– Про свою мать что-нибудь говорил?

Голоса братьев зазвучали как-то отдалённо, словно эхо, а в памяти всё ярче вставал образ юной учительницы из горного селения, одинокой и обездоленной, однако с комсомольским огнём во взоре…

– Сказал, в рабстве она. Русские школы закрыли, и даже язык никому не нужен…

– Везде по-своему лепечут…

– На ферме у богача какого-то местного батрачит, арыки прочищает. Там у них поливное земледелие… Батракам документов не выдают на руки, особенно русским, чтоб не сбегали. Богач этот и Моджахеда продал афганцам.

Ражный стряхнул воспоминания.

– Он сидит?

– Кто сидит? – хором спросили братья.

– Сергей.

– Зачем ему сидеть? Мы догнали его, поговорили и отпустили.

– Автомат только забрали и пуштунку. Проинструктировали, как вести себя. Моджахед в России никогда не бывал…

– Командиру доложили, мол, нашли только пустой автомат и пуштунку… Пусть думают, что захватили и в Афган увели.

– Выходит, он дезертировал? – спросил Ражный. – А вы его прикрыли?.. Ну что сказать? Молодцы!

– Мы добро помним, – заметил Максимилиан. – Зачем его садить?

Однако старший услышал совершенно иное и вызывающе возмутился:

– Он к тебе пошёл, дядь Слав! Служить Отечеству. Так что ему прощается.

– Сергей присягу принимал?

– Да сейчас не за присягу служат! – уже обозлённо закричал Максим. – Не по долгу – по совести!

– И он к отцу побежал! Не отсиживаться, а служить!

Ражный намёк услышал, но пропустил мимо ушей.

– Где служить?! Егерем на базе?

– Хотя бы егерем, – схитрил младший и посмотрел выжидательно.

– Давно это было? – Вячеслав отвернулся, чтоб не выдавать чувств.

Старший решил, гроза миновала, и заговорил с надеждой:

– А месяца три тому назад. Ещё до отпуска. Тут он должен быть. Ездим вот, ищем…

– След уже подсекли, – вступил младший. – Лодку и тулуп Моджахед спёр, больше некому.

– И может вляпаться! Засады кругом! Засекут на реке – труба…

– Если вниз пойдёт – труба. Вверх – искать не будут.

– Ты его возьмёшь к себе, дядь Слав? – с завистью спросил Максим.

– Куда? – возмутился Ражный. – Базы уже нет! Охотничьго клуба тоже…

– Как куда? В Засадный полк! – вдруг выдал Максимилиан и загадочно сощурился.

Ни Марина, ни тем паче Сергей ничего об араксах не знали и знать не могли…

– Это что за полк? – нарочито хмуро спросил Ражный.

– Не мудри, дядь Слав, – самоуверенно посоветовал старший. – Мы же за тобой давно наблюдаем, по повадкам тебя вычислили. Это пацанами считали тебя колдуном. А теперь точно знаем, ты до сих пор служишь.

– И не зря тебя сейчас обложили здесь, – заметил младший. – Ещё одно доказательство. Засадным полком власти заинтересовались…

– И ты умеешь запускать шаровые молнии!

Ражный зло усмехнулся.

– Салаги вы, фантазёры…

Братья взяли в оборот с двух сторон:

– И твой Серёга фантазёр? Ему мать рассказала! Про секретный Засадный полк.

– Дядь Слав, только не изворачивайся. Знаешь ведь, мы не выдадим. Твой родной сын уверен – ты служишь в секретном спецназе.

– И все твои предки служили! Шаровые молнии метали!

– Мы по телевизору передачу смотрели. Оказывается, человек может собирать в себя электричество. Как конденсатор!

– Не электричество, а энергию! А потом выстреливать разрядом!

– Мы тоже хотим служить, дядь Слав! – заявил Максим. – Ты же Серёгу возьмёшь? И нас бери! Мы бы в этот отпуск сроду не поехали. Если бы не узнали про Засадный полк.

– Между прочим, мы всё про него в книгах прочитали! – похвастался младший.

– Какой вам полк?! – взревел Ражный. – Вы дезертиры! И трусы! Все трое! Да я вас видеть не хочу! Пошли вон!

Младший вздрогнул и чуть отступил, но старший лишь набычился и засопел.

– Мы хотели это… Отечеству служить.

– А кому служили на границе? Не Отечеству?

Парни сникли, виновато взяли коней под уздцы, но уезжать не спешили – чего-то ждали ещё. Ражный сдобрился.

– Мой совет… Отыщите Сергея, забирайте его и в часть. С повинной. Позорники…

– Неужели ты даже увидеть его не хочешь, дядь Слав? – с тоской спросил младший.

– Не хочу! Такой сын мне не нужен.

– Так ему и передать?

– Так и передать! Пока не искупит вину, видеть не желаю!

Братья сели на коней, тоскливо покружили на месте, словно выбирая направление.

– Обрадовать тебя хотели, – сказал Максим. – Думали, добрую весть принесли…

– И что, теперь никакой надежды? – безнадёжно спросил младший. – И нам не видать Засадного полка?

Ражный печально глянул на свой вотчинный дом.

– Был полк, да весь вышел…

– Как это – вышел? – встрепенулись братья. – Расформировали?

– Ну да. Меня самого уволили в запас…

– Как – уволили?..

– На дембель!

Они не поверили, соскочили с коней, и Ражный пожалел, что хоть и в шутку, косвенно, однако подтвердил существование полка.

– Не может быть! В Засадном дембеля нет! Моджахед сказал, пожизненная служба…

– Мы так верили, есть полк!..

– Который в самый нужный час ударит из засады!..

– Когда уже нет ни одного полка…

– Мы свой соберём! – вдруг задиристо заявил старший. – Созовём погранцов, десантуру!..

– Сначала научитесь служить, салаги! – обрезал Ражный. – Верой и правдой!.. Марш в часть!

Братья стояли и переглядывались, весь запас аргументов закончился, обрушились последние надежды, и верить в это было для парней невыносимо.

– Дядь Слав, не нам учить… – опомнился старший. – Если плотно обложили, просто так не оставят, закатают надолго. Так что времени у тебя до темноты.

– Лучше всего уходить по реке, – посоветовал младший. – Они реку только с берегов контролируют. У тебя же резиновая лодка есть?

– С ума сошёл – на резинке? – возразил Максим. – Шугу несёт и забереги как стекло…

– За меня не переживайте, – буркнул Ражный.

Наверное, он пограничникам в сорок один уже казался старым.

– Так ведь возраст не тот, – посожалел старший. – Чтоб бегать, как в семнадцать.

И сыновьей заботливостью подкупил.

– Возраст у меня отроческий, – про себя ухмыльнулся Ражный. – Потому что холостой до сих пор… У вас-то как с женитьбой?

– Да никак, – скупо за обоих ответил Максим. – Нам служить, как медным котелкам. Потом как-нибудь оженимся. Раньше дворяне сначала до сорока служили, а потом брали юных невест.

– Мы же не дворяне, – уныло поправил его Максимилиан.

– Что у вас с Милей?

Они ещё раз переглянулись – больная была тема.

– С ума сошла, – однако же сурово определил старший. – Трудная юность…

– Она же мужика зарезала. Когда пытался изнасиловать.

Говорили так, словно о чужом человеке, словно никогда не любили её: как-то уж очень скоро выветрился из Максов юношеский максимализм…

– Ладно, ищите своего дезертира – и в часть, – распорядился Вячеслав.

– Пока вас самих не повязали…

Парни отчего-то встревожились, поозирались, прислушиваясь, и старший пробросил:

– Родитель подсуетился…

Младший пояснил с сожалением:

– Бабки военкому отстегнул. Тот и продлил ещё на семь суток.

– Всё равно надо Моджахеда искать. Лодку угнал, тулуп спёр…

– А у меня там Ника тоскует, – тоскливо выдавил Максимилиан. – Красавица моя…

Ражный догадался, о ком речь, и всё равно поинтересовался:

– Ника, надеюсь, твоя девушка?

– Девушка, – с пограничным достоинством согласился его старший брат. – Чистокровная немка. Разве что собачьего рода.

– Зато честнее! – определил Максимилиан. – Миля вот, например, изменяла направо и налево. Мужики к ней не шли, так похищала первых встречных. Разохотилась, сука, круглый год кобелей ищет. А сама – про новое человечество!..

Вячеслав даже не ожидал своей собственной интуитивной реакции; не сильный удар в скулу, более напоминающий пощёчину, заставил кувыркаться парня по заснеженной траве. Старший тот час же отскочил и встал в стойку.