Сердце Ди забилось с невероятной скоростью. Вжавшись в спинку стула, она опустила нож на тарелку и медленно сползла, не сводя глаз с внезапно озверевшей дамы.

– Вон! Я сказала, вон! – завизжала брюнетка и быстро-быстро затопала ногами, как это делают капризные дети. – Сиди теперь голодной! Чтобы весь день не выходила из комнаты!

Прокравшись к лестнице, Ди влетела наверх и с грохотом захлопнула дверь. Обуявший ужас просочился в желудок и добрался до мозга, не позволяя опомниться и что-то сказать в ответ. С ходу запрыгнув на кровать, Ди спряталась под одеяло и зажмурилась.

В комнате возникла кошмарная тишина, пробирающаяся в пропитанную страхом голову и звенящая в ушах. Почему эта женщина не поднимается на второй этаж? Почему её надрывные крики растворились с уходом Ди? Она успокоилась и продолжила поглощать утренний завтрак? А как же… Ди? Неужели её не позовут полакомиться свежим беконом, поджаренным по соседству с аппетитной яичницей, которую так любит Ди? Кто она, эта меняющаяся на глазах дама, что вначале обняла, а после прогнала, как плешивого, блохастого, бездомного котёнка?

– Я хочу домой, – пронеслось в голове напуганной Ди, обеспокоенной своим появлением в чужом доме. – Я хочу в свою комнату…

И тут она услышала, как за пределами её убежища, сотворённого из одеяла, поют разноголосые птицы. Они так радостно щебечут, что Ди захотелось выглянуть из-под одеяла и убедиться, что ей не послышалось. Слегка пошевелив рукой, она потихоньку приподняла уголок и наклонилась, чтобы не поднимать ещё выше. А вдруг эта тётка стоит рядом и изображает пение птиц, чтобы вызволить Ди наружу? И вообще, что ей нужно?

Ди наклонила голову так низко, что её правая щека оказалась упёртой в простыню… Странно, но простыня как будто лежит не на мягком матрасе, а на… камнях? Жёстко и неприятно ощущать холодную поверхность, покрытую каким-то мягковатым настилом. Внезапно Ди почувствовала болезненный укол в районе скулы, чуть пониже глаза.

– Ай! – взвизгнула и тотчас приложила ладонь к пылающему огнём месту. – Мамочки… – заскулила она, растирая пальцами моментально припухшую кожу. – Что это…

Ощутив на запястье что-то необычное, словно по руке побежал паук, встряхнула кистью и завизжала ещё громче, по-настоящему, по-девичьи. Под одеялом стало раздирающе душно, и Ди, откинув его назад, вскочила на ноги и затрясла рукой, будто отмахивается от прилипчивого роя пчёл. По белому покрывалу пробежал перепуганный муравей, спасаясь от взбудораженной великанши.

– А-а! – оглушала своё сознание укушенная Ди.

Вдруг в лицо подул тёплый ветерок, принеся за собой шлейф сладких ароматов, позаимствованный у плетистых роз, обвивающих небольшой фонтан, находящийся неподалёку, у фасада здания. Ди оцепенела от изменившейся обстановки. Только что она была в детской, сидела на кровати и пряталась под одеялом, как вдруг, по неизвестным ей причинам, она уже стоит посреди зелёной лужайки под высоченным дубом, окутанная летним дуновением ветерка, и вдыхает цветистое амбре, доносящееся со всех уголков неизвестной усадьбы.

– Арчи! Ко мне! – послышалось позади. – Арчи!

Ди обернулась и увидела несущегося прямо на неё в метрах десяти огненно-рыжего спаниеля, обнажившего острые клыки. Его висячие уши приподнимались и опускались с каждым прыжком, словно крылья заморского попугая Какаду, а длинный розовый язык висел из приоткрытой пасти и болтался на ветру, обжигаемый душным климатом летнего утра. Сейчас этот неуправляемый пёс накинется и загрызёт беспомощную, напуганную Ди.

– Стой! Арчи! – за спаниелем бежал мальчишка лет десяти и неистово махал руками. Казалось, он хочет взлететь и обогнать злобную псину, чтобы та не смела нападать на беззащитных людей. – Арчи! Остановись!

Ди зажмурила глаза в ожидании нападения. Её ноги не двинулись с места, чтобы унести свою хозяйку и спасти от неминуемой погибели. Руки висели вдоль тела, и Ди стояла, не шевелясь, наверное, представила себя невидимой. Собака подскочила и, не задерживаясь, всем весом бросилась на ребёнка, сбив его с ног. Встала короткими лапами на грудь и живот. Ди ощутила тяжёлое дыхание прямо над своим лицом. Такое неприятное, жаркое и очень слюнявое. Спаниель сглатывал безудержно текущие слюни с языка и часть их ронял прямо на закрытые веки и пылающие от волнения щёки Ди.

– Арчи! Фу! – мальчик продолжал догонять неуправляемую собаку, но Арчи его не слушал.

Широко раскрыв душную пасть, принялся облизывать лицо Ди, поскуливая при этом.

– Ой! – девочка открыла глаза, когда в груди стало немного больно, будто её кто-то полоснул лезвием ровно посередине по широкой кости.

Собака, изумившись поведением Ди, спрыгнула и села рядом. В этот момент к ним подбежал мальчик и упал на колени. Его прерывистое дыхание застопорило голосовые связки, и он не мог произнести ни слова. Ди приподнялась и расстегнула три мелких пуговицы на платье, чтобы посмотреть, почему вдруг стало больно.

– Он тебя поцарапал? – забеспокоился незнакомый мальчишка, протягивая руку, чтобы потрогать небольшой порез на грудине.

– Не знаю, – Ди опустила голову и прижалась подбородком к верхней части груди, чтобы рассмотреть, насколько опасна рана. На глазах изумлённых детей пятимиллиметровая красная царапина начала двигаться вниз, удлиняясь и разрастаясь отростками в разные стороны. Несколько секунд, и небольшая рана стала похожа на огромную кровавую гусеницу с лапками в виде усиков.

– Это ты виновата, – сказал мальчик, приподнимаясь с земли. – Это всё твоя вина.

Голос незнакомого мальчика зазвучал настолько грубо, что она сумела расслышать рычащие звуки, которые были ей знакомы. Но на что это похоже, не смогла понять.

– Пол! Пол!

Ди отвлёк женский крик где-то у входной двери. Она вскочила на ноги и повернула голову. На крыльце стояла та же женщина, которая выгнала Ди, не дав позавтракать вкусным беконом.

– Пол! Будь любезен, надо что-то делать с нашими розами! Они выглядят ужасно!

– Хорошо, мадам! Я понял! – над невысоким зелёным кустом, похожим на правильный квадрат, высунулась лысоватая макушка. – Сейчас же этим займусь!

Мужчина в длинной рубахе и в светлом переднике выпрямился и моментально развернулся. Ди не увидела его лица, но обратила внимание на закатанные рукава и огромные щипцы в правой руке.

– Пол? – прошептала девочка растерянным голосом. – Мой садовник… Это ведь он, да? – задала вопрос мальчишке, но, обернувшись, поняла – она разговаривает сама с собой.

Ни мальчика, ни собаки на лужайке уже не было.

– Испарились? – подумала Ди и опустила голову вниз.

Покрывала на траве тоже не было, как и окровавленной раны на груди.

– Что ты там стоишь? – тот же угрюмый женский голос обратился к Ди. – Иди домой! Сейчас польёт дождь!

– Какой дождь? – Ди оторопела, подняв голову к небу. – Там ни облачка…

– Иди домой, непослушная девчонка! – женщина заметно злилась. – Считаю до трёх! Раз!

Содрогнувшись, Ди рванула ко входу, где её ждала злобная тётка. Но ноги почему-то не слушались. Делая шаг, она понимала, что её ватные конечности стоят на месте и никуда не двигаются.

– Два! – продолжала считать с ненавистью в голосе разъярённая особа.

Но, что удивительно, Ди её не видела, а только слышала, с какой яростью она произносит слова. Отрывая правую ногу от земли, Ди почувствовала, как нечто тягучее, густое, похожее на глину, не отпускает ногу и засасывает ступню всё глубже и глубже.

– Помогите! – вырвалось из пересохшего горла перепуганного ребёнка. – Меня сейчас засосёт! Помогите!

Но никто, ни единая душа не торопилась помочь божьему созданию выбраться из зелёного болота, в которое превратилась лужайка. Ди не могла оторвать взгляд от своих ног, погрязших в болотное месиво по самое колено. Вокруг всё хлюпало и клокотало, из-под земли доносились рычания, звериные хрипы и даже собачий вой.

– А-а! – завизжала не своим голосом Ди, приложив к шее ладони, будто ей это поможет закричать ещё громче.