За спиной скрипнула дверь, и Толик испуганно обернулся; вид у него, должно быть, был самый что ни на есть дурацкий - встрепанный, невыспавшийся, со стаканом в руке. В дверях стояла Людочка.

- Ну да, - сказала она, - для храбрости выпить собрался?

Людочка старалась показать, что она недовольна, что ссора вчерашняя не забыта, что надо еще заслужить прощение, но Толик не зря знал ее уже несколько лет: Толик сразу понял, что прощен и принят в лоно семьи.

- Доброе утро, - сказал он.

И в самом деле доброе: ушел, рассеялся навеки мутный дурацкий морок, все вокруг было настоящее, правильное, и жизнь была правильная, и сам Толик был правильный, и даже шпага, валявшаяся, казалось ему, на диване до сих пор, исчезла, словно не существовала никогда.

- А может, и не было на свете этого Толика? - спросила эта, которая.

- Ты еще сомневаешься?

1987

* По вине автора допущена опечатка. Следует читать "Шевроле-корвайр".