Каждый солдат мог только слышать грохочущие крики позади себя, когда большая группа мессапийской конницы обошла холм издалека и начала метать копья в тыл греческих солдат, которые поднимались на холм.

Этот внезапный удар на некоторое время вызвал замешательство в объединенной армии Гераклеи — Метапонтума.

На самом деле, там есть не только мессапийская, но и певкетская кавалерия, целых 1300 конницы. В этот момент кавалеристы на вершине холма начали поглаживать головы своих лошадей и что-то шептать. В их глазах была неохота, но вскоре их выражение стало твердым.

«Ликаон!». — Кавалерия печенегов подняла руки и закричала.

«Ликаон!». — Мессапийская конница также кричала одна за другой. Царь Ликаон осмелился испытать греческого бога Зевса, и хотя он был превращен в волка, большинство его потомков считали его героем и выкрикивали его имя перед битвой для поднятия боевого духа. Мессапийцы, которые постепенно отказались от этой традиции под влиянием эллинизации, теперь снова ее подхватили.

Кавалерия на вершине холма крепко обхватила руками шеи своих лошадей, а ногами сильно сжала животы, и вскоре сотни лошадей начали бежать вниз по холму в свободном строю, причем скорость их движения становилась все быстрее. Хотя время от времени кавалеристы скатывался на землю вместе со своей лошадью, это все равно не влияло на скорость и боевой дух кавалерии.

«Рай… подними свой щит…». — Разум Терифии на мгновение помутился от увиденной ситуации.

В глазах гераклейско-метапонтийских солдат это было все равно, что столкнуться с огромным валуном, катящимся с горы, так кто же осмелится преградить ему путь! В тот момент, когда они в страхе пытались уклониться, кавалерия уже врезалась лоб в лоб в строй. Внезапно лошади и люди закричали, кавалеристы полетели, а греческие солдаты повалились на землю; почти никто не устоял на ногах.

В одно мгновение греческая фаланга распалась.

***

Вскоре Давос получил донесение от Толмидеса: «Большое количество вражеской конницы внезапно появилось на правом фланге».

Он сразу же почувствовал некоторое беспокойство и быстро принял решение: «Изам, веди свою бригаду на подкрепление Терифиасу и Тауделесу, а после того, как вы отобьете вражескую кавалерию, продолжай атаковать фланг противника!».

«Понял!». — Изам наконец-то получил задание, которого ждал. Он хлопнул себя по груди левым кулаком и отдал честь Давосу. После этого он побежал вниз к холму и крикнул своим людям: «Братья, следуйте за мной, чтобы сразить врага!».

Под одобрительные возгласы воины разведывательной бригады с небольшим кожаным щитом в левой руке и кинжалом в правой бросились на правый фланг.

Хотя Умакас не мог понять, почему эти теонийцы так рвутся в бой, он был поражен их высоким боевым духом. Втайне он решил, что Таранто постарается не вступать в конфликт с жаждущими битвы теонийцами, если у них не будет иного выбора.

«Архонт Давос, мессапийская кавалерия не сможет победить греческих гоплитов, какими бы сильными они ни были. Кроме того, это холмистая местность, поэтому нет необходимости посылать дополнительные войска для их подкрепления». — Умакас не мог не посоветовать.

«Как могли мессапийцы, которые являются хорошими кавалеристами, не знать того, что знаем мы все, и все же они послали свою кавалерию. Так что в этом определенно есть что-то подозрительное». — спокойно сказал Давос.

Умакас забеспокоился еще больше, услышав разумные выводы Давоса.

Перед этим глашатай Толмидес собрал информацию, которую прислали глашатаи, беспрерывно находившиеся наготове в тылу двух легионов и каждой бригады. Затем он передал их донесения Давосу: «Бригада под командованием Аминтаса заставила мессапийскую тяжелую пехоту у подножия центрального холма отступить назад… первый и второй легионы на левом и правом флангах также имели небольшое преимущество в бою с певкетами, занимавшими возвышенности. И, снявшись с передовой, две бригады легкой пехоты соединились и обошли слева (поскольку гераклейские и метапонтийские войска находились на правом фланге), чтобы атаковать фланг противника…».

Имея преимущество на всех фронтах, Давос понял, что у противника меньше войск, чем у него, и впервые с момента прибытия в Магна-Грецию и ведения своей армии в бой, у него теперь хватило сил послать подкрепление, чтобы пресечь возможный недостаток в зародыше.

***

Телемани, царь Певкетии, не ожидал, что ситуация на поле боя окажется полностью противоположной тому, что он себе представлял. Мало того, что мессапийцы, сильно оборонявшиеся в нижней части холма, были вынуждены отступить, но даже его гордые Певкетские воины, имевшие явное географическое преимущество, не смогли отбить врага.

Хотя сейчас они находятся в патовой ситуации, судя по обстановке на поле боя, эта патовая ситуация не продлится долго, потому что Телемани знает, что его воины плохо экипированы и имеют меньше людей. Ранее он отправил почти всех своих людей на помощь левому флангу, только для того, чтобы они могли сделать свой строй и строй противника примерно равными по длине и предотвратить атаку на свой фланг. Но когда географическое преимущество и храбрость его воинов недостаточны, чтобы блокировать и отразить врага, патовая ситуация будет только на пользу другой стороне. Сейчас единственной хорошей новостью, которую он получил, было то, что конница разгромила врага на крайнем левом фланге.

Телемани надеялся, что, быстро рассеяв разбитого врага, они затем помогут левому крылу разгромить врага перед ними, чтобы заложить основу для победы в битве.

В это время Телемани почувствовал некоторое беспокойство, увидев издалека одного из своих разведчиков, скачущего галопом к подножию холма, сошел с него и поспешно взбежал на холм.

«Мой царь, более тысячи врагов укрепили левый фланг, и наша конница попала в… тяжелую битву!».

На самом деле, сказать, что это была тяжелая битва, значит лишь преуменьшить. В действительности, когда смешанная конница Мессапы-Певкетии спустилась с вершины холма и атаковала разбитое объединенное войско Гераклеи-Метапонтума, а затем преследовала бегущих врагов, из-за того, что горная тропа была узкой, а враги и их союзники смешались вместе, она была несколько тесной, и поэтому преимущество в скорости конницы было полностью утрачено, но потерявшие мужество греческие солдаты просто продолжали бежать, даже не оказывая сопротивления. Но когда бригада Изама обошла горную тропу и окружила их с двух сторон холма, наступила катастрофа для мессапийско-пехотинской конницы.

Сидя на лошади без седла и сражаясь на месте, всадники не могли сражаться с теонийцами всеми силами, а сразу отступить им было почти невозможно из-за тесноты тропы. Под защитой кожаного щита воины горной разведывательной бригады могли колоть своими короткими мечами не только всадников, но и лошадей. А разбитые греческие солдаты, получившие подкрепление, постепенно восстановили свой боевой дух и начали отбиваться. Конница Мессапи-Певкетии, попавшая в смертельно опасную ситуацию, была уже недалеко от поражения.

«Что?! Как у греков еще есть войска, которые они не отправили в бой!» — Телемани посмотрел на разведчика. В эту эпоху города-государства не имели привычки иметь резервные силы во время войны и посылали в бой все свои войска. Поэтому Телемани рискнул использовать кавалерийские атаки в местности, явно неблагоприятной для кавалерии, и теперь его главная надежда на победу угасла.

Сделав несколько шагов вперед, он посмотрел на вершину противоположного холма, где стоял золотой флаг, и понял, что там находится командир противника.

«Военный гений Южной Италии…». — пробормотал Телемани в подавленном настроении.

«Мой царь, что же нам теперь делать?». — Пуло, видя, что мысли Телемани блуждают, поспешно спросил.

'Что делать? Отступать? Теперь, когда две армии все еще сцеплены друг с другом, как они могут просто отступить?'. — Это только увеличит потери певкетов. Они недооценивали теонийцев! Он слышал, что это только недавно созданный союз городов-государств, но его боевая мощь очень велика: 'Если мы можем избежать сражения с ними в будущем, то мы должны стараться изо всех сил избегать их'.