«Старца нет, но я сама периодически езжу в один монастырь, в Троицк, к игуменье – Матушке Ксении и к Матушке Ларисе. Кстати, что – то давно у них не была…может давай съездим вместе? Только, я – то сейчас без машины, давай на твоей..? Там, между прочим, у них в кельи настоятельницы монастыря есть кресло Дунюшки Чудиновой – это старица Троицкая, многим и при жизни помогала в разных вопросах…Она при жизни на нём сидела и сейчас – если присесть на него, подумать в чём помощи хочешь, сразу легче становится. Неужели не слышала???» – удивилась Елена такой моей неосведомлённости о святых и о монастырях родной Челябинской области.

«Не слышала, Лен, но давай съездим – я готова хоть куда поехать, лишь бы стало легче – душа что-то у меня не на месте. И не пойму, почему…» – ответила я, но, если честно, про себя подумала, что это не совсем то, что я хочу, но хотя бы развеюсь, возможно, в дороге.

Итак, в оговоренный день бойкая адвокатесса в моём лице, запрягла любимую красную тойоту-короллу, заехала за своей подзащитной, и мы стартонули в Троицк, в Свято-Казанский монастырь, болтая в дороге об уголовном деле, превратностях судьбы, о детях и много ещё о чём…

Троицк хоть и был недалеко от Челябинска – всего -то восемьдесят километров, но дорога крайние тридцать километров на подъезде к самому городу была узкой и неухоженно – раздолбанной, что я уже пожалела, что поехала, но рассказы Елены о чудесном «кресле Дунюшки» и монастыре, основанном ещё в девятнадцатом веке, вселяли в меня надежду на то, что мне хоть немного, но станет полегче на душе…

Мы въехали в город и еще долго плутали по улочкам, потому что, как выяснилось, Лена плохо помнила дорогу (её всегда возил водитель, а она, со свойственной всем пассажирам невнимательностью, не запоминала путь), хотя купола монастырского храма были видны сразу при въезде в городок.

(не буду утомлять тех, кому не очень интересна история самого монастыря – я вынесла небольшой рассказ о монастыре в конец книги, отдельно для тех, кому это интересно)

Келья монахини, куда мы пришли, приехав в монастырь, была маленькой, уютной, с множеством икон, зажженной лампадой у лика Спасителя и большим количеством церковной утвари, которой я раньше не видела, ну или разве что на картинках.

При этом, в келье стоял современный компьютер и на столе возле него лежал айпад, с которого перекачивались фото (Матушка заботилась о наполняемости официального сайта монастыря).

А ещё, монахиня Матушка Лариса была очень гостеприимной и радушной (дай Бог здоровья ей и сейчас): стол ломился от вкусных сладостей к чаю, приготовленных ею лично и по только ей одной известным рецептам: это были финики без косточек, орешки в карамели, лаваш с творожным сыром, необычайно вкусные, но при этом постные, маленькие печеньки, приготовленные ею лично.

В этот мой первый приезд в монастырь разговор получился немного скомканным и сумбурным, потому что за столом у гостеприимной Матушки Ларисы уже сидел ранее приехавший гость: это был болезненно-бледный, сухо – худощавый и немного застенчивый мужчина лет пятидесяти на вид.

– Это Андрей – , представила его Матушка Лариса.

– Светлана – , представилась я и почему – то немного смутилась от взгляда серых печально-задумчивых глаз мужчины.

Смутилась, возможно, потому что впервые была в самой настоящей кельи в монастыре. Или, быть может, от того, что что-то странно «ёкнуло» внутри и причина этого «ёканья» была совсем мне не понятна. А непонятностей я никогда не любила и не люблю…

Мою подзащитную Елену, как выяснилось, знала не только Матушка Лариса, но и Андрей, а потому, разговор всё больше крутился как-то вокруг её детей и её уголовного дела…Я, как адвокат, предпочитала молчать и больше слушать. Тем более, я была в непривычной для меня обстановке (я была в монастыре только в девятнадцать лет в Загорске, ныне именуемом Сергиев Посад, в Троице – Сергиевой Лавре, и в двадцать лет в Киево – Печерской Лавре).

«Андрюша, ну как же жаль, что ты не дождёшься нашего фирменного лаваша…» -, запричитала Матушка Лариса, когда мужчина засобирался уезжать.

«А не сочтёте за труд, завезёте Андрюше на работу – Вы же наверняка в центре часто бываете?» – обратилась Матушка Лариса ко мне.

Конечно, я не могла отказать, да и в просьбе не было ничего сложного : я всё равно моталась по городу то из судебного заседания в одном суде в судебное заседание в другом, то в полицию, то на встречу в изолятор, и мне это совершенно не сложно – завезти маленький пакет – свёрток с лавашом в Арбитражный суд Челябинской области, мимо которого я проезжаю за день пару раз точно. (Андрей, как выяснилось, был судьёй Арбитражного суда)

Ничего особенного : двое обменялись номерами телефонов, и, на следующий день, встретились для передачи обалденно – вкусного лаваша (реально – такого нигде не делают. Настоящий , армянский).

Кстати, буду честной: подъехав к Арбитражному суду и позвонив Андрею, чтобы он спустился на парковку забрать пакет, я жутко нервничала, переживая, что не узнаю его, так как совершенно почему-то не запомнила его внешность.

Сейчас мне это кажется очень странным, потому что я знаю каждую его чёрточку, каждую его морщинку на лбу помню наизусть…

Тогда – я его абсолютно не запомнила после первой встрече, что меня очень забавляло и добавило немного пикантности всей этой ситуации.

Андрей, хвала Всевышнему, помахал рукой, когда подходил ко мне, ожидающей его, возле своей машины. Мы мило поболтали о чём – то малозначительном и расстались.

После встречи у меня осталось мягкое послевкусие – общение было настолько лёгким и непринуждённым, словно встретились старинные приятели, а не поверхностно знакомые люди.

Через несколько недель, абсолютно неожиданно, раздался звонок мне на мобильный:

«Светлана, добрый день, это Андрей. А что вы делаете вечером? Я хочу пригласить Вас поужинать вместе…»

Хм… неожиданный поворот…звонка я точно не ждала.

«Девки, ну не хочу я идти, он – судья арбитражного суда. Блин! О чём мы с ним будем говорить…?! Да и не в моём вкусе он… Не хочу …» – ныла я своим подругам – адвокатессам за обедом, но железобетонный аргумент одной из них: «Света, тебя когда приглашали в ресторан последний раз?!» – стал решающим в принятии положительного решения…

Я сдалась под их натиском, тем более, что это была сущая правда: в ресторан меня никто не приглашал уже тысячу лет, поэтому чего бы не сходить поужинать и поболтать, возможно, что и на профессиональные темы.

К моему удивлению, Андрей оказался не просто судьёй Арбитражного суда, но и очень интересным собеседником. Он рассказывал о том, как закончил изначально военное училище в Челябинске, отслужил двенадцать лет в армии, неся службу сначала за рубежом, затем в Санкт – Петербурге, а уволившись, вернулся в Челябинск.

Рассказал, что работал юристом, потом устроился в Арбитражный суд сначала секретарём судебного заседания, специалистом, потом стал помощником судьи…

Ему явно не хватало простого человеческого общения и внимательного слушателя его рассказов и воспоминаний… Ведь это так важно, чтобы тебя кто – то просто слушал…Кто – то близкий.

К тому же, он был в разводе уже почти год (что являлось для меня важным) и поэтому наши встречи продолжились: поездки на рыбалку, прогулки по осеннему лесу, поездки вместе в монастырь в Троицк…

Через две недели он сказал : «Выходи за меня замуж…»

А я, уже знавшая, что у него неоперабельный рак, конечно же сказала «Я согласна»

Ему было сорок восемь лет, мне – сорок три года…

Забегая вперёд, скажу, что на нашей свадьбе тамада – Алексей Кнышенко (спасибо Вам за прекрасные все, сопровождаемые Вами, наши праздники!) шутил : « Это просто безобразие какое – то, уважаемые гости! Мне явно придётся возвращать часть моего гонорара за этот праздник! Я не отрабатываю его, потому что просто не успеваю говорить «Горько!» – они и так всё время целуются»

Это было стремительно и просто крышесносно развивающееся чувство…