А дракон хотел сблизиться, но натыкался на стену. И его это бесило, а меня расстраивало то, что он не понимает моих мотивов. Я не против отношений, но не сейчас. Но он настаивал и бился один. Я пока не разберусь в себе не смогу ему ответить. Да, он мне безумно нравиться, но казалось, что если я впущу его в сердце, окажусь предателем. А быть с дырой в груди ужасное чувство. Я так жила, и не хочу этого другому человеку или дракону.
Так и ехали, он периодически смотрел на меня, я отводила взгляд. Я не против того, как он проявляет покровительство, но что касается другого, не могу. Переступить через себя очень трудно. Я со скрипом по имени его начала называть, что касается остального, до этого идти семимильными шагами, я не готова. Петь я перестала, но эльфийки просили еще песен. Хотела отдохнуть, но как только появляется свободная минута, мысли идут совсем в другую сторону. Поэтому я им и всем желающим пела, следующей была песня:
"Мельницы" "Любовь во время зимы"
А если там, под сердцем, лед,
То почему так больно жжет?
Не потому ли, что у льда
Сестра -- кипящая вода,
Которой полон небосвод?
Ничего не останется от нас,
Нам останемся, может быть, только мы,
И крылатое бьется пламя между нами,
Как любовь во время зимы.
Кипит гранит, вертится ось,
Ведь так отроду повелось,
Что всем клинкам и кораблям
Дают девичьи имена --
Что ж остается делать нам?
Ничего не останется от нас,
Нам останемся, может быть, только мы,
И крылатое бьется пламя между нами,
Как любовь во время зимы.
Вслепую вновь перелистай
Пергамент нам доступных тайн --
Лёд, раскаленный докрасна,
Любовь страшнее, чем война,
Любовь разит верней, чем сталь.
Вернее, потому что сам
Бежишь навстречу всем ветрам,
Пусть будет боль, и вечный бой,
Не атмосферный, не земной,
Но обязательно -- с тобой.
И снова припев. Песня эльфийкам понравилась и меня попросили записать текст. Я просила напомнить, так как могу забыть. Когда приехали в академию, нас уже встречали. К нам как раз выезжали нежданные гости в лице серебряного и его подхалима - одного из пятерки драконов старшего курса, с кем мы эти несколько лет постоянно бились на дуэлях. Довольный собой, серебряный дракон подошел к нар Хатору и поклонился в шутливом и насмешливом виде. А это объяснялось благодарностью, ведь он убил старшего брата и теперь его место занял великий Данар лиор Хазар, старший советник Золотого Императора, наследник семьи и желанный мужчина половины академии.
Стальной подхалим, Риорин лор Тарант главный зачинщик наших с ними стычек, подхлемажник и бывший главарь седьмого курса, а нынче правая рука советника, был рядом с тем, кого хочу до сих пор в землю вогнать по самую маковку. Но дракону на мои гневные взгляды было все равно, он прожигал взглядом ненависти нефрита и готов был ему сломать шею, но вот в чем проблема, без повода этого сделать не получится. А нар Хатор такой возможности ему не предоставит. Так что серебряному остается лишь злиться и смотреть.
Мы вернулись в свои комнаты и распаковывали вещи. Каникулы закончились. Настала пора бойни и выживания. Этим и занимались оставшееся время. Но у меня была другая проблема не связанная с драконом и его помощником. Несколько недель упорных магических тренировок с Саараном и магия начала во мне кипеть. Друзья жаловались на ожоги и постоянное магическое поле, бьющее их молниями и разрядами. Я держала все в узде, пересиливая и напрягаясь, и уставала еще больше, так как это занимает много сил.
Но не долго длились мои мучения, я таки грохнулась на одной из практик. Подруги подбежали и потащили меня в комнату. Я же чувствовала, как начинаю гореть. Давно у меня не было температуры, а такой подавно. Меня крутило, знобило, и было очень жарко. Того гляди, кожа слезет. И начинался бред, что-то снилось и хотелось провалиться от стыда, потому что не помню, о чем говорила, кого звала и что делала.
Пришла в себя через несколько дней после обморока, так сказала мне Фиалка, которая решила таки поучаствовать в моей жизни и объяснила свою молчанку тем, что я не нуждалась в ее знаниях. Я не стала спорить с хранительницей и спросила в чем было дело, и почему я горела и лихорадила.
" - Тебе понравиться" - ее единственное объяснение меня не устроили, но на зов о помощи пришел ректор. Он смотрел на меня и улыбался. Я не понимала в чем дело, пояснила подруга, вошедшая с кучей вкусностей, севшая на кровать. Она любовалась, и я не могла понять чем. Что во мне так изменилось? Она протянула мне зеркало, а я обомлела. Вот почему все рядом сидящие так на меня пристально смотрят.
У меня поменялась внешность, пусть не сильно, но заметно. Самое главное в том, что волосы стали родного мне цвета клана, фиолетовые и длинные. Почти вся кровать была в моих волосах, кроме этого слегка заострились уши, глаза стали почти как у эльфов, и самое главное то, что они тоже поменяли цвет. Расплавленное золото с вертикальным зрачком. А когда посмотрела на руки, то готова была рухнуть. Когти, а не ногти, были того же цвета что и волосы.
- Мама!
- Красиво, - подруги трогали волосы и по моей просьбе заплели мне простые косы. Я сидела в шоке, но мне пока никто не спешил рассказать, что со мной было. Сказали, что нефрит им запретил, и что как только он освободиться, сам придет и все расскажет. Даже Фиалка молчала, зараза!
