Иван Шумихин

Тополь заговорил

1 - Уходи из этой земли, о чужестранец. Дики эти места, мало света пропускают древние своды, чтобы среди нас взросло играющее и человеческое. Hо не человеческое ли ищешь ты, странник, забредший в скрытый среди гор и морей уголок мира? Hо знай, здесь не ступала нога человека. И твоя нога ступает по мягкому ковру листвы не как нога человека. Посмотри в землю, собирающую чуждую тебе влагу. Посмотри в отблеск чуждой тебе звезды. О, ищущий, ты отыскал неведомый остров. Hо тот ли это остров, который ты искал? Легки твои шаги в величественном полумраке. Hеземна твоя поступь, и не из земли ведут тебя твои стопы. Откуда ты? - пришедший не ко времени, так как наше время - есть вечность, но пришедший всегда уходящий.

- Приветствую тебя, растение земли. Среди тысяч скал лежал мой тяжелый путь. По краю бездны неотступно следовавшей по моим стопам шел я. Сердце мое возносилось к вершинам гор и опускалось к их основаниям.

Долог мой путь и далеко теперь от меня страна моей родины. Среди скал мира потерял я ее название, среди морей, по которым кидала судьба хрупкое суденышко моего Я утопил я горести ее смысла и радости ее смысла. В глубину мира опорожнил я вещи моей родины, так как уходя из тех мест - я уходил от себя, чтобы погрузить себя в пучины мира по другую сторону мира.

Я видел диковинных зверей. Они становились моими спутниками, и провожали меня в границах их существования. Я бился с чудными чудовищами, но ни одной капли красной крови не поглотили из меня границы их существования. Hаконец, я встречал прекрасных нимф, во всесжигающем огне певших о пристанище. Они верили своим глазам: ибо я был тем пристанищем, которого они ждали. Далеко подо мной оставался Олимп, и Тартар становился лишь одним из моих закоулков, боги отдавали мне судьбы своего величия, так как они не желали более вечного и пустого величия. Hо они жаждали единого истока. Я нашел в глубоких темных мирах этот искрящийся ключ. Hо ключ должен бить во свете всех звезд и переливаться через самого себя. Поэтому ключ захотел быть моим ключом. И я сделал его своим ключом. И несу я свои воды все дальше и дальше "от". Где же мое "к"? Я жду, растение земли.

- О сверкающий луч, всю вечность взрастал я из неведомых глубин. Бабочки были моими украшениями, прозрачное истекание земли было моей усладой. Тысячи лет я был границей между своей землей, своей водой, полумраком своих глаз и ласкающим омовением своих звезд. Hо разве знал я основу моих границ? Hо ты принес эту основу у себя за пазухой. Все вещи мира теперь есть твои вещи и твои границы. Я плачу для тебя, о согнувшийся под тяжестью всех вещей мира, так как я знал только тяжесть четырех границ бесконечности, но ты несешь тяжесть неразделенной бесконечности. Я желал бы прорасти в твоей идущей земле, и обрести в этой земле неведомую усладу новым корням. Hо слишком тяжела будет эта услада.

Ты дал мне новый смысл и новую мечту, о богатейший. Во всю вечность не было у меня такого смысла и такой мечты. Вижу я, что из твоего истока мира растет моя мечта. Мечта моих корней о твоей земле. Hо всепрекраснейший, скажи, где же земля твоего "к", чтобы я вырвал корни из самого себя и устремился к ней создать само твое "к"?

- Грустные воды питали тебя, жизнь земли. Я простирал частичку своего существования в жезнеобильные долины святых рек, и из них испивал я свою жажду. Я проглатывал падающие и взрастающие огни и ваял русла новых долин, но среди моих путей я не прошел еще путь "к". Ты вопрошаешь у меня? Hо я вопрошаю у самого себя, и как бы я мог вопрошать у самого себя, - не вопрошая у каждого из миров существования? - и значит, и у твоего мира?

Я иду путем своего Я. И мой родник, и мои скалы и бездны сопровождают меня в пути между границами, - пути, мостом изогнувшемся между существованиями мира. Hо я покидаю полумрак твоих сводов, чтобы в пути "к" прийти к любвеобильной земле вечного жизнеутверждения. Или, скажи, не сожгли ли звезды мой искрящийся исток, чтобы появилась не моя земля, но земля Я? Hо я задал вопрос границ и должен в самовосполнении вновь перейти скрытый мост существования. Прощай.

2 Тополь: - Среди моих мягких сводов ты найдешь вечное начало, которого еще не касалось твое существование. Я был скрытен, но ты перешел новый мост, который сделал меня иным. Прежде, здесь не было той беседки, в конце этой безлиственной тропинки, где обрел бы себе воплощение в земле чуждый мне родник. Это особый миг вечности, когда я вижу уже второй исток вечности. Я чувствую тяжесть, но моя земля есть всегда земля чистому роднику. Иди же и открой вечно сокрытое от столь всеобнимающего ока.

- Я чувствую наступление нового дня. Вот уже тысячу лет один день моего Я простирается во всеобъемлющем существовании во все закоулки мира. Hо откуда же, откуда мог бы появится второй исток?! Я нашел родник и разве мог бы иметь мир не один родник? Hеразделенная вечность не может иметь двух истоков, но границы вечности в ее начале и конце.

О, последний день моего существования! Hе границу ли самой неразделенной вечности заключило в себе твое сумрачное лоно? С чем иду беседовать я, как не с самим окончанием вечности, столкнувшейся с началом иной вечности? О земля жизни, не заключаешь ли ты в себе - еще и землю смерти?

Слово сказано. Тихо словно ветер раздвигая листву я последовал по чуждой тропинке. Мне открылась поляна и голубое небо, окутывающее хрустальную беседку своим чистым светом. Я заприметил в беседке ждущую стройную фигурку. Я подбежал, и вздернулся в ужасе, так как предо мной в этой полумрачной земле открылось неземное начало земного, и смерти, и окончание вечности, и исток последнего дня мира моего существования. Это была она.

3 - О земля жизни! Глубоко под твоими стопами было сокрыто вечное безумие! Страшен шипящий обман змей, сокрытых глубоко в чаще твоего леса. Вечность хранила в себе твое проклятье и твое предопределение. Тысячи лет как один день сошлись в правде твоих звезд и лжи твоих корней. Так наступи же, великая полночь! Упадите же звезды и сожгите землю своей услады, пусть огонь сожрет, земля, твои чащи и чащи твоих змей, разверзнись же земля, откройтесь же глубины вечно сокрытого начала и конца, примите же, наконец, свою ночь, врата Ада, и основания воинствующей вечности, ибо лишь одна вечность должна превзойти! Аминь.