В станицу Георгие-Афипскую вступали 2-я и 1-я бригады и сейчас же санитарный обоз из Ново-Дмитриевской, где он в тревоге оставался до конца боя за Георгие-Афипскую. Вся станица оказалась забитой пришедшей армией. Во многие дома свозили раненых. Генерал Богаевский собрал после боя на площади у железнодорожной станции свою бригаду для встречи генерала Корнилова, приехавшего благодарить ее за решительную атаку и взятие станицы. Только к вечеру все части и обоз расположились на ночлег.
В этом бою Офицерский полк понес большие потери: до 150 человек. Немалые потери понес и Кубанский стрелковый полк. Станцию и станицу оборонял отряд красных, численностью до 5000 человек с двумя бронепоездами. Среди захваченных трофеев особенную ценность имели около 700 снарядов, которые находились в соседнем со взорванным здании. Наступила ночь. Генерал Марков, взяв батальон кубанцев и роту Офицерского полка, повел их вдоль железной дороги на Екатеринодар, где и выставил сторожевое охранение на берегу реки Кубани в степи.
25 марта. Ночь прошла спокойно. После полудня штаб армии, 2-я бригада и походный лазарет выступили на аул Панахес, находящийся в 30 верстах севернее. Конная бригада генерала Эрдели с батареей была выслана еще накануне в обход Георгие-Афипской для захвата паромной переправы через Кубань у станицы Елизаветинской. Форсированным 90-верстным переходом конница генерала Эрдели, а в составе ее и лейб-казаки взвода есаула Я. Рыковского, захватили ночью переправу. 1-й бригаде было приказано остаться в Георгие-Афипской, выставить заслоны в сторону Екатеринодара и Новороссийска и взорвать железнодорожные мосты и полотно. 2-я бригада и походный лазарет сначала двигались вдоль полотна железной дороги, но потом пришлось свернуть в сторону, так как дальнейшему движению мешал своим огнем подошедший красный бронепоезд. Двинулись дальше уже ночью напрямик, без дорог. Нам пришлось идти по плавням реки Кубани, затопившей на много верст свой левый берег; пришлось почти все время идти по воде, сбиваясь с дороги, попадая в ямы и канавы. Этот переход был чрезвычайно труден. До наступления темноты идти было легче, но в темную безлунную ночь пробираться среди кустарников и попадать в глубокие протоки было мучительно. Лошади походного лазарета и обоза выбивались из сил; часть подвод даже была брошена. Стоны раненых, крики возчиков, хлюпанье грязи и воды наполняли воздух. Глубокой ночью 2-я бригада и походный лазарет вошли в аул Панахес и расположились на ночлег.
26 марта. Отдохнув несколько часов в ауле Панахес, мы прошли 10 верст дальше и утром начали переправу на пароме, который мог поднять не более 50 человек, или 16 всадников, или 4 запряженные повозки. Часть лошадей была переправлена вплавь в сопровождении лодок. С помощью еще другого парома и нескольких рыбачьих лодок конница и 2-я бригада к вечеру переправились на противоположный берег и заняли без боя станицу Елизаветинскую. Жители обширной, богатой станицы встретили нас спокойно. Корниловский полк выставил сторожевое охранение в сторону Екатеринодара. В этот день утром 1-я бригада оставила станицу Георгие-Афипскую и к вечеру пришла в аул Панахес, прикрывала переправу походного лазарета и обоза от возможного нападения красных с тыла. Огромным табором на левом берегу Кубани стоял лазарет и обоз. Раненые терпеливо ждали своей очереди, но в обозе с беженцами нервничали и старались попасть на паром вне очереди. У переправы генерал Марков наводил порядок. Переправа через Кубань была трудна технически и чрезвычайно смела по замыслу и выполнению. Всего нужно было переправить 9 тысяч человек, 4 тысячи лошадей и более 500 орудий, зарядных ящиков и подвод. Красные могли угрожать переправе как с тыла, со стороны Георгие-Афипской, так и с фронта от Екатеринодара в направлении на Елизаветинскую. К счастью, переправа, шедшая непрерывно днем и ночью трое суток, прошла спокойно, за исключением небольшой перестрелки 27 марта. Все же для охраны многочисленных раненых и остального обоза у переправы оставлена была вся 1-я пехотная бригада генерала Маркова; он нервничал, боялся, что Екатеринодар будет взят без него и его бригады, торопил переправу и наводил порядок в походном поселке, образовавшемся у переправы. Генерал Корнилов оставил треть своих боевых сил на другом берегу Кубани. Это было вопреки стратегическому правилу сосредоточения всех сил в кулак для нанесения сокрушительного удара, но во имя человеколюбия, ради защиты раненых и беззащитных беженцев в обозе от зверской расправы красных, могущих напасть на обоз с тыла.
27 марта. Ночь прошла спокойно. После полудня красные перешли в наступление со стороны Екатеринодара на станицу Елизаветинскую, обстреливая ее и переправу усиленным артиллерийским огнем. Генералу Богаевскому приказано отбросить противника. Красные сильно наседали на сторожевое охранение корниловцев. Уже полковник Неженцев ввел в бой весь свой полк. Ему на помощь двинулся Партизанский полк. Генерал Казанович смело повел партизан в наступление и после упорного боя у кирпичного завода, на полпути от Екатеринодара, сбил и отбросил противника до предместья города – фермы Экономического общества, в трех верстах от Екатеринодара. С наступлением темноты 2-я бригада возвратилась на ночлег в станицу, оставив на высоте кирпичного завода сторожевое охранение. Походный лазарет и обоз спокойно продолжали переправу. Этот успешный бой и дошедшие до штаба армии сведения о панике в городе и о будто бы начавшейся эвакуации красных побудили генерала Корнилова поспешить с нанесением решительного удара, и, отдав распоряжение о переброске из бригады генерала Маркова Кубанского пластунского батальона полковника Улагая, он решил на следующий день штурмовать Екатеринодар. Ночью генерал Богаевский получил приказ: вместе с конницей генерала Эрдели атаковать утром и взять город.
28 марта утром 2-я бригада, усиленная кубанскими пластунами и конницей, перешла в наступление на Екатеринодар. Генерал Казанович с Партизанским полком получил приказание атаковать город с западной стороны, полковник Неженцев с корниловцами – черноморский вокзал. Генерал Эрдели с конницей должен был обойти город со стороны предместья «Сады» и атаковать его с севера. Чрезвычайно затрудняли штурм города ничтожное количество артиллерии с весьма ограниченным количеством снарядов, каменные постройки и сосредоточенные противником превосходные силы. И против таких сил у нас было не более 4000 бойцов, не считая конницы. Армия не могла ввести в бой сразу все свои силы, задержанные переправой через Кубань. Сельскохозяйственная ферма и отдельные ближайшие к ней маленькие хуторки были прочно заняты красными. Генерал Казанович с Партизанским полком и Кубанским пластунским батальоном полковника Улагая повел на них решительную атаку и к полудню выбил их, заняв ферму и продвинувшись вперед к окраине Екатеринодара. После полудня приехал на ферму генерал Корнилов со своим штабом и разместился в доме, в котором было шесть больших комнат, разделенных коридором. Одну комнату занял генерал Корнилов, в другой была устроена перевязочная, в третьей помещался телефон. Остальные комнаты были заняты чинами штаба. Генерал Богаевский со своими офицерами и ординарцами поместился около рощи биваком. Корниловский полк повел наступление левее партизан на Черноморский вокзал и линию железной дороги, по которой курсировали красные бронепоезда, а конная бригада генерала Эрдели в это время совершила 100-верстный рейд в глубокий тыл противника, обойдя город со стороны предместья «Сады». Ей было приказано зайти в охват города с севера, северо-востока, взорвать железнодорожные пути по Черноморской, Тихорецкой и Владикавказской линиям. Задача эта была выполнена только частично, и гарнизон Екатеринодара беспрерывно пополнялся по этим железнодорожным веткам и людьми и боеприпасами. В этом рейде участвовали все лейб-казаки взвода есаула Я. Рыковского. Во время боя 28 марта 2-я бригада понесла тяжелые потери: генерал Казанович был ранен в плечо, но остался в строю; ранены: есаул Лазарев, полковник Писарев и Улагай. Перед казармами наступление, уже в сумерках, остановилось под сильным огнем противника, занимавшего отличную позицию. Левый фланг бригады оказался загнутым назад, так как встретил упорное сопротивление из «Садов» и с линии Черноморской железной дороги, на которой курсировали бронепоезда противника. Красные прочно заняли окраины Екатеринодара, вырыли окопы и засели в них.
