– Разные… – Алекс задумался, потом неопределенно пожал плечами. – От явного бреда до вполне разумных предположений. Не скрою, вы пользуетесь завидной популярностью в местном обществе. Кто-то называет вас анархистом, кто-то социалистом, есть даже пара престарелых леди, абсолютно уверенных, что вы каннибал…

При этих словах Барлоу разразился громким хохотом.

– Но большинство, Курт, – продолжил Алекс, дождавшись пока Барлоу закончит смех, – считает, что у вас были весьма веские причины покинуть Швейцарию. Хотя никто не имеет ни малейшего понятия, чтобы это могло быть.

Лицо Барлоу снова стало серьезным. От прежнего веселья не осталось и следа.

– И они отчасти правы… – Его голос как-то сразу потускнел и в нем проскользнули нотки сожаления. – Мне пришлось временно уехать из моей страны, но тем не менее там остались моя жена и ребенок. Вы не поверите, Алекс, как я по ним скучаю. Это невыносимо…

– Что же вам мешает вернуться?

Барлоу грустно усмехнулся и снова уселся в кресло напротив Алекса.

– Видите ли, в моей стране, несмотря на ее патриархальные взгляды, удивительным образом уживаются две крайности: фанатичное желание удивить весь мир и еще более фанатичное желание помешать этому в лице закона. – Он возмущенно вскинул руки. – Чертовски сложный выбор, вы не находите?!

– Бросьте, Курт! Вы самый законопослушный человек из всех моих знакомых. Даже и не пытайтесь убедить меня в обратном.

– Рад слышать это именно от вас, Алекс… Мне сейчас будет крайне необходимо ваше доверие.

– Что вы хотите этим сказать? – В глазах Алекса мелькнуло сомнение. – Я… я правильно понял, Курт? – С расстановкой произнес он. – Вы продолжите мое… лечение?!

Барлоу сложил пальцы рук вместе и слегка наклонил голову вперед, разглядывая Алекса поверх очков.

– Вы хороший человек, Алекс. – В голосе доктора промелькнуло некоторое смущение. – Мне не часто приходилось встречать таких, как вы. И… я искренне сочувствую тому, что сейчас с вами происходит…

Курт ненадолго замолчал, что-то обдумывая, но вскоре продолжил.

– Я весьма осторожно отношусь к выбору методов лечения своих пациентов. И это в большей степени связано с серьезностью конкретного случая, чем с финансовой выгодой… Так же я не вижу смысла скрывать от вас причину, по которой мне пришлось покинуть Швейцарию.

Барлоу невесело усмехнулся и стал внимательно рассматривать свои длинные пальцы.

– Вы бизнесмен, Алекс, и как никто другой знаете, что всего лишь одна сомнительная сделка может поставить крест на любой, даже самой успешной, карьере. По тем же правилам играют и в моем мире, только на кону обычно стоит чья-то жизнь или здоровье. – Барлоу вздохнул. – Около года назад я решился на… крайне рискованный эксперимент. Конечно, все происходило с полного согласия пациентов. – Добавил он, бросив быстрый взгляд на Алекса. – Два моих пациента благополучно излечились, а вот третий… к моему глубокому ужасу и сожалению третий мой пациент трагически погиб.

Барлоу достал из кармана платок и промокнул им внезапно вспотевший лоб. Алекс чувствовал, что этот разговор дается ему с трудом и, поэтому, промолчал и лишь нахмурил брови, с сочувствием разглядывая побледневшее лицо Курта.

– Я рассчитал все до мельчайших подробностей, – Барлоу снова посмотрел ему в глаза, – но дурацкая случайность привела к трагедии… После этого по Берну поползли мрачные слухи, и мои друзья настойчиво посоветовали мне на какое-то время покинуть страну.

Курт вымученно улыбнулся (Алекс уже когда-то видел похожую улыбку на лице отца – тот также впервые улыбнулся ему спустя несколько месяцев после трагедии).

– Это все, что я хотел вам сказать, Алекс прежде, чем вы дадите свое согласие. – Тон Барлоу снова стал ровным. – Не торопитесь принимать решение. У вас достаточно времени.

Алекс с сомнением покачал головой.

– Я уже все обдумал, Курт. С этой болезнью у меня нет будущего. Я принимаю ваше предложение без каких-либо условий…

***

Поворот на Филч остался позади и экипаж затрясся по сельской грунтовой дороге. Осторожно, чтобы не потревожить задремавшую на его плече Кейт, Алекс немного расправил порядком затекшую спину. Было бы не совсем верно сказать, что он боялся предстоящего визита к Барлоу. Нет, он не боялся его – Алекс был в полной панике от того, что приготовил для него доктор…

***

– Еще лет семь назад почти все фобии лечились примитивным, но стоит это признать, весьма действенным методом.

Наступил вечер, за окном тускло мерцали уличные фонари. Легкий ветерок из открытого окна покачивал край лиловой портьеры.

– Вы говорите о шоковой терапии?

Барлоу усмехнулся. Настольная лампа отбрасывала желтый свет на его высокий лоб и полную щеку.

– Да, точно… Это очень жесткий, но в тоже время и весьма практичный метод. Правда у него есть один существенный недостаток. Ваш отец проявил истинное благоразумие, что не прибегнул к шоковой терапии в ее чистом виде. Восемьдесят процентов бедолаг после этой терапии закончили жизнь в сумасшедшем доме.

– Тогда, я вообще не вижу в нем смысла, док. Вряд ли это эффективный способ – жизнь среди душевнобольных не лучшая альтернатива редким припадкам… Черт! – На лице Алекса появилось изумление, смешанное с паникой. – Барлоу! Не хотите ли вы сказать…

Кивком головы Курт подтвердил догадку Алекса.

– К сожалению, это единственный способ справиться с вашей болезнью.

– Но, черт побери! – Воскликнул Алекс, – Только что вы сами заявили, что это прямой путь к безумию!

– Это лишь отчасти так, – Барлоу снова кивнул своей большой головой, – но я доработал этот метод.

– Это невозможно, Барлоу! – Алекс нахмурился, он уже начал злиться на себя за то, что дал согласие на любое лечение.

– Напротив… Я потратил на это очень много времени, Алекс, и сейчас мой метод почти безопасен… Нет, нет… – Поспешно добавил он, заметив недоверчивый взгляд Алекса. – Я не собираюсь пытать вас змеиной ямой или мучить холодом или электрошоком… Все проще, но в любом случае это потребует от вас определенной доли мужества.

– Я обещал принять от вас любое лечение, Курт, и я ни в коем случае не отказываюсь от своих слов… Но, бога ради, объясните, наконец, что вы же для меня приготовили…

– In vivo.

– Что?

– Метод называется "In vivo". —Спокойно повторил Барлоу, круглые стекла его очков поблескивали в сумраке кабинета. – Он хорошо зарекомендовал себя при лечении других заболеваний. Шоковая терапия может легко повредить мозг. Здесь же я использую дозированную нагрузку и вам абсолютно ничего не будет угрожать… кроме вашего страха. Мы будем последовательно повышать сложность заданий, пока вы не научитесь его контролировать. А это, без сомнения, будет означать ваше полное выздоровление.

– И что же это за задания?

– О-о-о, Алекс… вы скоро все узнаете, но вам нужно будет посетить мою клинику «Шантрэль» и… возможно, провести в ней несколько дней. Надеюсь, это не вызовет у вас затруднений?

– Нисколько, док. – Алексу очень хотелось сказать это уверенно, но его голос дрогнул, и он мысленно укорил себя за малодушие…

***

Экипаж скрипнул колесами и замер перед высокими кованными воротами с замысловатым гербом и большой буквой "S" посередине (когда-то она была покрыта золотой краской, но уже много лет назад краска облупилась, и сейчас буква больше напоминала собой черную скользкую змею, притаившуюся под слоем опавшей листвы). Массивные прутья решетки потемнели от времени, а сама ограда тянулась далеко по обе стороны от ворот и была густо опутана диким плющом.

– Поместье «Шантрэль», сэр. – Просипел простуженным голосом возница и надрывно закашлялся, прикрыв кулаком рот.

Небо заволокло низкими серыми тучами. Тихо накрапывал мелкий дождик. Над землей вяло клубились клочья белесого тумана.