Формация Таранто изменилась с «=» на круглую. Воодушевленные его словами, легкая пехота в центре продолжала пускать свои стрелы, невзирая на то, что их пальцы были порезаны тетивой, а мышцы рук напряжены; гоплиты держались ближе друг к другу и работали сообща, чтобы противостоять мощному удару врага, и в то же время они держали копья высоко, наносили удары и отходили от вершины тесно расположенной стены щитов. Как только наконечник копья сломается, они тут же достанут мечи и продолжат рубить врага… Они знали, что единственный способ выжить — это сражаться до смерти, поэтому даже постоянное падение товарищей вокруг них не поколебало их боевого духа.
***
Час спустя лицо короля певкетов посинело, потому что флаг Таранто все еще стоял, но его генералы попросили его прекратить атаку, потому что их солдаты уже устали, а потери были не малы.
«Идиоты, кучка идиотов! Посмотрите на греков, которые вас окружают, они не такие высокие, как мы, и не такие многочисленные, как мы, и если это вас пугает, мне придется заменить вас и позволить настоящим воинам командовать!». — Телемани поклялся и взмахнул рукой, и почти сметая копье в своей руке попал в лицо генерала перед его конем.
«Уважаемый царь, Архит знаменитый стратег Таранто, и армия, которой он командует, действительно сильна! Мы не должны тратить здесь слишком много наших войск, ведь нам нужно вернуть Бриндизи!». — Тимогерас подавил свое злорадное настроение и убедил его.
«Ты имеешь в виду прекратить сражаться?». — Телемани взглянул на него и сказал с презрением.
«Единственная причина, по которой эти солдаты Таранто сражаются насмерть, заключается в том, что у них нет пути к отступлению, так что если наше окружение сможет открыть проход». — На лице Тимогераса появилась хитрая улыбка.
«Ты имеешь в виду...». — Телемани не был посредственным царем, в молодости он водил свою армию ради могущества, и сейчас он был слишком одержим победой, но после напоминания Тимогераса он сразу же очнулся и обратил свое внимание на мессапийскую и свою кавалерию, молча ожидающую по обе стороны поля боя, которая объединилась и приблизилась к тысяче, но сейчас они бесполезны, потому что враг окружен.
«У меня была такая же мысль!». — громко сказал Телемани, выпячивая грудь, чтобы скрыть ранее потерянное самообладание. Затем он погнал своего коня вперед и направил копье на флаг Таранто, стоявший посреди хаотического поля боя: «Только не дайте Архиту сбежать!».
Поскольку у певкетов было много войск, а мессапийцы отчаянно нуждались в их помощи, поэтому мессапийско-певкетский союз посовещался и решил уступить дорогу в сторону армии Алития.
***
***
Спартак;
Глава 270
Тимогерас поднял камень и в итоге разбил собственные ноги. Отступать в разгар сражения, даже если речь идет лишь о небольшой его части, все равно было очень опасно и могло привести к общему поражению, если бы он не был осторожен.
К счастью для него, солдаты Таранто, находившиеся некоторое время в состоянии полной обороны, не успели полностью отреагировать, когда враг перед ними исчез. И солдаты Таранто, которые уже устали, не могли поверить в то, что они видят, и пришли в экстаз, наблюдая, как враг рухнул перед ними, в результате чего образовалась большая брешь.
«Мы отразили врага!».
«Враг бежал! Мы… мы победили!».
Как могли солдаты, которые больше часа окутанные тенью смерти, думать так много посреди поля боя? Подобно тому, как утопающий отчаянно пытается ухватиться за что-то, даже если это всего лишь плавающая соломинка. Они ликовали, и радость, казалось, заменила им усталость, когда они, невзирая ни на что, бросились на врага.
Когда Архит обнаружил, что ситуация ненормальна, вся армия была подобна потоку воды, и солдаты не только устремились к бреши, но и быстро улетучился накопленный ими высокий боевой дух.
«Остановитесь здесь, все вы! Не ошибайтесь! Оставайтесь в строю, а затем бросайтесь все вместе!». — Архит отчаянно пытался успокоить беспорядочных солдат, но все было напрасно. Напротив, Певкеты усилили атаку и заставили жителей Таранто ускорить бегство.
«Стратегос, это бесполезно. Мы тоже должны бежать!». — поспешно предупредил его помощник.
Деморализованные солдаты были совершенно не в состоянии противостоять атаке певкетов, и потери стали расти. Непрекращающиеся крики достигли ушей Архита, что еще больше усилило его волнение, когда он посмотрел на окружающих его стражников, охваченных паникой, ему пришлось взять себя в руки и закричать: «Следуйте за мной и убивайте! Следуйте за мной и пробейте выход!".
Архит пытался приказать солдатам сосредоточить силы и двинуться на запад, чтобы расширить брешь и даже победить алитиев, чтобы больше людей смогли вырваться из окружения. Однако с одной стороны враг победоносно атаковал, а с другой стороны были солдаты, которые не собирались сражаться, и большинство из них хотели только убежать, игнорируя его приказы.
'Солдатам Таранто все еще не хватает подготовки и опыта!'. — Он глубоко вздохнул, одновременно думая: «Что бы сделал Давос, если бы оказался в такой ситуации и возглавил теонийскую армию?».
Как раз в тот момент, когда он задумался, стражники обошли его с флангов и под натиском солдат выскочили из бреши.
«Стратег, бежим!».— помощник нетерпеливо подталкивал его.
'Бежать? Куда бежать?'. — Вдали Архит увидел группу вражеских кавалеристов, скачущих по ровному полю и пожинающих жизни бегущих солдат Таранто, а рядом с ним — несколько команд вражеской кавалерии, которые мчатся к нему и что-то кричат.
«Жаль, что я не закончил исследование этого подъемного аппарата…». — Архит снова вздохнул. В академическом плане он сожалел об этом. В политическом плане он всегда выступал за то, чтобы греческие города-государства Южной Италии объединились для борьбы с внешними врагами, и, похоже, Теония воплотит его идеал.
В этот момент он оставил позади все свои привязанности и сожаления, выхватил меч и, взяв инициативу в свои руки, бросился навстречу врагу.
***
С заходом солнца и возвращением уставших птиц в свои гнезда, пыль и туман поля битвы рассеялись, звуки убийства ушли, оставив после себя лишь трупы повсюду и текущую кровь.
Телемани в сопровождении Тимогераса и генерала Певкетов подошел к телу Архита.
Этот молодой военный стратег, греческий математический гений, на которого жители Таранто возлагали большие надежды, с тремя копьями, пронзившими его тело, рухнул среди тел нескольких лошадей. Странно, но на его бледном лице не было видно ни боли, ни гнева, напротив, он был безмятежен.
«Я думал, что это великий человек, но это всего лишь юноша без бороды!». — пренебрежительно пробормотал генерал Певкетов.
Телемани мгновение смотрел на тело Архита, а затем сказал: «Отрубите ему голову и покажите ее грекам Бриндизи, а тело похороните».
***
Только поздно вечером, когда горстка солдат с большим трудом бежала обратно в Таранто, народ узнал о почти полной потере 6000 воинов, весь город был окутан великой скорбью.
По сравнению с поражением, жертвой большого числа граждан и неизвестным местонахождением Архита, совет был еще больше потрясен союзом Певкетти и Мессапии, который удвоил давление на Таранто.
Совет Таранто немедленно собрался на экстренное заседание поздно вечером, только чтобы узнать, что из-за поражения в битве численность совета сократилась почти на одну двадцатую, так как о шести государственных деятелях, сопровождавших армию, включая Архита, по-прежнему не было никаких известий.
