— Кто там? — спросила устало, когда до двери оставалась пара шагов.

— Это я, — проговорили знакомым голосом.

И вот кого я не ожидала сегодня услышать, так это Полину. Она что, сговорилась с родителями Саши, и тоже пришла, чтобы указать мне на мое место? Ничего хорошего я от девушки уже не ждала. Она могла показаться милой и доброжелательной. До тех пор, пока ты не перейдешь ей дорогу. И Полине будет плевать, что ты мог сделать это случайно, по незнанию.

— Ты зачем пришла? — спросила, не торопясь открывать дверь.

Кто ее знает? Еще вцепится в волосы, попытается навредить. Не хотелось бы потом показываться перед начальством с фингалами под глазами и с расцарапанным лицом.

— Я хочу поговорить, — миролюбиво ответили. — Может, пустишь? На улице довольно… неприятно находиться.

А кто тебя просил сюда приходить? И, опять же, могла бы и позвонить. Или боишься, что в таком случае до меня не совсем верной дойдет информация, которую ты хочешь мне передать? А так я не смогу отключиться, ссылаясь на качество связи.

— Но я не просила тебя приходить, — прямо сказала. — Поэтому спрашиваю еще раз, зачем ты здесь?

— Ты и в самом деле невоспитанная хамка, — тут же теряя всю свою миролюбивость, заметила Полина. — Елена Викторовна была права. Она предупреждала, что не стоит сюда приходить.

— Вот бы и послушала умудренную опытом женщину. Ей, судя по всему, виднее. Раз у тебя своего мнения не имеется, — тут же стала закипать я. Мои предположения были верными. И из-за этого я начала злиться. Теперь уже мне хотелось вцепиться в волосы Полины. И пройтись по милому личику ногтями, оставляя «симпатичные» полосы.

Как они смеют так легко записывать людей в утиль? Даже если ты хотя бы чуть-чуть отличаешься от них.

— Шла бы ты отсюда, — прошипела я, делая шаг к двери. Рука так и хотела схватиться за первый замок и провернуть ключ два раза. Затем очередь дошла бы и до второго. А там… — Иначе я за себя не отвечаю.

— Я хотела убедиться, что ты все поняла, — самоуверенно заговорила Полина. Надо же, а из нее вышла бы отличная актриса. Так молниеносно превращаться из нежного цветочка в хищную пиранью не каждый может. — И все-таки надеюсь на то, что ты уедешь отсюда, как можно скорее. И оставишь нас в покое. Тебе ясно?

— Мне плевать на то, на что ты там надеешься, — огрызнулась я. — Уеду, когда посчитаю нужным. Поэтому, мой тебе совет, забудь сюда дорогу. И оставь меня в покое.

— Ты только себе хуже сделаешь, — продолжила давить на мою нервную систему Полина. — Запомни это.

Прикусила себе язык, потому что хотелось сказать что-нибудь емкое и неприличное. Такое, чтобы до кое-кого раз и навсегда дошло, что со мной связываться лучше не стоит. Но я смогла сдержаться и на этот раз. Кто бы что не говорил, но я уж точно не была невоспитанной хабалкой. Иначе бы дело точно дошло бы до драки.

Отвернулась от двери и снова пошла на кухню. Полина, если ей больше заняться не чем, может продолжить стенать по поводу того, что я такая нехорошая, увожу у нее мужика. Мне надоело слушать пустые претензии и оскорбления. Почему они не пристанут к Саше? Все, что между нами происходило, было полностью его инициативой. И я не виновата, что у него, уж простите, в одном месте чешется. Вот пусть идет и успокаивается в объятиях Полины. Я лишь хочу, чтобы семья Волковых и их ненормальная невестка оставили меня в покое.

Я не знала, ушла Полина или так и осталась за дверью. И меня, признаться, это совершенно не волновало. Не было во мне сострадания к тем, кто решил поиграть на моих нервах. Поэтому, если невеста Сашки так и топчется на крыльце, это только ее проблемы, а не мои.

Горячий кофе и печенье сделали свое дело — я успокоилась. Хотя, признаться, хотелось написать Волкову колкое сообщение. Почему его родители и невеста меня достают? Сказал бы им, что нас ничего не связывает, и проблема бы была решена. Не думаю, что если бы он все им объяснил, они бы стали топтаться возле моей двери.

Уже ближе ко сну, позвонила маме. Ее голос всегда действовал на меня, как успокоительное. Вот и сейчас, она что-то говорила, рассказывала, а я просто слушала. Не хотелось грузить ее своими проблемами. Поэтому мне было проще сказать, что у меня все хорошо, чем объяснять, почему на душе так паршиво и кошки скребут где-то в области сердца. Возможно, я бы тоже смогла стать актрисой. Потому что мама каждый раз оставалась в неведении. Или ее просто больше заботили собственные проблемы. Что, наверное, лучше, чем если бы она волновалась за меня.

Следующий день мало чем отличался от предыдущего. Если только тем, что никто не спешил разрушать мое одиночество, в которое я сама же себя и заточила. Могла ведь снова поехать на производство и попугать Петра Емельяновича. Но не стала этого делать. Потому что рисковала столкнуться там либо с Сашей, либо с Полиной. Сейчас не хотелось видеть ни первого, ни вторую, поэтому я предпочла и на этот раз остаться дома. Тем более, что утром, в десять, позвонил Михаил Владимирович и сообщил, что мой отчет его вполне устроил. Насколько может устроить руководство такое количество косяков на производстве. Так же он обрадовал меня тем, что я могу уже завтра паковать чемоданы и возвращаться. Сегодня, так уж и быть, он дает мне заслуженный выходной. Говорить мужчине, что не собираюсь здесь задерживаться, не стала. Зачем ему об этом знать? Отдохну уже дома. А паковать свой чемодан, у которого поехала молния и отвалилось колесо, начну уже сегодня, чтобы к вечеру успеть вернуться домой.

Но уехать и ничего не сказать тете Маше я не могла. Поэтому, когда со сборами было покончено, и я уже шла по дорожке, оставляя позади дом, в котором прошло мое детство, я таки завернула к женщине, чтобы попрощаться. Она, как всегда, копошилась в огороде. Пришлось окликнуть ее, чтобы она меня заметила.

Разговор был коротким. Соседку куда больше интересовали цветы, что росли вдоль забора и рядом с крыльцом. Видно было, что она на самом деле увлечена своим хобби. И наедине с цветами ей комфортнее, чем с людьми. И как они с моей мамой умудряются уже столько лет поддерживать дружеские отношения?

Попрощавшись с тетей Машей, пошла дальше, к остановке. Вызывать такси не стала. Доберусь на своих двоих, тем более, автобус должен был вот-вот подъехать. Поэтому мне следовало поторопиться. Это если карта в телефоне показала верный номер автобуса. Интернет тут работал от случая к случаю.

Я только успела перейти дорогу и остановиться неподалеку от остановки, у которой уже была толпа народа, как увидела подъезжающий автобус. Лишь бы он не развалился на полпути до станции. Иначе я точно не успею на поезд. И тогда придется ждать около двух часов, чтобы вбежать в другой.

В автобус я не входила. Меня в него буквально вдавили. Хорошо еще, что чемодан не развалился. Молнию я починила, но не была уверена в том, что ее прочности хватит надолго. Да и колесо грозило в любой момент снова отвалиться.

Я смотрела через окно на знакомые тротуары, дома, магазины… И, стоило признать, испытывала легкую тоску. Нет, я не хотела снова привыкать к этому месту. И уж тем более не желала привязываться к кому-либо. Но случилось то, что случилось. Саша смог проникнуть в мое сердце и как следует там наследить. Только вот я, будучи упрямой, не собиралась напоминать о себе. Я не знаю, почему он решил исчезнуть из моей жизни. Да и сомневаюсь, что мне стоит знать об истинных причинах его поступка. Тем более, ему явно не до меня. Поразвлекался, поигрался и хватит.

Автобус подпрыгнул на колдобине и из моей головы разом выскочили все мысли, кроме одной: доехать бы до станции живой и хотя бы частично невредимой. Почему у меня постоянно случаются какие-то неприятности? Нормально и спокойно жить я не могла. Обязательно должно было что-то произойти.

Автобус снова подскочил. От неожиданности я чуть было не отпустила поручень, за который держалась, чтобы не упасть. Все, хватит думать о постороннем. Иначе я точно упаду. Или завалюсь на кого-нибудь, потому что автобус был забит так, что я начинала чувствовать себя, словно селедка в бочке.