Даша открыла на ноутбуке фотографию. На ней молоденькая девушка прикрывала рукой обнаженную пышную грудь. Красавица стояла на балконе с открытыми окнами, за ее спиной простиралась Москва. Макс сразу узнал дом, где снимала квартиру Лика, и многоэтажку, с балкона которой было сделано селфи.

– Это серия фотографий, карусель, – комментировала Даша. – Но именно вот тут, на этом снимке, если присмотреться, можно увидеть точку на крыше, в ней угадывается силуэт девушки.

При ближайшем рассмотрении силуэт не особо угадывался, качество фотографии оставляло желать лучшего.

– Ничего не видно, – сказал Макс.

– Да, ведь это обработанная фотография, нам нужны оригиналы. Я уже запросила у девушки исходники, но она даже не прочла сообщения. Чтобы получить снимки, нужна твоя помощь.

Даша перекинула ему ссылку сообщением в мессенджер вместе с текстом:

«Привет! Скажи, пожалуйста, фотографии с этого поста были сделаны 11 июня примерно в 11 часов дня?»

– Сейчас ты отправишь этой нимфе ее же публикацию и вот это сообщение. Мне девчонка не ответила, но известному артисту, на которого она подписана, обязательно ответит, особенно когда увидит, что ей написали с верифицированного аккаунта. Сама соцсеть охотнее уведомит ее об этом, – сказала Даша.

Корольков послушно выполнил манипуляцию.

Ответ прилетел очень быстро – короткое «Да», которое заставило Королькова заерзать на месте, взволнованно набирая под диктовку Даши следующие строки:

«Мне очень нужны оригиналы этих фотографий, причем все кадры, даже неудачные на твой взгляд, так как в момент твоей фотосессии на крыше дома напротив находится девушка, сорвавшаяся с этой самой крыши. Чтобы не потерялось качество, скинь, пожалуйста, на почту… Очень прошу – не обрабатывай ни в каких фоторедакторах и не кадрируй снимки».

Корольков отправил фотографии на почту Даше, и они открыли их на ноутбуке. Надо сказать, оригинальные снимки заметно отличались от тех, что опубликованы в соцсетях: в посте на фотографиях девушка была словно с обложки журнала, как будто она тщательно готовилась к фотосессии. В исходниках же обнаружилось, что у красавицы и скулы не такие выразительные, и талия не столь узкая, да и на лице присутствуют несовершенства и родинки. Впрочем, если бы Макс рассматривал девушку (а не фон, который его интересовал сейчас больше), то нашел бы красавицу на оригинальных фотографиях куда привлекательнее, чем на «фильтрованных». А вот то, что на исходниках обнаружилась уродливая пепельница, забитая окурками, смутило бы его. На обработанных фото все лишнее убрали в специальных приложениях.

Но Королькова интересовал только фон. Силуэт Лики действительно можно было разглядеть на крыше. У Королькова сердце сжалось от понимания, что сейчас он видит последние минуты жизни любимой девушки.

Вот она ходит по крыше. Вот оказывается на самом ее краю… Момента падения нет, но все перемещения угадываются хорошо. Фотографии отображаются в том порядке, в котором они были сделаны, а значит, именно так ходила по крыше Лика.

Максим просмотрел снимки несколько раз. Затем принялся разглядывать детали.

– Тут как будто еще кто-то стоит, – заметил он вторую точку на одной фотке.

– Точно!.. – Даша прильнула к экрану.

– Или это… антенна? Пылинка на экран попала?

– Не похоже. Давай на других фотографиях попробуем рассмотреть.

Они внимательно изучили каждый снимок. Одномоментно с перемещениями силуэта Лики по крыше точка то появлялась, то исчезала из кадра. Где-то она преображалась в продолговатый черный предмет. Наконец на одной из фотографий они заметили четко угадывающийся силуэт человека.

– Твою мать… – прошептал Максим.

– Она не одна была, – тоже еле слышно проговорила Даша.

Король закрыл лицо руками и молча сидел так с минуту. Его собеседница, не находя слов, тоже не произнесла за это время ни звука.

Взяв себя в руки, Максим снова приблизил лицо к ноутбуку и быстро пролистал фотографии. Да. Совершенно точно можно было теперь сказать, что две точки, два силуэта перемещались по крыше.

– Думаешь… Думаешь, Лику кто-то… – пыталась подобрать слова Даша.

– Это было убийство. Либо кто-то стал свидетелем смерти Анжелы, но не посчитал нужным сообщить об этом в полицию.

– А ты сообщишь?

Корольков задумался. Немного поколебавшись, он набрал телефон следователя.

– Алло, Александр? Здравствуйте, это Максим Корольков. Мы договаривались держать друг друга в курсе новостей, касающихся гибели Анжелы Курносовой. У меня появилась новая информация…

– Слушаю вас внимательно.

– Вам лучше это увидеть. Вы у компьютера сейчас? Отлично, продиктуйте почту. Так, записываю… – Корольков выхватил у Даши ручку и начал писать в ее записной книжке.

– Один-два-три Собакин собака… Бэ ка точка ру, – громко и четко надиктовал человек на том конце провода.

Корольков кивнул Даше, чтобы она переслала фотографии на электронку следователю.

– Александр, пришли? – выдержав паузу, спросил он.

– Да, вот, сейчас, открываю. Грузится, грузится… Э-э-э-э… К-хэм…

– Посмотрите внимательно!

Но следователь не ответил. Было понятно, что получить фотосессию полуобнаженной молоденькой блондинки он никак не ожидал. И хоть на всех снимках девчонка прикрывала рукой грудь, это не слишком уменьшало пикантность кадров.

Не успел Корольков направить внимание следователя в нужное русло, как в трубке послышался какой-то стук и издалека донесся мужской голос.

– Собакин! Это что такое?! На рабочем месте в рабочее время! – Судя по всему, в кабинет следователя вошел руководитель и был недоволен тем, что подчиненный занят просмотром фотографий «эротического содержания».

– Это по делу… По делу блогерши, – залепетал следователь, видимо, забывший про включенный телефон и про то, что его любимый артист все еще на связи.

– Да что ты говоришь! Вон фото погибшей на доске, а на экране совсем другая девка! Слушай, Собакин, займись делом, и чтоб я больше не видел у тебя на рабочем столе обнаженки! По крайней мере, в рабочее время!

Что-то снова стукнуло – видимо, мужчина, отчитавший следователя, вышел.

– Алло! Уважаемый товарищ Корольков! Я понимаю, что вы перенесли сильный стресс, но ваша шутка абсолютно не смешная! Давайте договоримся: если вам захочется обсудить девушек, то мы сделаем это в нерабочее время и не на моем рабочем месте!

– Александр, послушайте! На этих фотографиях можно увидеть Анжелу за пару минут до ее падения с крыши!

– А… о… А вы точно мне те фотографии отправили? Пока что на всех я вижу только …гм-м-м… полуголую гражданку… Возможно, даже несовершеннолетнюю.

– Посмотрите на задний фон! Там видна крыша, а на крыше – две точки, которые хаотично меняют место положения.

Корольков как мог объяснял следователю, куда смотреть, но тот не проявлял энтузиазма.

– Может быть, это пятна на объективе? Или птицы, – и вовсе объявил он после изучения фотографий.

– То есть… Вы не включите эти фото в дело?

– Конечно включу. Давайте только оформим все это документально. И можете дать координаты девушки, которая делала эти фотографии?.. А-а-а… э-э-э… Исключительно для того, чтобы я мог с ней поговорить, опросить ее как свидетеля.

– Да, конечно. Я ее предупрежу и вам ее контакты скину.

– Вот и славно. Максим Александрович, дело на личном контроле вышестоящего начальства, оно же резонансное. Я сам очень заинтересован докопаться до правды. Так что давайте держать связь, если у вас появится еще какая-либо ценная информация, то обязательно мне сообщите. Хорошо?

– Договорились, – отозвался Корольков.

Затем списался с девушкой, чьи фото только что отправил Собакину. Блогерша согласилась поговорить со следователем, но предупредила, что ничего не видела на крыше соседнего дома и вряд ли сможет чем-то помочь следствию.

– Мне кажется, не быстро они сами докопаются до сути, – скидывая данные Собакину, сказал Корольков больше себе, нежели Даше. – Завалены работой. Связаны по рукам и ногам протоколами и отчетами. Надо рыть самим. Поможешь мне?