Говорить не хотелось. Да и о чем, когда страсть так красноречива?

- Ты как? – все же спросила Эйра чуть погодя.

- Прекрасно, - отозвался Матвей. – А ты?

- Прекрасно, - ответила она эхом. – Насытился?

- Нет, - честно признался он.

- После такого горячего уж и не знаю, чем тебя удивить. – Эйра подобрала с пола одежду. – Разве что десертом?

Матвей заинтересованно вскинул бровь.

- Только в спальне, - добавила Эйра. – Иначе ты кухню разнесешь.

Он лишился дара речи, когда она, усадив его на кровать, опустилась на колени между его ног. Нежные пальчики пробежались по стволу члена, сдернули презерватив. Мягкие губы коснулись головки.

- Эйра… - выдавил Матвей хрипло.

- Карина, - сказала она, подняв взгляд. – Мое настоящее имя – Карина.

Карина… Айрин… Эйра… Похоже, именно так.

- У тебя прекрасное имя, - произнес Матвей. И добавил: - Риша.

Ему показалось, что ее глаза заблестели. Эйра опустила голову и лизнула член.

Не то чтобы Матвей стеснялся, не то чтобы не знал, что такое минет. Тем более, между ними такое уже было. Однако сейчас Эйра у его ног… скорее, смущала, чем радовала. Прикосновения к члену сводили с ума. И напрягали.

Матвей не мог ничего сказать, слова застревали в горле, но инстинктивно отпрянул, когда Эйра насадилась на член ртом.

Она нахмурилась, отстранившись.

- Что не так?

- Не знаю. – Невозможно врать, когда крепкие зубки так близко к уязвимому органу. – Мне кажется, это неправильно.

- Почему?

- Ты же… доминатрикс.

- Странно. - Эйра гладила нежную кожу в паху, отчего у Матвея темнело в глазах. – Раньше тебя это не смущало.

- Раньше я не осознавал, - возразил он.

- Он красивый. – Она провела пальцем по набухшим венкам. – Я же говорила, да?

- Д-да…

- Приятный на ощупь. Вкусный, - ворковала Эйра. – Он мой?

- Ну-у… - растерялся Матвей.

- Только не говори, что ты позволил кому-то еще касаться его.

В ее взгляде плясали смешинки. Это очередная проверка? Да сколько можно!

- Никому, с тех пор, как встретил тебя, - буркнул Матвей.

- Врать нехорошо, - пожурила Эйра.

- Это правда.

- Ты сам говорил, что встречался с женщинами после того, как понял, что одержим мной, - напомнила она.

- Встречался, но не трахался! – возмутился он.

Эйра замерла, уставившись на него, как на привидение. Боже! Она думала, что он тестировал девок в постели? Да хватало одного свидания, чтобы понять, что лучше Эйры никого нет!

- Значит, мой, - заключила она, облизав губы. – Ты – мой. Забыл?

Матвей отрицательно качнул головой, подтверждая, что с памятью у него все в порядке.

- И я делаю то, что хочу, - добавила Эйра мягко. – И я хочусвойдесерт. Если ты не против, конечно.

- Продолжай, - прошептал он.

Мягко, влажно, тепло… Когда Эйра смотрела на него, волны блаженства, растекающиеся по телу, превращались в цунами. Ее взгляд – отдельное удовольствие. Губы, скользящие вверх и вниз… Язык, щекочущий мошонку…

В какой-то момент в голове не осталось ни единой мысли. Только блаженство… полет… эйфория… И опять фейерверки!

И озарение. Приходя в себя после оргазма, беспомощный и уязвимый, Матвей понял, что минет не унижает женщину. Наоборот, мужчина в полной ее власти. Он – подчиненный, а не та, которая стоит на коленях.

Они долго лежали, обнявшись. Матвей прислушивался к ровному дыханию Эйры, перебирал ее волосы и наслаждался моментом. Он уже не настолько наивен, чтобы верить в то, что так будет всегда. Во-первых, у них дети. И чем они старше, тем сложнее уединиться. Во-вторых, и у Эйры, и у него сложный характер, а совместная жизнь – это труд, а не блаженство. В-третьих, Эйра все же… доминатрикс.

- Там не хватало одной комнаты, - произнес Матвей вслух.

- М-м? – Эйра сонно на него посмотрела. – Где?

- Там, в игре. Нам нужна еще одна комната.

- Какая?

- С ноцицепцией.

- Чего?

Эйра подскочила. Сонливость как рукой сняло.

- Ты же знаешь, что это, - усмехнулся Матвей.

- Конечно, знаю. Восприятие боли. Но… ты…

- С кем поведешься, у того и наберешься, - парировал Матвей. – Риша, научи меня.

- Нет…

- Почему?

- Это не твое желание.

- А чье же? – удивился он. – Я хочу научиться воспринимать боль.

- Ради меня?

- И что в этом плохого? Я не хочу терпеть и притворяться. Хочу научиться. Ты же сможешь?

- Я попробую, - ответила Эйра после небольшой паузы.

35. Тот, особенный

Эйра редко ошибалась в людях. Однако в отношении Матвея все встроенные «датчики» дали сбой. Так, может, не такой уж он и ванильный?

Откровенно говоря, они и не пробовали… по-настоящему. Эйра то запугивала, то наказывала, а это совсем не то же самое, что полноценная сессия. А ведь Матвея немного вело от порки… Возможно, он просто особенный подчиненный. Саб одной госпожи.

Игра в подземелье подсказала сценарий. И чем дольше Эйра о нем думала, тем сильнее хотелось поставить эксперимент. Она принципиально не хранила дома ничего тематического, так что они с Матвеем договорились провести следующий вечер в клубе.

Вообще, Матвей порывался поехать к детям, но тут Эйра проявила твердость характера.

- Хватит мотаться туда-сюда посреди рабочей недели, - заявила она. – Ты сильный, но не всемогущий. Если я заберу детей сейчас, опять придется искать няню. Поедем за ними в субботу.

- А они не скучают по маме? – бурчал Матвей.

- Они там из Аллы Викторовны веревки вьют, - заверила его Эйра. – Им некогда. Кстати, хорошо бы как-то ее отблагодарить… Но я не знаю, как лучше.

- Я знаю, - хмыкнул он. – Она мечтает об одном редком сорте орхидей. Постараюсь достать. Да, и няня…

Он выписал номер из телефона и положил бумажку перед Эйрой.

- Вот. Эта женщина когда-то заботилась обо мне. Правда, тогда она была моложе. Зовут Татьяна. Татьяна Ильинична. Я разговаривал с ней, она на пенсии, но полна сил и энергии. И от подработки не откажется. Если понравится тебе, конечно.

- Ты хранил телефон своей няни? – спросила Эйра.

- Нет, не догадался. Лизка помогла ее найти.

- Она… добрая?

- Добрая, порядочная, веселая, - перечислил Матвей. – Она пыталась помочь, но тогда я этого не понимал. И немало нервов ей попортил.

- Не няня. Лиза. Твоя сестра.

Эйра чуть не пожалела, что задала такой вопрос. Лицо у Матвея застыло, как будто его облили воском. Правда, ненадолго.

- Думаю, да, - сказал он, отмерев. – Я долго считал ее предательницей, но она… добрая. Жаль, что нам не удалось стать ближе.

- Почему предательница? Какая-то старая история?

Эйре не хотелось портить Матвею аппетит, они завтракали, но и отказаться от возможности кое-что прояснить не удержалась.

- Действительно, старая. – Он усмехнулся. – Ее давно пора похоронить. Риша, ты не обидишься, если я оставлю это в прошлом?

- Не обижусь.

Губы расплылись в улыбке. Эйра не могла ее сдержать, слыша, как Матвей переиначил ее имя. Ее клубный псевдоним звучит, как удар хлыста. А Риша – так мягко, нежно… по-домашнему.

И Матвей – умница! Эйра ненавидела мужчин, жалующихся на судьбу. По ее мнению, настоящая мужская сила – не в умении мстить обидчику, а в умении прощать.

После разговора с Лизой Эйра сомневалась, стоит ли Матвею знать правду о своей матери. С одной стороны, он понял бы, отчего отец так к нему относится. С другой, отравило бы память о маме. Сейчас Эйра окончательно поняла, что ничего не расскажет. Матвей отпустил прошлое, вот и не надо его ворошить.

Дети и завещание – это другое. Они еще обсудят это позже. Хорошо бы у Лизы все же хватило мужества признаться отчиму в содеянном.

- У меня есть просьба, - сказал Матвей прежде, чем уйти на работу. – Вернее, поручение.

- Да? – Удивление может быть и приятным. Раньше он ни о чем не просил. – И что же это?

- Найди тур на море, где можно отдохнуть с детьми. Хотел сам, но ты лучше знаешь, что подойдет. Я сегодня узнаю дату, когда мы сможем…