Илген, наследный принц Галераса, сын короля Эрмера Справедливого, стоял на корме своего корабля. Он возвращался домой после полугода отсутствия. Первый раз он уезжал так далеко и надолго. В этом году отец отправил его с отрядом на Чаячьи острова.

Торговля с народом из-за моря или, попросту, эльфами, шла успешно. Они закупили в этот раз много трав, растущих только в стране за морем, одежду, драгоценности, ткани. Илген оставался равнодушен и к драгоценностям и к красивым одеждам, но после того, как он услышал голоса эльфов, увидел их высокие, стройные и лёгкие фигуры, в его сердце поселилась странная тоска, а ещё невозможное желание хоть раз в жизни увидеть их лица, поговорить с ними о их жизни и стране. Но это желание было несбыточно.

Эльфы знали на общем языке, которым пользовались жители Доморья (как они называли галерасцев и прочих людей), всего несколько фраз. Так что расспросить их Илген не мог, иначе обязательно бы попытался. А лица свои они скрывали скорее потому, что здешний воздух был вреден для их кожи. Рядом с ними принц Галераса почувствовал себя неуклюжим северным медведем, точь в точь таким, как на гербе их королевского рода.

Его знания и умения показались ничтожными по сравнению с премудростью эльфов. И он в первый раз задумался о том, из-за чего они ушли за море. Говорили, что их тонкая душа не выдержала начавшейся войны и распрей и потому они уплыли. А ещё говорили, что вечный день Светомирья поддерживал их силы. Когда на мир спустилась ночь, эльфы стали слабеть и угасать, а их род грозил пресечься. Собрав все свои силы, они создали волшебные ладьи и уплыли далеко за море. Так гласили легенды всех народов, которые Илген изучал ещё в детстве вместе с гувернёром. Но кто теперь знает, была ли правда в этих легендах.

После встречи с эльфами, Илген долго не мог вернуть себе то непоколебимое спокойствие, которое, наверное, и отличало его в глазах других. Галерасцы всегда слушали его беспрекословно, несмотря на молодость, по их меркам. В северном народе ценилась мудрость, а она была неотрывно связана с возрастом. А ещё воинская доблесть. Но у Илгена не было ни того, ни другого, как считал он сам. Мудрость ему пока ещё не полагалась по летам, а доблесть негде было проявить, кроме как в мелких и совсем неопасных стычках с разбойниками. Поэтому он держал себя с воинами просто, хотя и был наследным принцем. Может быть так не стоило себя вести, но отца, всегда чётко указывавшего на этикет, к счастью, рядом не было.

При мысли об отце Илгену всегда становилось не по себе. Он старался подольше растянуть путешествие. По пути они заплывали в мелкие городишки, чтобы выяснить, как идут там дела. Море и дорогу он любил больше, чем дом, хотя и не признался бы в этом даже себе под страхом смерти. Какая-то тоска жила в его сердце, когда он вспоминал о Галерасе и его гордой столице – Антарии.

Там, посреди главной площади, мощёной грубым булыжником, стоял дворец его отца, в котором прошло всё его детство. Мрачный, высокий, гордый, и холодный, похожий на скальные дома – жилища первых галерасцев. Илген видел его, как воочию, стоило только закрыть глаза. И длинные пустые залы, и холодные коридоры, по которым зимой гулял студёный северный ветер, и старые, обставленные массивной мебелью, комнаты. А ещё трапезную и пиршественный зал и зал советов. И в каждом из них, на стенах, потолке и даже колоннах, красовался медведь, вставший на задние лапы – герб королей Галераса.

Дворец был величественным и по своему красивым, но слишком уж мрачным. Вообще, Илген с детства усвоил, что смех и даже просто улыбка это что-то неприличное, по крайней мере среди знатных родов Галераса. Он ни разу не слышал в замке смеха, не видел улыбающихся слуг или министров и тем более отца. До какого-то времени он даже думал, что все галерасцы такие – суровый северный народ.

Так он твердил, почти наизусть, стараясь не плакать – отец этого не любил, и не смеяться. А потом он познакомился с мальчиком своих лет, сыном караульного. Парень шутил и смеялся, рассказывая забавные истории. А ещё они пробирались через дырку в заборе и бегали по городу, заглядывая в окна домов. Это было самое прекрасное время его детства. Но оно скоро закончилось. Отец запретил ему общаться с простолюдинами и нанял гувернёра следить за ним и учить его всему, что должен знать наследный принц. Зубря правила наследования трона и генеалогическое дерево своего рода, Илген с тоской вспоминал товарища своих детских игр. Он даже не спросил его имени.

– Земля! Земля!

– Галерас!

Радостные крики отвлекли принца от воспоминания, в которые он не любил погружаться. Хотя после встречи с эльфами, он стал вспоминать и задумываться всё чаще, даже не желая этого.

А впереди действительно была земля и родина, столица Галераса. Он видел встречавших его людей и отца со свитой на высоком помосте. Как будто они знали, что он возвращается сегодня. Хотя, наверное, просто увидели корабль вдалеке и тут же доложили королю. А отец, как всегда, пунктуален.

Корабль пришвартовался, бросили якорь. И вот Илген уже спускается по шаткому узенькому трапу на причал.

– Я рад, что ты вернулся, Илген. – Спокойно сказал отец, король Эрмер, похлопав его по плечу. Ни одного чувства не отразилось на его жёстком, словно каменном, лице. – Сейчас иди отдыхай с дороги. Ты, наверное, устал. А вечером зайди ко мне. Надо поговорить.

Все эти слова были сказаны тоном, не терпящим возражения и даны как приказ. Илген и не ожидал ничего большего, хотя на какое-то мгновенье ему стало печально. Но он лишь молча поклонился, и, подозвав к себе слугу, приказал привести ему лошадь.

Вечером, входя в тёмный кабинет отца, заваленный книгами и свитками, наследный принц гадал, зачем его позвали. Что-то важное, иначе разговор состоялся бы не здесь, а в зале (о, он хорошо изучил привычки отца).

– Илген, ты знаешь, о чём я хочу поговорить с тобой? – Король Эрмер встал с кресла, на котором сидел, изучая какие-то старинные рукописи. Он обычно проводил здесь, в кабинете, большую часть времени.

– Нет, отец.

– Тебе пришла пора жениться. Ты, верно, удивлён этому?

– Немного. – Илген и правда никогда не думал о женитьбе.

– Так вот. Свадьба состоится через две недели в Свадебном Доме у границ с Тур'Адором. Мы подписали мирный договор с ними. Согласно Преданию, договор должен скрепляться свадьбой. Поторопись собраться в дорогу.

Илген стоял молча. Это было настолько неожиданно, что он не сразу собрался с мыслями, но подождав немного, всё же ответил:

– Я всегда думал, что ты хочешь видеть моей женой всё же галераску.

– Мои желания меняются. – Спокойно ответил король Эрмер Справедливый. Это был официальный титул. Но Илген знал, как за спиной называл его народ – Эрмер Бессердечный. И он не мог ничего сказать против. Иногда даже ему самому казалось, что у отца нет сердца. Настолько все его решения были сухими, разумными и взвешенными. За всё своё детство он не видел от отца ласки и не слышал похвалы. Он не знал, любит ли его отец.

– А как зовут невесту? Какая она? – Илген постарался расспросить короля, но, как всегда, ничего не добился.

– Не знаю, я её не видел. Ей семнадцать лет – в Тур'Адоре это брачный возраст. – Илген молчал. Тогда король Эрмер спросил, исподлобья глядя на сына, – Ты всё понял? У тебя есть ещё вопросы?

– Нет, отец.

– Хорошо. Тогда иди. И запомни, жить вы будете здесь. – И король сделал жест рукой в сторону двери, что означало, что аудиенция окончена.

Вечером, перед сном Илген с жалостью думал о своей будущей невесте. Дворец королей Галераса не был приспособлен для женщин. Он не видел здесь никогда ни одной девушки или женщины. Неудивительно, что его мать умерла. Она, наверное, просто зачахла здесь. Он помнил, как спросил отца о матери. Тот ответил только, что она умерла, когда ему было два года и попросил больше не утруждать его вопросами о ней. Илгену в память о ней осталось только имя – Люсинда и портрет в каминном зале. Он любил приходить в пустынный зал и смотреть на него.