– Они делают из них самые разные смеси, которые оказывают многоплановое воздействие на организм человека. Самым распространенным являются галлюцинации, люди начинают видеть различные видения. Только дело в том, что каждый видит то, что ему ближе в зависимости от своих знаний, культурного уровня, даже от того, кто какие книжки читал. Большинство крестьян никаких книг не читали. Поэтому им виделись сами же крестьяне, так как многие наши сельские жители набожные, им приходили монахи. Тем более что они все время тут ходят перед глазами. Наша мадам Сабанеева достаточно высокомерна, поэтому ее сознание представило ей не просто монаха, а целого архиерея. А ты у нас любитель приключенческой литературы. Пираты и мушкетеры – это твои книжные друзья, вот они к тебе и пришли, – закончил рассказ Зазнаев.

– А где ты это нашел? – Петр показал на металлическую тыкву.

– На полочке в передней. Как раз в том месте, где ты нашел след от непонятной чашки, когда Мария Михайловна увидела призрака. Тогда эта курительница тоже стояла и источала дым, только ее потом быстро убрали. А ты еще старался своих призраков задержать, поэтому надышался по полной. Я тебя так и нашел без сознания в передней, а на полочке дымок курится. Ты теперь, самое главное, пей как можно больше, чтобы это все из организма выводилось, – пояснил Зазнаев.

– Слушай, а Павлик где? С ним все в порядке?

– Все в порядке, я его видел. Сказал ему, что ты заболел, велел сидеть в комнате и читать, он, правда, не возражал, ты ему «Трех мушкетеров» оставил?

– Ага.

– Ну вот, вырастет еще один романтик.

– А Настя, Мария Михайловна?

– С ними тоже все в порядке, я им тоже сказал, что ты заболел. Мария Михайловна, конечно, отреагировала в своем духе, даже фыркнула, но вроде сейчас это уже все равно.

В комнату осторожно вошла Наташа.

– Я морсу принесла из клюквы. Вы просили, – осторожно произнесла она, ставя на столик кувшин с розовой жидкостью.

– Давай попей, это поможет. Яды выводить надо.

– Откуда ты все это знаешь? Про наркотики, про галлюцинации? И почему раньше ничего не сказал? – спросил Петр, отхлебывая ароматный морс.

– Я только сегодня утром это узнал, с врачом даже специально беседовал, он мне некоторые вещи растолковал. Ты знаешь, я ведь в призраки не верю, поэтому с самого начала был уверен, что за всеми этими вещами стоят вещи вполне земные. Поэтому я пристально анализировал все показания про призрака. И заметил одну вещь. Ты помнишь, что было общего во всех этих рассказах?

– Ну, испугались все до чертиков, вот это точно.

– А что еще?

– Больше ничего назвать не могу.

– Все, кто видел призрака, упоминали, что чувствовали сладкий запах.

– Точно, – вдруг сообразил Железманов.

– Ты ведь тоже его уловил?

– Да, мне показалось, что варенье варили.

– Так вот, многие курительные смеси с наркотиками имеют сладкий запах. Собственно, я когда к дому подбежал, то я у самых дверей почувствовал сладковатый запах. Поэтому прежде чем распахнуть дверь, я достал носовой платок, закрыл рот и даже задержал дыхание, чтобы тоже не наглотаться яду. Открываю дверь и вижу тебя, лежащего на полу, попытался окликнуть, но ты ничего не слышишь, только что-то про дуэль бормочешь. Но именно ты меня навел на мысль о наркотиках, когда сказал про состояние Сабанеевой и Люси, что они вроде как белены объелись. Вот я подумал, что они и в самом деле могли употребить какой-то яд. Тем более что один раз у нас отравление уже фигурирует: дворника Жукова чем-то усыпили. А разговор с врачом только подтвердил мои предположения. Обрати внимание, Агафья, когда рассказывала про призрака, тоже упоминала, что ей плохо было, «словно тухлого» поела, и что когда она увидела призрак, то стояла под двумя деревьями, они словно беседку образовывали. То есть получалось немного закрытое пространство, и плюс еще у нее юбка зацепилась за сучок, вот она и надышалась, – Иван ладонями изобразил беседку.

– Как хорошо, что ты приехал, мне есть что тебе рассказать, – облегченно вздохнул Петр. Друзья начали обмениваться информацией.

***

Надо сказать, что у следователя Зазнаева день был не менее бурный, чем у его друга. Он успел не только поработать с документами, но и побывать в тюремном замке, а также заехать в больницу. Несмотря на то, что накануне он поздно приехал домой (из имения Сабанеевой выехал под свет луны), спал ночью плохо. Мысли копошились в голове, пытались выстроиться в версию. Наконец, когда за окном небосвод стал светлеть, Иван Васильевич отбросил жалкие попытки уснуть, поднялся, оделся и направился на работу. Понятно, что в суде еще никого не было, кроме дворника и кота Василия. Тот с хозяйским видом прохаживался по коридору суда. Увидев следователя, он окинул его недоуменным взглядом. Кто тут шатается в неурочное время? Пока он здесь главный!

Следователь, не обращая внимания на удивленного зверя (не до тебя сейчас), прошел в свой кабинет. Там он достал из стола дневник Вернова и погрузился в чтение. За дверью звуки свидетельствовали, что рабочий день начинался. И в тот момент, когда следователь нашел в дневнике абзац, заслуживающий внимания, в кабинет постучали, и вошел канцелярский служащий.

– Господин Зазнаев, вот, во-первых, два письма на ваше имя, во-вторых, посыльный пришел из тюремного замка. Арестованный Вернов просил Вас срочно прийти. Он там вроде как что-то вспомнил.

Следователь поблагодарил канцелярского служащего и стал поспешно распечатывать конверты. Прочитанное заставило его спешить еще больше. Он собрал бумаги в папку и побежал на улицу. В холле его окликнул прокурор:

– Господин Зазнаев! Иван Васильевич, можно Вас на минутку?

– Простите, но я очень спешу.

– Я просто хотел спросить, как идет Ваше расследование в Солотче? Когда Ваш кандидат на судебные должности вернется к своим обязанностям?

– Думаю, что скоро.

– Вы говорили, что он побудет в имении Сабанеевой три-четыре дня, а он уже живет там более недели. Вам не кажется, что его пребывание затянулось?

– Кажется, даже очень кажется. Думаю, что сегодня или завтра все решится. Извините, именно поэтому мне надо бежать.

Зазнаев побежал к выходу. Уже говорилось, что до тюремного замка можно было дойти пешком, но сегодня это вариант не годился. Иван Васильевич поймал извозчика и попросил его ехать побыстрее.

Ожидая в камере для допросов арестанта, он в нетерпении ходил из угла в угол. Наконец дверь открылась, и в дверном проеме показался бывший дипломат.

– Доброе утро, господин следователь. Вы просили сообщить, если я что-то вспомню.

– Вспомнили? Очень хорошо! У меня как раз появились к Вам новые вопросы. Давайте, выкладывайте.

– Вы просили сказать, если я вспомню, что у меня еще пропало.

– И?

– Курительница пропала. Из бронзы. Небольшая такая. Вершок в высоту и в ширину примерно два. В виде тыквы. Я ее купил на одном из рынков в Китае.

Далее Вернов более подробно стал описывать курительницу и ее предназначение.

– А Вы ею часто пользовались?

– Иногда пользовался, но в последнее время я чаще использовал палочки, которые просто надо поджигать и все. Так проще.

– А давно она пропала?

– Да возможно давно, я не знаю точно, говорю, в последнее время использовал палочки, а не курительницу, поэтому сказать наверняка не могу. Помню только, что спохватился я месяца три назад, думал, что, может, вещь появится, как появлялись все эти вазочки, статуэтки. Может, месяца четыре назад, а то и все полгода.

– Может, петух унес?

– Петух? У нас куры и петухи на заднем дворе, ни одна птица не могла оказаться в жилых комнатах, да еще на втором этаже, – не понял вопроса Вернов.

– Я зачитаю Вам отрывок из Вашего дневника, уж извините, пришлось прочитать: «Вчера сделал подарок. Подарил халат, который привез из Китая, нашему Петуху. Красивая вещь из натурального шелка с журавлями. Как раз птица к птице».