– Вы уверены? – Переспросил я. – Она же женщина, ее могут обидеть на обратном пути.

– Обидеть? – Энди рассмеялся в голос. – Ну, повеселил душу грешную. Она сама кого хочешь обидит. Правда, Глория?

– А то! – Глория описала в воздухе несколько финтов, будто изображала движения рук боксера. – В самой грубой форме, голубчик, не сомневайся. – Ее голос был груб, и к тому же, прокурен. – Пойдемте, красавчики!

Стив расплатился за пиво, и мы проследовали за чернокожей проводницей. Не знаю, как Стиву, а мне хотелось как можно быстрее убраться из этого насквозь прокуренного места – глаза уже начинали слезиться, а голова – кружиться. Я бы предпочел места для некурящих, если они конечно имеются в этой дыре.

– Приходите еще! – Добавил в след Энди. – У нас лучшее пиво во всем Сингапуре!

– Увидимся! – Ответил Стив. – На выходных загуляю.

Я же только усмехнулся. Если эти газированные помои – лучшее пиво, то мне не хотелось бы узнать, каким окажется на вкус худшее.

Глория вывела нас через черный ход, находящийся за пыльной ширмой и стремительно повела нас по закоулкам Сингапура. Мы следовали за ней в вязкой тьме, из которой время от времени выныривал ее необъятный зад, освещающийся тусклым светом грязных квадратов редких окошечек. В отличие от основной, центральной улицы, тут не было ни души. Целый район будто вымер.

Неискушенному обывателю показалось бы, что мы бродим кругами, но проводница ориентировалась в паутинке коридоров и улочек, подобно кошке в темноте, если не лучше.

Пахло помоями и фекалиями. Интересно, а слышали ли местные жители о такой штуке, как канализация? «Ну и вонь». Я брезгливо зажал нос руками. «Боюсь даже представить, каким ужасам и лишениям подвержены жители красной зоны».

Кое-где раздавался собачий вой, будто сегодня полнолуние, а если и так – то от этого вовсе никакого проку, небо-то все равно скрыто. Нет, всякое бывает, возможно, животные в состоянии чувствовать чередование фаз спутницы Земли и не глядя определять, когда полнолуние и необходимо рвать глотку, а где новая луна и горло можно поберечь.

Минут через пять мы были на месте. Узкий проход между домами вел под землю, чему я даже обрадовался, поскольку сомневался, что мой бедный желудок сможет выдержать эту вонь и меня не вывернет наизнанку прямо на ягодицы Глории.

– Вы на месте. – Глория остановилась. – Два бакса. – Девушка протянула руку.

– Что? Мы же друзья Энди. – Отметил Стив.

– Но я-то не Энди. Три бакса. Таковы правила, ты же сам знаешь…

– Эй, полегче, красотка! – Он было попробовал утихомирить алчность чернокожей проводницы, используя лесть, но та оказалась непреклонна и только усмехнулась.

– Четыре! Сколько еще будем торговаться. Хочешь заплатить пятерку? Или сразу сойдемся на десяти? – С невозмутимой грациозностью вымолвила она, закатывая глаза, строя гримасы и вообще всем видом показывая нелепость дальнейшего спора.

– Черт с тобой! Сдачи не надо. – Стив, наконец, сдался и протянул женщине пятидолларовую купюру.

– Желаю удачи, господа! Она вам понадобится. – Глория кокетливо подмигнула, развернулась и стремительным шагом растворилась в туманной темноте.

– Тьфу, сучка! – Выругался Стив. – Правила, правила. И кто только придумал эти дурацкие правила? Пойдем? Мы на месте. – Парень достал планшет с электронной картой, украденной на сервере полиции (на ней, в отличие от наших бумажных карт и были отмечены странные проходы в неизвестные дали). – Мы где-то здесь. Если пойти прямо – окажемся на станции «Северная Авеню». Это соседняя станция, управимся быстро.

Переодевшись в непромокаемую обувь и включив приборы ночного видения, мы двинулись в путь. Перед нами предстал во всем своем постапокалиптическом унынии полуразрушенный вход на некогда оживленную станцию «10 авеню». Давным-давно это был легкорельсовый трамвай, потом же, когда город атаковали пожиратели, на его месте спешно соорудили метро. Тогда в Далласе проживали немногим более десяти миллионов. Сейчас, когда население возросло (в Далласе проживает тридцать пять миллионов, пусть и не самый большой город, по сравнению с разжиревшим Финниксом), создали новое метро, более глубокое, которое стало еще и убежищем. Про старые постройки вскоре забыли, и оно превратилось в пристанище для бомжей и крыс. Часть тоннелей используют как аварийную вентиляцию, другая часть предоставлена сама себе. И этим пользуются любители легкой наживы – медных кабелей, продуктов питания длительного хранения, припрятанных в многочисленных складах.

Иногда встречаются маньяки и убийцы. В полицейских сводках фигурировало дело о маньяке, прославившегося убийством подростков. Он вспарывал животы, вынимал внутренности наружу, а потом поедал их на глазах у жертвы, если та была в сознании, само собой. Сперва никто не обращал внимания, пропали себе пара-тройка молодых людей из красной зоны, с кем не бывает. Но, убийца со временем осмелел, потерял страх и совершил нападение прямо в зеленой зоне, после одного из рок-концертов, схватил мальчишку-эмо (есть такая молодежная субкультура, подростки носят черно-розовую одежду, отращивают челку на глаза и слушают слезливую музыку) и попытался скрыться в неизвестном направлении, но просчитался. Пленнику удалось сбежать, пусть маньяк и метнул нож в спину, но тот сумел выбежать на освещённую улицу прежде чем потерял сознание. А еще говорят, что эмо-подростки желают поскорее покинуть наш мир. Детское позерство, не более того.

Нетрудно предположить, какая участь ждала мужчину (его казнили), когда полиция взяла его след. Мальчишка выжил, хоть и потерял половину легкого во время операции.

Будем надеяться, у маньяка не осталось последователей. А если и так, у нас есть боевое оружие. Справимся. Мы не подростки и не слабаки в конце-концов. Я проверил исправность оружия и экипировки, набрал в грудь побольше воздуха, собираясь с силами.

Спуск предстоял недолгий, около сотни ступеней вниз по каменной лестнице. Во времена постройки, когда Сингапура еще не существовало (его возвели несколько позже), тут был желтый сектор и эскалатор отсутствовал. Жителям предлагалось самим подниматься и спускаться. Наверняка в час-пик выстраивались целые очереди из женщин, престарелых граждан и детей. Все-таки современные условия жизни в желтом секторе немного лучше, чем было раньше. Хоть эскалаторы поставили.

– Стив… – Полушепотом начал я.

Ужасно не терпелось выяснить, есть ли у друга инстинкт самосохранения, или он полный болван.

– Что? – Последовал робкий ответ.

– Ты. На самом деле… Ну… – Подумать только – меня охватило стеснение и вместо членораздельных слов донеслось что-то невнятное.

– Перестань мямлить и скажи четко, я так никогда не пойму тебя. – Друг остановился и посмотрел на меня, словно на дурака.

– Стив, ты на самом деле посещаешь этих…

– Проституток? С ума сошел? С чего тебе вообще в голову взбрело? – Голос Стивена обижено дрожал. – Нет. Даже если бы я действительно решил воспользоваться услугами ночных бабочек, то, уж точно не из Сингапура. Нет, спасибо. Я не самоубийца. Да, и… – Стив произнес последние слова с необычайной гордостью. – Такому красавчику, как я, не нужно платить – девушки сами так и липнут.

– Столько гордости-то. Распустил перья, как павлин. Смотри не лопни. – Едва не рассмеялся я.

Станция сохранилась плохо – сказывалось влияние мародеров. От и так скромного убранства остались только бетонные стены колонн. Рельсы и все более-менее ценное разобрали еще при закрытии или после него. Остались лишь бетонные шпалы, и то, далеко не везде. Признаюсь – чувствуешь себя персонажем некоей из компьютерной игры в жанре постаппокалипсис.

Кое-где проворно сновали серые крысы, то и дело издавая противный писк, словно предупреждая друг дружку о нашем присутствии. «Смотрите, люди. Зачем они здесь? Пусть уходят, это наша территория». – О чем я думал? Вместо того, чтобы сосредоточиться на задании, в голове крутились воображаемые крысиные диалоги.