- Не грусти! Нам разрешили погулять во внутреннем дворике. На улице весна, сегодня прям жарко. У нас во дворе института есть сакура, сейчас как раз доцветает, я хотела порисовать, ну и ты можешь попробовать. - сказала Настя и улыбнулась.

  Мы довольно долго шли по коридорам, все встречающиеся по пути люди смотрели на нас с улыбкой, я потешно шлепал ступнями по полу. Когда вышли во внутренний дворик Настя отпустила руку. Дворик был действительно очень зелёный и уютный, в центре росла та самая сакура. Около сакуры стояла табличка "Дерево не трясти! Руками не трогать!". Техник принёс Настины вещи, мольберт, палитру, пакет с кистями, красками, водой и стаканчиками.

  - Все почему-то любят акрил, а я нет. Но что делать, раз все любят, тогда тож попробую. - сказала Настя.

  Настя начала рисовать, но через какое-то время недовольно сказала:

  - Вот, блин! Сегодня ни ветерка! Как мне нарисовать падающие лепестки, если они не падают?! - Настя повернулась ко мне и посмотрела со шкодной улыбочкой. - Потряси ты, быстренько, на тебя никто косо не посмотрит.

  Я подбежал и потряс хорошенько за одну из нижних веток. Зрелище было завораживающее. Настя вся засияла и продолжила наносить мазки. Мне нравилось смотреть, как она ретуширует пальцами краски на холсте.

  Настя резко повернулась ко мне, она уже успела слегка запачкать краской нос и левую щëку, смотрелось почему-то очень мило.

  - Как думаешь, в чëм смысл жизни? - спросила она.

  Вопрос на первый взгляд был общим и риторическим, но я непонятно почему решил уточнить:

  - Моей?

  Настя засмеялась и сказала:

  - Нет, конечно, с твоей то всё понятно... Моей!

  Я сначала немного обиделся, как это ей всё понятно?! Но немного подумав, решил, что да, действительно, вопрос смысла её жизни для меня сейчас более сложный.

  - Ну вот, не знаешь. - сказала Настя и повернулась обратно к холсту.

  Яркая бабочка опустилась на Настины кудряшки. Странный аэродром она выбрала, кудряшки постоянно покачивались, когда Настя наклоняла голову то влево, то вправо. Бабочка то сводила крылья, то разводила их в стороны.

  - Ну шо? - спросила Настя, повернувшись ко мне, спокойно улыбнулась и стала молча смотреть прямо в глаза. Она так и не чувствовала бабочку.

  Подул ветерок, полетели лепестки, лепестки отражались в Настиных глазах. Она смотрела неподвижно, только слегка пульсировала артерия у виска.

  Вдруг движения крыльев бабочки замедлились, и они остановились в полу сложенном состоянии, артерия у виска перестала пульсировать. Только Настины глаза казались живыми из-за движения лепестков. Вдруг лепестков полетело очень много. Я посмотрел в сторону, во дворе никого не было, посмотрел на противоположную сторону, только стены, не было ни окон, ни двери и стены были почти гладкими. Лепестков падало так много, что Настя уже почти скрылась за ними. Я посмотрел на сакуру, сакуры не было, только лепестки. В метели из лепестков иногда проскакивал Настин взгляд, я прыгнул в её сторону, но там уже не было ничего, кроме лепестков. Лепестки остались только на полу, ветер стих, послышался шум прибоя. Вокруг было сплошное белое пространство, впереди висел огромный экран, на экране волны накатывали на берег океана, спиной ко мне сидела молодая девушка в позе лотоса с идеальной осанкой.

  Девушка сказала:

  - Твой сеанс окончен!

  Откуда-то стал доносится и нарастать звук метронома.

  - Когда я досчитаю до 10, ты проснёшься. - сказала девушка.

  - Раз, два, три..

  Я поделил мысленно экран на части. Идеально ровный позвоночник девушки был точно на линии "золотого сечения" экрана.

  - Четыре, пять, шесть..

  Автор этой картины явно любит порядок, идеальную красоту, стремление к бесконечности, к истине.

  - Семь, восемь, девять..

  И ещё он любит мечтать..

  - Десять!

  Я открыл глаза, было очень ярко и нечётко, что-то белое, голубое, какой-то лучик, небо что-ли? Послышался мерзкий писк какого-то прибора. Взгляд стал фокусироваться. Я увидел большие широко раскрытые голубые глаза за очками из оргстекла, белую шапочку, из-под шапочки под очки переползла светлая прядь. Оля? Память быстро возвращалась.

  - Слышишь меня?!

  Я моргнул. Взгляд смягчился. Красный экран рядом загорелся жёлтым, писк пропал.

  После выхода из камеры для погружений я завернулся в куртку и сел перед мониторами.

  - Почему она не завершала сеанс, я заметила, что мы прошли выход, но замешкалась, пока температура мозга не стала повышаться?! - взволнованно спросила Оля у Медвежонка.

  - Ну... Эээ... Я думаю, Анна не поняла, когда надо выходить. Видимо, надо добавить маркеры выхода и проверить алгоритм, - у Медвежонка разрумянились щëки, - Первый ком блином, но мы всё исправим, - сказал он и развёл руками.

  - Анна Олеговна, а к чему вот это всё, лепестки, метаморфозы, шум океана? - спросил я. - Нельзя без спецэффектов выйти?

  - Это не моя идея! - укоризненным тоном ответила Анна Олеговна.

  - А, ну да... - смущённо протянул я.

  - Остаточное действие блокаторов. Память полностью восстановится в течение суток. - уточнила Анна Олеговна.