В христианских кругах существуют два известных подхода к построению взаимоотношений. Несмотря на различия, есть и сходство в этих подходах, а именно: каждый из них уводит нас от решения основной проблемы – нашего эгоцентризма. Первый подход утверждает, что страдание является настолько немыслимым насилием над чувством собственного достоинства, что ничто не имеет большего значения, чем исцеление душевных ран и восстановление индивидуальности. Израненность считается гораздо более серьезной проблемой, чем эгоцентризм.

Второй подход представляет обиженным людям библейские стандарты таким образом, что это ведет их не к Иисусу Христу и к отречению от себя, а к разочарованию, в результате чего они грешат или впадают в гордыню. Сторонники этого подхода считают эгоцентризм вопиющим грехом, которого можно избежать лишь с помощью увещеваний и выговоров. Они восстают против греха в любом его проявлении и при этом демонстрируют полную нечувствительность к людской боли и страданиям.

Представители первого подхода считают раны, полученные при несправедливом обращении, намного более серьезной проблемой, чем эгоцентризм. Представители второго, в своем непреклонном требовании делать то, что правильно, с презрением игнорируют душевную боль. Ни гуманисты, считающие самосовершенствование центром всей жизни, ни фарисеи, в своей праведности навязывающие буквальное исполнение закона, не в состоянии помочь людям вернуть радость супружеских взаимоотношений.

Самосовершенствование

Рассмотрим советы, которые защитники первого подхода, где саморазвитие является ключевым моментом, могут дать четырем обиженным, обращенным к себе супругам, о которых речь шла в начале этой главы.

Ответ жене А: «Давайте исследуем вашу боль и посмотрим, что можно сделать, чтобы избавиться от нее».

Ответ мужу Б: «Не думаю, что вам внезапно захотелось взаимности после столь долгой совместной жизни. Возможно, ваша бурная реакция на холодность жены отражает ваше глубокое чувство неуверенности в себе, с которым мы должны поработать».

Ответ жене В: «Конечно, вы не просто повар, партнер по сексу и прачка. Может быть, вы боитесь стать той, кем являетесь на самом деле, считая, что вас не поймут. Возможно, если вы научитесь развивать ранее отвергаемые стороны своей личности, муж увидит в вас нечто большее, чем домработницу. Даже если этого и не случится, вы все равно станете более счастливой».

Ответ мужу Г: «Скорее всего, вы боитесь новых начинаний. Ваша скука может быть результатом низкой самооценки, которая удерживает вас от попытки рискнуть и попробовать что-нибудь новое. Это касается как вашей жены, так и вашего бизнеса».

Эти ответы отражают идею о том, что пустое, ограниченное, глупое «я» является сутью проблемы. Самосовершенствование же решит все проблемы. Бог рассматривается как источник жизненной энергии, как избавитель, способный разорвать цепи самоограничения и, тем самым, обеспечить полное выражение нашей человеческой сущности. Рассуждая подобным образом, мы получаем возможность раскрыть свой потенциал при помощи креста, при этом спокойно реагируя на отвержение со стороны других. Смерть Христа становится бальзамом для ран и платформой для построения собственной индивидуальности, вместо того чтобы быть основанием для прощения грехов.

Эгоцентризм сам по себе отодвигается на второй план. Самосовершенствование и свобода, которая приходит, когда люди чувствуют себя полными жизни, представляются основными потребностями. Как большинство неверных идей, эта, возможно, развивалась как реакция на противоположное, но настолько же неверное учение, которое также не решает реальной проблемы эгоцентризма.

Нравственные ограничения

В консервативных кругах христианство слишком часто превращалось в безрадостный морализм, в набор обязательств, которые необходимо выполнять, чтобы продемонстрировать обновленное сердце. В отличие от тех, кто придерживается первого подхода, который представляет христианство как шанс стать живой личностью, представители второго подхода обычно говорят об обязанностях и заповедях. Моралисты ответили бы четырем разочарованным супругам следующим образом.

Ответ жене А: «Конечно, с таким сложным человеком, как ваш муж, жить очень тяжело, но этого требует от вас Бог. А Он никогда не повелевает чего-либо, не дав при этом облегчения».

Ответ мужу Б: «Если жена не любит вас, то вам, конечно, очень трудно, но это не оправдывает вашего желания оставить ее».

Ответ жене В: «Очень жаль, что вы чувствуете себя использованной и опустошенной. Но ваша обязанность как жены – это повиновение мужу. И ощущение того, что вы выполняете заповедь Божью, послужит вам утешением».

Ответ мужу Г: «Есть ли в ваших отношениях искра, или нет, Бог повелевает вам любить свою жену. Помните, любовь – это не чувство. Любить свою жену – значит быть добрым по отношению к ней. Делайте то, чего требует любовь».

Несмотря на то что в этих ответах содержится немало правильного и полезного, они также являются образцами законнического мышления, убивающего всякую радость и выражающегося в чем-то вроде: «Ты не волен наслаждаться Божьей благодатью до тех пор, пока не сможешь своим поведением подтвердить, что посвятил себя Ему».

Законничество считает выполнение заповедей более важным, чем ответ на призыв Господа следовать за Ним. Таким образом, получается, что Господь умер на кресте ради того, чтобы мы могли быть законопослушными. Нам предоставляется список правил, выработанных руководством церкви, которое не видит в людях израненных, плачущих, чувствующих одиночество личностей, переживших, быть может, нелегкое детство.

Для законников такие слова, как аутентичность и индивидуальность, значат не так уж много. Вместо этого к месту и не к месту используются слова власть и послушание, чтобы принудить людей к строгому соблюдению навязанных стандартов; соответствие этим стандартам рассматривается как безгрешная жизнь. Святость правильно понимается как проблема более важная, чем самовыражение, но неверно определяется как «совершение правильных дел» вместо «любви к Богу и окружающим».

Люди, измеряющие святость исключительно внешними проявлениями, оставляют мало места вопросу о том, что может находиться внутри. Страсть и радость исключаются, благодать затушевывается, в то время как библейские стандарты преподносятся таким образом, что их исполнение помогает заработать Божье принятие.

Вместо того чтобы принимать людей, приходящих к Богу, как личностей, которые были прощены и призваны к содержательной и полноценной жизни, законники пытаются поместить их в определенные рамки. Те, кто вписывается в рамки закона (есть ли вообще такие?), чувствуют гордость. Те, кто выпадает за рамки, удивляются, почему они не могут быть такими духовными, как все остальные.

В холодном климате законничества, когда проповеди напоминают шлепки, не трудно понять полное принятие идеи о свободе, которая означает шанс стать живым, восстановить внутренние разрушения, честно встретиться с проблемами и попробовать их решить. О свободе, которая побуждает вас думать о том, кто вы такой, чего вы хотите, которая помогает вам проявить таланты и чувства, высказать собственные суждения. Переход от жестких шлепков к ложному одобрению приветствуется многими. Самосовершенствование естественно воспринимается как более привлекательная ценность, нежели давящая нравственность.

Слепое следование строгим правилам и исполнение ограниченных ролей является основой консервативного христианства, преклоняющегося перед моралью. Христианство, ставящее исполнение закона во главу угла, нанесло непоправимый ущерб браку.