И она — самое впечатляющее зрелище.

Мое сердце пропускает удар. Желание проносится сквозь мое тело, как лесной пожар, уничтожая холод, который всегда приходит, когда использую свои силы.

Уничтожая смерть.

Она — жизнь моей вечной смерти.

И когда она так улыбается, сжигает всю мою тьму.

Я чувствую себя невероятно легко.

Чувствую себя свободным.

Что еще я могу сделать, кроме как взять ее в свои объятия, глубоко поцеловать и крепко обнять, зная, что никогда больше не отпущу ее?

Глава 38

Амали

«Привет, Амали».

Лукавое приветствие Кайма эхом отдается в моей голове, когда он целует меня, его губы холодны, как первый осенний иней.

Холод не беспокоит меня. Я едва замечаю его, потому что Кайм просто нужен мне.

Когда отвечаю на его поцелуй, его губы начинают теплеть.

Чувствую вкус его губ, когда он проводит руками по моим волосам, шее, спине…

Я вздрагиваю от боли, когда он прикасается к моей заживающей коже.

Кайм отстраняется. — Амали, что?.. — Он дрожит от гнева. В его глазах клубится холодная буря. Он качает головой. — Я прекрасно знал, что делаю, когда забрал тебя из дворца, но был эгоистом. Я затащил тебя в свой мир и…

— Это лучшее, что когда-либо случалось со мной, — яростно восклицаю я, пресекая все его самообвинения. Я знаю его. Он все воспринимает слишком серьезно. — Если бы ты не забрал меня из дворца, я была бы мертва. Ты правильно требовал плату от Иншади, Кайм, и хотел отвоевать для себя часть мира. Не знаю, где ты был и какие битвы вел с тех пор, как покинул меня, но теперь ты здесь, и это главное. То, что ты говорил раньше… Теперь я понимаю. Если бы мы пытались спрятаться, они бы нас все равно нашли. — С моих губ срывается тихий смех. — Как вообще можно спрятаться от дракона?

— Никак. — Его губы кривятся. — Нужно найти рычаги воздействия на дракона.

— И в конце концов ты это сделал, или ты убил ее?

— Я нашел способ заставить ее увидеть мою… перспективу.

— Конечно, убил. — Не в силах удержаться, я целую его снова.

Тепло разливается внизу живота, распространяясь по всему телу, заставляя мое лоно болеть от отчаянной потребности в нем.

Он нужен мне внутри.

Но не здесь. Не в этом ужасном месте, которое я никогда, никогда не хочу увидеть снова.

Кайм отстраняется, осторожно, чтобы не коснуться моей спины. — Но что случилось, Амали? — Его голос снова меняется, становится глубже, резонируя с темной силой. Но это все еще безошибочно он. — Ты ранена. Что они… — Он качает головой. — Кого мне нужно убить?

Я кладу руку ему на грудь, чувствуя бешеный стук его сердца. — Триз уже мертв. Я в порядке, Кайм. Эти порезы уже наполовину зажили. Больше ничего не нужно делать. Просто забери меня отсюда.

В его взгляде читается что-то сродни боли. — Очень хорошо, — шепчет он срывающимся голосом.

Я целую его снова, проводя руками по волосам, шее, плечам и широкой, мощной спине.

Это могущественное, жестокое, жаждущее мести создание — мое.

Он весь мой.

Мне больше не нужны ни смерть, ни жестокая месть.

Я просто хочу мира.

Внезапная мысль вселяет в меня холодный ужас, заставляя отстраниться. — А что с моим народом, Кайм? Он в безопасности?

Он склоняет голову, в глубине его глаз плещется полуночная тьма. — Позволь мне проверить.

Проверить?

На мгновение его взгляд становится отстраненным. — Вайлорен говорит, что они на удивление хорошо ладят с народом лошадей.

— Вайлорен?

Легкая улыбка искривляет его губы. — Похоже, мы можем общаться мысленной речью даже на таком расстоянии. Я отправил ее в Калабар, как только она достаточно окрепла, чтобы летать. Похоже, мидрианский батальон не сравнится с драконом и его наездником, даже если они оба все еще ранены.

Облегчение охватывает меня, и я начинаю дрожать. Слезы наворачиваются на глаза. Мидрианский батальон направлялся в их сторону? Я содрогаюсь при мысли о том, что могло бы быть. — Боги, Кайм. В этой жизни я, наверное, воистину благословенна.

Он притягивает меня к себе, заключая в свои сильные объятия. Наклонив мою голову вперед, ласково целует меня в макушку. — Так и есть, Амали. Ты даже не представляешь, насколько ты благословенна.

— Самими богами, не меньше, — бормочу я.

— Одним, возможно. — Кайм берет мои руки в свои, нежно поглаживает ладони, лениво выводя большими пальцами узоры. — А еще есть я — просто человек, который любит тебя.

Глава 39

Амали

Сердце колотится, как сумасшедшее, когда Кайм поднимает меня на руки. Чувствую себя легкой, как перышко, и слегка кружится голова.

— Ты не против, если я задержу время и унесу тебя отсюда, любовь моя?

— Более чем не против, — восклицаю я. — Чем скорее, тем лучше. Больше никогда не хочу возвращаться в это проклятое место. Я скучаю по лесу, Кайм.

— Знаю. — Он целует меня в лоб.

А потом я вздрагиваю, когда мир становится размытым…

В следующее мгновение понимаю, что мы стоим в роще зимних деревьев, а вокруг нас лежит снег. Утреннее солнце светит сквозь голые ветви, заставляя снег искриться, как сверкающие бриллианты.

Мгновенно меня начинает бить дрожь, потому что ужасно холодно, а я не одета для зимней прогулки, и Кайму тоже холодно, потому что он только что остановил время и пробежал через всю Даймару к этому месту…

— Где мы? — вздыхаю я, меня все еще покалывает от необычности всего этого… и от того, что я так близко к Кайму.

Но даже будучи ледяным, он восхитителен.

Не могу дождаться, когда он согреется, как следует согреется, как после того, как мы…

— Я не забыл, Амали, — шепчет он, кивая в сторону деревьев. — Смотри.

Вглядываясь в стройные черные стволы деревьев, вижу туман, поднимающийся в воздух.

Туман?

Моргнув, пытаюсь осмыслить увиденное. Нет, это не туман.

Это пар.

Пар, который лениво поднимается от бледного, молочно-голубого бассейна, окруженного гладкими темно-серыми валунами.

Это… горячий источник?

— Как здорово, выглядит просто восхитительно, — восклицаю с легкой дрожью в голосе. Одна мысль о том, чтобы оказаться с ним в этой воде…

Порочная нить желания пробирается между ног, вызывая медленную, ноющую пульсацию.

— Я не забыл, Амали. Это лучшие горячие источники, которые я встречал во всех своих путешествиях по континенту. Идем, ты замерзла, и отчасти благодаря мне. — Он раздраженно шикает, неся меня к кромке воды. Там усаживает меня на гладкий валун, согретый парящей водой. Это удивительно — встретить этот горячий бассейн с потрясающе голубой водой среди снега.

Никогда не видела ничего подобного.

Даже не могу предположить, сколько мы прошли с тех пор, как Кайм увез меня из дворца, но мне все равно.

Я здесь, с ним, и теперь я в безопасности.

Обсидиановая рука Кайма слегка дрожит, когда он расстегивает пуговицы на спине моего платья. — Они причинили тебе боль, — рычит он, и в его голосе чувствуется жуткое напряжение, как будто может сорваться в любой момент. Но все же его прикосновения невероятно нежны. Медленно, осторожно он сдирает грубую ткань с моей спины, выставляя полузажившие порезы на холодный утренний воздух. Они слегка болезненны, но не вполовину хуже, чем раньше.

Когда Кайм видит всю глубину моих ран, то резко выдыхает. — Мне следовало убить их всех. — Он действительно дрожит от гнева. Мне кажется, или воздух вокруг нас стал немного холоднее?

Из его глаз расползаются тени.

Кажется, что время замедлилось, совсем чуть-чуть.

Осознает ли он вообще, как выглядит сейчас: божественное создание, способное разорвать империи на части?

— Ты убил Триза. — Мой голос дрогнул, когда пытаюсь представить человека, которого так ненавидела, столкнувшимся с гневом Кайма. В голове мелькает образ его лица: бескровное и распухшее, на колу высоко над стенами дворца.

Тошнота подкатывает к горлу.