Но я был поражен, когда в своем первом чеке увидел только половину заработанных денег. Я пошел к своему товарищу спросить, в чем дело. Оказалось, что Трой поделил мой доход пополам, забрав половину всех моих сделок. Я сказал, что он был менеджером и не мог претендовать на мои доходы. Нет, объяснил мой товарищ, Трой был таким же продавцом, как и я. Это было интересно, потому что Трой представлялся клиентам как менеджер. Я был уверен, что он тоже немного босс. Я пришел к Трою и сказал, что мне не нужна его помощь. Я мог продавать машины без помощи других продавцов. Он побледнел. Я видел, что он очень зол, потому что большинство сделок, на которых он зарабатывал деньги, были моими сделками. Через несколько дней он пришел ко мне и попросил найти в нашей CRM (системе управления взаимоотношениями с клиентами) русских клиентов. Дело в том, что у меня не было ни одного русского клиента. По крайней мере, я понял, что он хотел узнать имена и телефоны клиентов из Анголы. За пару недель до этого ко мне зашли два парня. Один был чернокожий парень с Кубы, другой – белый португалец из Анголы. Они приземлились в аэропорту имени Джорджа Буша в Хьюстоне и, по дороге в отель, заехали к нам на дилершип. Просто взглянуть на цены, почём автомобили в Техасе. Они сказали мне, что у них нет рабочих виз, нет адреса, нет номера социального страхования, нет кредитной истории и что они хотят начать бизнес в США. Я записал их номера телефонов в свой журнал, но не смог сохранить их в CRM, потому что их африканские телефонные номера состояли из одиннадцати цифр, в отличие от американских, в которых было только десять. Я объяснил это, но Трой с ликованием и триумфом заявил, что он увольняет меня из-за моей плохой работы. Я мог бы согласиться, если бы в этом утверждении была доля правды. Я знал, что делал все, что мог, использовал разработанные мною методы, которые никто больше не применял, и клиенты были счастливы иметь со мной дело. Я работал в дилерском центре с 9 утра до 9 вечера. Я ловил каждого клиента на парковке и отвечал на каждый телефонный звонок. Затем этот сдуру Трой разоблачил себя. Он сказал, что если мне нужны какие-то рекомендации, то он может дать мне лучшие отзывы и рекомендации. На самом деле, что плохого он мог сказать обо мне? Что я работал усерднее, чем кто-либо другой? Что я относился к клиентам как никто другой? Что он стырил половину моего заработка, введя меня в заблуждение и злоупотребив моим доверием?
Мне не нужны были его рекомендации. Я сказал ему, что он никто и не может меня уволить – нет таких у него полномочий. Я пошел к своему товарищу, генеральному менеджеру по продажам, и рассказал ему эту историю. Мой товарищ сказал, что с того момента, как я прекратил делить свои сделки, Трой начал клеветать на меня владельцам, и что они приняли такое решение. Опарыш отомстил мне.
Я был в ярости и собирался написать письмо владельцам. Позже я передумал. Что я выиграю, если начну оправдываться и защищать себя? Если мой друг, босс, не смог защитить меня от простого парня из отдела продаж из-за своей дружбы с владельцами, то как бы выглядела моя победа? Хотел ли я бороться за право работать в этом дилерском центре в месяцы, когда продаж не было вообще? Без какой-либо компенсации, просто тратя время впустую в надежде поймать случайного клиента на площадке с машинами? Овчинка не стоила выделки, потому что владельцы не тратились на рекламу и маркетинг, а на нас, персонал, им было плевать – один попугай сдох, купим другого…
Проверьте себя. Представьте себе ситуацию, когда вам придется выгнать сотрудника. Постараетесь ли вы понять его или ее? Попытаетесь ли вы как-то помочь или выбросите его на улицу? Наверняка, некоторые работнички злоупотребляют доверием, хамят, воруют и портят имущество. Такие заслуживают увольнения. Что делать с действительно хорошим работником, который заболел или столкнулся с какими-то трудностями? Вы будете правы, если выберете интересы бизнеса и прибыль. Также вы будете правы, если выберете милосердие и сострадание.
Если вопросы взаимоотношений с подчинёнными для вас болезненны, управление предприятием не для вас. Есть и другие варианты заработка. Вы можете делать деньги как самозанятый, как фрилансер, как высококвалифицированный специалист. Вы можете зарабатывать, копить и инвестировать свои средства, чтобы наращивать свое состояние. Я для себя выбрал этот путь. Актеры, кинорежиссеры, художники, изобретатели, писатели, популярные певцы, телеведущие, модельеры, великие спортсмены зарабатывают очень прилично. Некоторые из них становятся мультимиллионерами и миллиардерами. В России, в США, в Китае нет ограничений для талантливых людей. Нет других стран в мире, где талантам платят так хорошо. И нет другой страны, как США, где авторское право защищено так хорошо. Единственная проблема, с которой вы столкнетесь, заключается в том, что вас там никто не ждет и никто не поможет вам взобраться на вершину этой пищевой цепочки. Путь туда может быть похож на ползание между вращающимися лезвиями мясорубки. Я рискнул и пронырнул сквозь винты американской мясорубки.
Глава 5. Где, когда и как вы планируете умереть?
Это принципиальный вопрос. Нам не нравится думать о своей смерти, но мы должны это сделать. Смерть пугает нас, но это неизбежное событие. К сожалению. Или к счастью? Как вы думаете, хорошо это или плохо, что люди умирают? Я уже давно думаю, что своевременная и немучительная смерть – это благо и для себя, и для окружающих. Конечность жизни придаёт ей больше осмысленности, ключевое слово – осмысленность. Как вы распорядитесь тридцатью тысячами дней, которые нам в среднем отпущены? Сколько дней вы уже прожили? Тогда посчитайте, сколько вам осталось.
Мысли о смерти отрезвляют наш разум. Особенно когда понимаешь, что конец может наступить внезапно, неожиданно. Не только наша жизнь может закончиться, но и жизнь людей, которых мы любим, тоже непредсказуема.
Древние римляне говорили "memento mori", что у нас в университете в шутку переводили как “не забудь умереть”, но на самом деле означает “помни о смерти”. Всегда нужно помнить о конечности жизни. Проснувшись утром, помните, что никто не дает вам гарантии, что вы увидите закат этого дня.
Мне не нравится думать об этом, но я заставляю себя. Это дает мне понимание того, что у меня много незавершенных дел, и помогает сосредоточиться на главном. Особенно на том, чтобы ценить каждую минуту с моими детьми, женой, родителями. Я думаю о том, какое наследие я должен оставить. Без наследия будет так, как будто меня никогда не было. А я немало потрудился, немало сделал, немало вещей обдумал. Какую память должен оставить своим детям о себе? Что папаша жил как не жил, был пустым местом, безвольной и безынициативной тряпкой, разменявшего свои дары и драгоценную жизнь на текучку, который батрачил за харчи и съемные углы? Или разбазарил себя в попытках заработать лишнюю копейку, дабы влезть ещё и в долги и накупить бесполезных вещей, чтобы производить впечатление на коллег и соседей?
Вы когда-нибудь смотрели на свою жизненную траекторию от гроба, задом наперед? Вот, несут вас на кладбище или спихивают в крематорий, яркая картинка. И кто находится рядом с вами? Только патологоанатом или медсестра из хосписа? Вы что планировали с самого начала – толпы провожающих, как Высоцкого, или урну с прахом, которую некому и незачем нести в колумбарий? Каков был ваш план жизни от начала до конца?
Да был ли у вас хоть какой-то план? Что вы поняли при первом размышлении о своем будущем? Это было в возрасте 5 или 6 лет, может быть, раньше, может быть, позже. Планировали ли вы полететь на Марс или спасать китов в Тихом океане? Сейчас, когда вы работаете на автомойке или просиживаете синтетические портки офисным планктоном, вспоминаете ли вы тот момент, когда предали свои мечты? Что и когда с вами произошло? С какого момента пошло всё не так?
