о вождении транспортного средства. Говорят, что он исходил из предложения Давоса: «Любое транспортное средство должно держаться справа на главной дороге». Таким образом, проезжающие повозки не будут мешать друг другу. Следовательно, это уменьшит вероятность аварий, а также повысит скорость движения вагонов.
Конечно, Никостратос и остальные не будут утруждать себя разглядыванием этих деталей и просто будут наслаждаться удобством повозки.
Через час повозка въехала в болотистую местность реки Круколи, которая теперь называлась равниной реки Круколи. После более чем двух лет тяжелой работы, Теонийцы успешно преобразовали эту местность, построив плотины на реке Круколи, вырыв дренаж, заполнив и осушив болотистую местность. Болото, которое раньше было рыбным, грязным и кишело змеями и насекомыми, превратилось в плодородные фермерские земли с высокой урожайностью, что даже государственные деятели Сената стали жадными.
Однако Давос сдержал свое обещание, отдав часть земли вольноотпущенникам, участвовавшим в этом долгом проекте. И им почти удалось стать гражданами Теонии только благодаря этому подвигу.
Некоторые в Сенате даже предложили построить на этой земле небольшой город.
Однако тогдашний претор Кримисы, Скамбрас, решительно выступил против этого предложения. Обосновывая это тем, что Кримиса потратила силы и средства на преобразование этого болота, а со строительством дороги Кримиса-Росцианум у Кримисы появилась возможность управлять этой небольшой зарождающейся равниной.
По его настоянию равнина Круколи перешла под юрисдикцию Кримисы, превратив Кримису, которая изначально была небольшим городом, в передовой город-государство Союза Теонии. Это также вызвало желание некоторых уроженцев Кримисы, чей статус повысился, получить долю земли равнины Круколи. Естественно, Сенат не позволит им шутить, что также стало одной из причин, побудивших Кримисийцев устроить беспорядки.
Хотя это тоже сельскохозяйственная земля, она отличается от равнины Кротоне. Как недавно освоенная земля, она все еще заросла сорняками, а под благословением Персефоны, богини весны, земля наполняется разноцветными полевыми цветами, делая ее более красочной. В туманной дали виднеется деревня, от которой поднимается туманный дым. Время от времени слышны звуки детских игр, ругань родителей, крики кур и собак — сцена, наполненная жизненной силой.
