– Да? – Ди оживилась. Подошла ближе, отодвинула стул и села. – Думаете, поможет?

– Прогулки дали бы больше результата, но… Вас так просто не вытащить на улицу, – он пошарил в карманах коричневых брюк. Выложив на стол стеклянный пузырёк, пристально посмотрел в глаза своей подопечной. – По одной на ночь в течение сорока дней…

– И? – перебила доктора леди, внимательно рассматривая лекарство. – Поможет?

– Теоретически – должно.

– А на практике?

– Мы их ещё не исследовали. Не успели.

– Хотите использовать меня в качестве подопытной крысы? – возмутилась Ди и швырнула пузырёк на пол.

Доктор поднял «стекляшку», положил на тумбу у двери, предназначенную для вазы, и откашлялся.

– Мы не ставим опытов над людьми, мадам…

– Леди! – перебив Стефана, дама будто метнула в него невидимые стрелы ненависти. – Попрошу называть меня «Леди»! И, должна Вам сказать, я не приглашала Вашу персону в мои покои!

– Сегодня пятница, уважаемая, и я обязан навестить Вас, как бы Вы этому не противились, – доктор говорил спокойным, ровным голосом, стоя у выхода. – Как Ваше настроение? Хотя, вижу, Вы беспокойны сегодня. Позвольте проверить пульс.

Шагнул к Ди, протянув руку, но её пронзительный крик заставил остановиться.

– Вы меня не слышите?! Я Вас не приглашала! – стукнув худощавым кулачком по столу, вспылившая женщина резко вскочила с места. – Подите прочь!

Показала пальцем на дверь.

– М-да, видимо, здоровье у Вас оставляет желать лучшего, – Стефан опустил голову, показав лысину. – Приношу свои искренние извинения. Я загляну к Вам в другой раз.

– Хм, – Ди не терпелось расстаться с непрошеным гостем.

Отходя к подоконнику, она несколько раз украдкой взглянула на Стефана.

– Уйдёте Вы наконец? Мне пора принимать ванну.

Его присутствие нещадно бесило даму. Откланявшись, доктор скрылся за дверью. Почувствовав успокоение, Ди уставилась в окно. Из-за чернильных туч выглядывало тусклое солнышко, похожее на размазанное пятно от яичного желтка.

– Осень, – с грустью протянула леди, осматривая поблеклую территорию. – Ах, почему я её невзлюбила? В молодые годы охотно гуляла в саду, раскидывая мыском кожаного ботинка янтарную листву. Обожала наблюдать за белками, ворующими упавшие жёлуди, и искать тайники…

Проговорив последнюю фразу, Ди ощутила необъяснимую тягу выбежать из комнаты и ринуться на улицу. Добежать до старого дуба, растущего на заднем дворе, обнять трухлявый ствол с выжженными метками от молнии и заглянуть в дупло, где много лет назад она вместе с друзьями прятала записки с тайными посланиями.

– У меня ещё сохранились те, что мы писали… – оттолкнувшись от подоконника, леди поторопилась к комоду. – Где же они?

Открыв верхний ящик, предназначенный для всякой мелочи, вынула две шкатулки.

– Я же точно помню, – ничего не найдя, открыла коробку с безделушками. – И здесь нет…

Приложив крючковатый палец к губам, начала копаться в собственной памяти.

– А! – выдвинула второй ящик с бельём – ничего.

Третий – опять мимо.

Перебрав всё, что лежит в комоде, занервничала.

– Я же вчера… или позавчера… Нет, я точно помню…

От непонимания, куда делись пожелтевшие от времени клочки бумаги, Ди начала переворачивать всё, что смогла поднять или подвинуть: чайный столик, стулья, одеяло, подушки… Добралась до тумбы у выхода.

– Никогда не понимала, зачем она здесь? – присмотревшись, заметила пузырёк с лекарством. – Боюсь засыпать сегодня, – прошептала, вспомнив ночной кошмар с диким воем. – А если…

В эту минуту в спальню вернулась Мэри.

– О боже, что здесь случилось? – встала как вкопанная, вытаращив глаза на хаос, устроенный Ди. – Леди, кто это сделал?

– Ты не видела мою коробочку? Ту, в которой я уже много лет храню детские воспоминания? – Ди выглядела слегка напуганной.

– Зачем она Вам? – Мэри поспешила разобраться с беспорядком. – У Вас столько мусора скопилось, а Вы продолжаете копить, – поднимала один стул за другим. – Не помню я никакой коробки. Всё время Вы что-то теряете, а потом ищете. Правильно доктор говорит: «В Вашем возрасте память тренировать надо, а Вы упираетесь». Ведёте себя, как трёхлетний ребёнок. Суп разлили.

Подошла к кровати. На скомканном одеяле лежала тарелка вверх дном. Чечевица валялась по всей постели, точно её посеяли на белоснежной ткани, и вот-вот пробьются первые ростки.

– Людям есть нечего, а тут… – нечаянно сказала вслух, собирая крупинки в ладонь.

– Что Вы сказали? – обернувшись, леди приготовилась слушать.

– Ванну, говорю, сейчас наполнять или позже?

– Да-да, сейчас – в самый раз, – Ди провела рукой по открытой шее, – чувствую себя какой-то влажной.

– Странное дело, – Мэри захотелось пошутить, – с меня уже пот в три ручья, а Вы весь день в комнате. Вспотели, не работая?

Дерзкий смешок служанки разозлил леди. Подскочив к подоконнику, свернула на пол глиняный горшок с гортензией.

– И здесь подмети, – задрав подбородок кверху, встала рядом.

– Говорила же, цветок здесь неуместен, – Мэри не переставала бубнить.

– Ты слишком болтлива. Думаю, нам пора расстаться, – отряхнув с манжеты крупицы земли, Ди вытянула шею, изображая своё превосходство над служанкой.

– Наберу ванну и расстанемся, – бросив убирать грязь с постели, Мэри отправилась в ванную комнату. – Завтра ты ничего и не вспомнишь, – прошептала себе под нос, открывая кран.

Перешагнув через разбитый глиняный горшок, Ди жеманно повела плечами, подошла к комоду и открыла расписную, из какого-то очень дорогого материала, музыкальную шкатулку, чтобы скрасить минуты ожидания. Повернула золотистый ключик и по-де́вичьи вздохнула.

– Ах, какая прелесть, – поставила руки перед собой на откидную крышку комода. Подпёрла острый подбородок и закивала головой в такт звонкой, приятной музыке. – Вот так бы раскинула руки, как волшебная птица-лебедь, – растопырила конечности, закрыла глаза и откинула голову назад, – и по-оле-е-те-ела-а, – спела последнее слово достаточно громко, пританцовывая рядом с комодом.

Плавно покачивая в воздухе тонкими, жилистыми кистями, леди представила себя в роли балерины, порхающей перед знатными людьми и слугами. А те перешёптываются между собой, наслаждаясь изящными «па» стройной и обаятельной леди Ди.

– Что это с Вами? – холодный тон служанки привёл Ди в чувства. – У Вас суставной механизм отчётливо скрипит, а Вам хоть бы хны, – сунула руки в карманы белого фартука. – Доктор будет крайне недоволен Вашими выходками.

Застыв в позе умирающего лебедя, Ди сжала губы и издала внутренний рык.

– М-м, – выпрямилась, поправила оборки на манжетах и в приказном тоне попросила убраться из хозяйских покоев. – Пойдите вон, милочка! Не заставляйте меня прибегнуть к силе! В последнее время Ваша дерзость переступает всяческие грани приличия!

– Угу, а убирать, кто будет? – Мэри развела руками, намекая на жутчайший беспорядок. – Вы же мне чуть позже выскажете или уволите. А я-то не виновата ни в чём…

– Да-да, это не ты, а твой мясистый язык, – Ди ещё не вышла из образа балерины. Проплывая мимо бестактной нахалки, вызывающе подвигала бёдрами, но под широкой юбкой это не так заметно. – Так бы и отрезала. А потом скормила собакам.

– Фи, а ещё аристократка, – пробурчала Мэри, обидевшись за свой язык.

– Я всё слы-ышу-у, – пропела Ди, удаляясь в ванную.

– Поздравляю, у Вас отличный слух, – та сказала ещё тише и покосилась на закрывающуюся дверь. Присев на корточки, чтобы собрать книги, во весь голос задала вопрос. – Вам полить?

– Не-ет, благодарю-у-у, – Ди расстёгивала мелкие блестящие пуговицы на платье и смотрела на белую пену, покрывающую ванну полностью. – Обожаю такие минуты, – сняла рукава, а затем скинула с себя несколько метров ткани. – До чего же приятно пахнет, – развязала шнурки подъюбника, – обожаю лаванду, – сбросила два слоя одежды, рейтузы и сунула тощую, бледную ногу в воду. – Так бы и лежала, вспоминая быстротечную молодость.