К счастью, из-за продвижения теонийской армии тропа стала менее узкой и более удобной для марша.

Когда Давос услышал рог, он не мог не похвалить его: «Первый легион двигается быстро».

Затем прозвучал рог справа.

Он кивнул: «Второй легион тоже не медлит!».

«Главнкомандующий!». — Толмидес прибежал с подножия холма и доложил, задыхаясь: «Войска Гераклеи и Метапонта не прибыли на заранее определенные позиции и не могут начать атаку».

«Не стоит беспокоиться, для нас лучше, если их атака будет отложена». — ответил Давос спокойно, как будто все было под контролем.

Толмидес был умен, поэтому он понял, что Давос имел в виду, получив напоминание. Если солдаты Гераклеи и Метанпонта, которые слабы, нападут одновременно, они окажутся в невыгодном положении против свирепого союза Мессапы и Певкетии, и, вероятно, понесут потери и станут обузой для всей армии. Поэтому их позднее прибытие поставит врага в затруднительное положение и заставит его вступить в бой со вторым легионом, что сделает позднее прибытие Терифиаса и его 3000 человек дополнительным сюрпризом на поле боя!.

Умакас, с другой стороны, не мог быть таким же спокойным, как Давос. Его сердце начинало биться так же быстро, как звук сальпинкса, а взгляд перемещался вместе с движением войск у подножия холма. Битва почти 40 000 человек вот-вот должна была начаться, и победитель этой битвы решит судьбу тарантийской армии...

***

Тарантинская армия, судьба которой вот-вот должна была решиться, находится недалеко от поля боя. На узкой извилистой горной тропе их 3-километровая колонна попала в засаду мессапийцев и была повергнута в смятение и панику, полностью дезорганизована, лишена командования и брошена сражаться в одиночку.

У Диаомиласа не было времени сожалеть о том, что он не послушал Давоса, так как он громкими криками подбадривал окружавших его солдат, чтобы они храбро сражались за выживание. Но на раскаленном поле боя его голос, как камень, брошенный в поток, ничего не менял.

Мессапийцы нападали с двух сторон, постепенно тесня их к горной тропе, не давая им даже взмахнуть копьями.

Диаомилас был в отчаянии, когда его уши наполнились пронзительными криками солдат.

В этот момент с обеих сторон поля боя возникла суматоха.

«Рог! Это гудение рога! Наше подкрепление прибывает!». — Крики солдат ворвались в онемевшие уши Диаомиласа, заставив его насторожиться и внимательно прислушаться.

Шум, заполнивший все небо, не мог скрыть резкого сальпинкса, прорвавшегося через множество препятствий и слабым эхом отдающегося в долине, где шум битвы был таким громким.

Образ Давоса сразу же пришел на ум Диаомиласу, но в этот момент, вместо отвращения, он с восторгом воскликнул: «Держитесь! Теонийцы приближаются!».

Нет нужды говорить, что у солдат, увидевших надежду на жизнь, естественно, поднялся боевой дух. А мессапийцы усилили свои атаки.

***

Зевс;

Глава 286

«Лучники, приготовиться!». — Как только Пуло увидел, что греки подошли на расстояние выстрела, он тут же отдал приказ. Разница в высоте в десятки метров не только увеличивала дальность стрельбы лучников и повышала смертоносность стрел, но в то же время сокращала дальность стрельбы лучников с другой стороны. В результате дальнобойная огневая мощь мессапийско-Певкетского альянса имела большое преимущество, как и преимущество высокого места.

Но как раз в тот момент, когда певкетцы натянули луки, с подножия холма засвистели бесчисленные черные точки, поражая Певкетов с некачественным снаряжением и заставляя лучников кричать от боли.

'У греков есть пращники!'. — В сердце Телемани поднялся холодок.

К несчастью для Давоса, две бригады легкой пехоты двух легионов — Эпифана и Сида — имели под своим командованием всего около 400 пращей, что было недостаточно для подавления противника, и единственное, что они могли сделать, это нарушить их стрельбу.

Стрелы продолжали падать как капли дождя, заставляя солдат держать щиты над головой и медленно продвигаться вперед шаг за шагом. К сожалению, местность не позволяла им использовать убийственное оружие гоплитов — «заряд», и они могли только терпеть шум стрел, бьющих в бронзовый щит и издающих звук «кланг-кланг-кланг».

Когда они начали подниматься в гору, копья яростно ударяли в их щиты, в результате чего некоторые солдаты были ранены.

Раненые солдаты падали на землю, прижимались друг к другу и прикрывались щитами, ожидая, пока их спасет медицинский лагерь.

В центре поля боя гоплиты Алитии расположились в том месте, где Теония сосредоточила свою атаку — в самой низкой точке местности.

«Вперед! Быстрее!». — Аминтас продолжал призывать солдат, так как не хотел проиграть Матонису, младшему из наемников. Поэтому он нарушил правила военного права Теонии и встал во главе бригады, что заставило уставших после долгого марша солдат воодушевиться и следовать вплотную за ним.

Пробившись сквозь дождь стрел на расстояние более 20 метров от противника, вся бригада внезапно остановила свое продвижение.

«Оборона!». — Тимогерас отдал приказ, думая, что враг вот-вот начнет атаку.

Даже если пологий склон здесь имеет высоту всего в несколько метров, этой высоты все равно достаточно, чтобы греки жестоко поплатились.

Однако в дело вступили не греки, а почти тысяча копий, которые, к ужасу мессапийцев, с силой вонзились в их фаланги со свистом ветра, подняв хор криков.

Тимогерас и не подозревал, что теонийские гоплиты могут метать копья, он в отчаянии закричал, даже не заботясь о своем удивлении: «Поднять щиты! Используйте свой щит для защиты!».

Аминтас быстро выхватил второе копье и проревел: «Бросайтесь за мной!».

С этими словами он первым бросился на врага со щитом в левой руке и копьем в правой.

Воины последовали за ним.

Тимогерас был удивлен: Обычно греческие гоплиты при атаке расступались из своего строя, но враг на противоположной стороне все еще сохранял основной строй, наступая быстро, как толстая железная стена, отчего он почувствовал удушье.

«Оборона!». — хрипло крикнул он несколько паническим голосом.

Однако солдаты не успели оправиться от паники, как в них полетели копья, а бригада Аминтас в мгновение ока оказалась на пологом склоне высотой в несколько метров, сделала несколько шагов и с помощью импульса толкнула вперед левую руку, державшую щиты, «Бах!.» После звука непрерывного металлического удара, мессапийские солдаты, которые не могли защищаться вместе из-за хаотичного формирования, были вынуждены бессознательно отступить, чтобы ослабить удар.

Из-за этого отступления плотная масса мессапийских солдат не могла позаботиться о своих товарищах, которые падали на землю от уколов копьями или подножек тех, кто находился сзади. Сзади раздавались панические крики их товарищей, а спереди копья, словно ядовитые змеи, вонзались в них. На мгновение они оказались в замешательстве и могли только продолжать отступать, что позволило большинству солдат бригады Аминтаса ступить на склон.

***

Как лидер седьмой бригады второго легиона, Сид имеет привычку молиться перед битвой.

Он делает это не только сам, но и просит своих людей делать это вместе. Раньше он молился Аресу, богу войны, но после того, как последовал за Давосом, изменил свое поклонение на бога-покровителя Теонии — Аида, бога подземного мира. Пропев оду Аиду, он встал и сказал: «Пращники должны продолжать атаковать врага здесь, а лучники будут внимательно следить за пехотой. Как только окажетесь в пределах досягаемости, стреляйте во врага на холме. Пелтасты, за мной!»

Капитан пелтастов, Сатирус, быстро посоветовал: «Стратегос, ты должен продолжать командовать и позволить мне вести наших братьев в атаку».

Сид взглянул на него: «Сейчас у нас хороший шанс доказать, что мы пелтасты. Так как же я могу прятаться?».